Ага, сказал я себе. Ага. Сведение счетов. Меняющий Облик с самого начала знал, против кого идет воевать.
Если уж одна таинственным образом оставшаяся в живых Взятая снова в деле, почему бы и остальным не появиться? Как насчет еще троих?
– Что за дьявольщина? Они опять здесь! Все, кроме Висельника, Хромого и Душелов!
Я собственными глазами видел этих троих мертвыми.
Госпожа только качала головой.
Мертвыми ли? Я сам однажды убил Хромого, а тот ожил…
Меня снова пробрал холод.
Будучи Хозяевами Теней, эти колдуны казались мне всего лишь безымянными противниками, очередным препятствием на моем пути, не вызывающим большого страха. А вот Взятые… Кое-кто из них имел особые, личные причины для ненависти к Отряду.
Момент истины совершенно изменил ситуацию. Это уже другая война.
Я не имел представления о том, что происходило между Меняющим Облик и Зовущей Бурю, однако воздух трещал и искрился, до отказа заряженный ненавистью. Зовущая Бурю выглядела жалко. Почему? Только что она напустила на нас такую чудовищную грозу… И Меняющий Облик не сильнее ее. Если только не превозмог проклятие всех Взятых – свое Истинное Имя.
Я взглянул на Госпожу.
Она знает. Она знает Истинные Имена всех. Утратив силу, она сохранила память.
Сила… Я и не думал, что рядом со мной все это время было такое сокровище. Знания Госпожи стоят выкупа за сотню князей. Тайны, хранящиеся в ее голове, способны рушить либо создавать империи.
Но эти знания ценны лишь для тех, кому известно об их существовании.
Кое-кому известно.
Да, чтобы покинуть Башню и империю и уйти со мной, нужно обладать невообразимой смелостью!
Пожалуй, следует крепко подумать, переосмыслить стратегию. И Хозяева Теней, и Меняющий Облик, и Ревун – все они знают то, о чем я только что догадался. И Госпоже чертовски повезло, что ее до сих пор не схватили и не выжали досуха.
Меняющий Облик положил ужасные ручищи на плечи Зовущей Бурю. Только теперь она начала сопротивляться. Откуда только силы взялись? Она швырнула Меняющего Облик к противоположному зубцу парапета, через всю крышу башни.
Несколько мгновений он лежал неподвижно, с остекленевшими глазами.
Казалось, Зовущая Бурю получила возможность перевести дух. Но как бы не так – я уже был рядом, и мой меч, описывая полукруг, несся точно к ее животу. Клинок даже не оцарапал Взятую, однако отвлек от колдовства. Тут же наотмашь сверху ударила Госпожа. Зовущая Бурю откатилась по брусчатке, а я догнал и рубанул.
Миг – и она снова на ногах. Пальцы пляшут, между ними просверкивают искры.
Твою же мать!
Ее остановил своими чарами Одноглазый. Мы с Госпожой снова обрушили на Зовущую клинки, но без особого эффекта. Затем Мурген достал ее копьем, служившим древком нашему знамени.
И тут она взвыла как проклятая.
Что за черт?
Взятая снова зашевелилась, однако Меняющий Облик уже был на ногах. Он принял облик форвалаки – черного леопарда-оборотня, которого почти невозможно убить или ранить. Прыгнул на Зовущую Бурю и принялся рвать ее когтями.
Она сопротивлялась как могла. Мы отошли в сторонку, чтобы им не мешать.
Уж не знаю, что именно и в какой момент сделал Меняющий Облик. Может быть, Одноглазому просто-напросто почудилось. Но он скользнул ко мне и зашептал:
– Это он, Костоправ! Это он убил Тамтама!
То было давно. Я и забыть успел. Но Одноглазый не забыл и не простил. Тамтам был его братом…
– Что ты хочешь сделать?
– Не знаю. Но что-то сделать надо.
– А как же все мы? Ведь лишимся нашего ангела-хранителя.
– Мы его так и так лишимся, Костоправ. Все, что ему нужно, он завершит здесь. Будет ли жив, нет ли, но, как только прикончит ее, мы его лишимся.
Одноглазый был прав. Все шансы за то, что Меняющий Облик перестанет быть старым верным псом Госпожи. Если уж кончать с ним, то именно сейчас. Удобнее случая не представится.
Поединщики рвали друг друга минут пятнадцать. Похоже, все шло не столь гладко, как надеялся Меняющий Облик. Зовущая Бурю задала ему отменнейшую трепку.
Но в конце концов он одержал верх. Правда, чего ему это стоило…
Она перестала сопротивляться. Он лежал задыхаясь, не в силах шевельнуться, обвитый ее руками и ногами. Из сотни маленьких ран на его теле сочилась кровь. Он тихо ругался. Вроде проклинал кого-то за помощь, оказанной Зовущей Бурю, и обещал этого кого-то немедленно прикончить.
– Он тебе еще нужен для чего-нибудь? – спросил я Госпожу. – Я понятия не имею о том, что ты знаешь, и мне, в общем-то, плевать… Но лучше прикинь, что он намерен сделать в тот момент, когда перестанет нуждаться в нас с тобой.
Она медленно кивнула.
Кто-то перемахнул за ее спиной через парапет. Еще одна форвалака, поменьше. Я уж решил, что нам крышка, но ученица Меняющего Облик допустила тактическую ошибку: начала менять облик. И закончила как раз вовремя, чтобы крикнуть Одноглазому:
– Нет!
Тот как-то сотворил дубину и двумя быстрыми героическими ударами вырубил и Меняющего Облик, и Зовущую Бурю. Особого труда это не составило – они начисто вымотали друг друга.
Ученица бросилась к Меняющему Облик, но Мурген подставил ей под ногу наконечник копья, несшего наше знамя. И серьезно ее ранил – хлынувшая кровь залила все полотнище. Девица закричала, словно в адских муках.
И тут я ее узнал. В прошлый раз, давным-давно, она кричала часто и много.
В какой-то момент схватки на парапете собралась целая стая ворон. Они издевательски захохотали.
Все бросились на женщину, пока она не успела что-либо предпринять. Гоблин живо сварганил крепкие магические путы, лишившие ее способности двигаться. Она могла только вращать глазами.
Одноглазый повернулся ко мне:
– Костоправ, у тебя найдутся нитки для сшивания ран? Игла у меня имеется, но нитка, боюсь, коротковата.
Это еще зачем?
– Есть немного. – Я всегда ношу кое-какой лекарский припас.
– Дай-ка.
Я вручил ему нитки.
Он снова оглушил Меняющего Облик и Зовущую Бурю.
– Так надежнее. Не могут они в отключке пользоваться особыми силами.
Присев на корточки, Одноглазый принялся зашивать лежащим рты. Управившись с Меняющим Облик, сказал:
– Разденьте его. Зашевелится – бейте по башке.
– Что за мерзость ты творишь? – спросил я.
Процесс становился все отвратительнее – хотя, казалось, куда уж дальше. Вороны ликовали.
– Зашиваю дырки. Чтобы демоны не выбрались наружу.
– Что?!
Может, он и видел в этом смысл, но я – нет.
– Старый трюк. На моей родине так избавляются от злых шаманов.
Покончив со всеми отверстиями, он сшил вместе пальцы рук и ног.
– Теперь надо засунуть их в мешок с сотней фунтов камней, завязать его и бросить в реку.
– Придется их сжечь, – сказала Госпожа. – Все, что не сгорит, размолоть в прах, а его развеять по ветру.
Секунд десять, не меньше, Одноглазый таращился на нее.
– То есть я все это делал зря?!
– Ну почему же? Работа проделана нужная. Вряд ли тебе понравится, если они очнутся в процессе сожжения.
Я тоже изумленно уставился на Госпожу. Как не похоже на нее! Затем обратился к Мургену:
– Так что со знаменем? Поднимешь?
Одноглазый
