Нордус со своими бойцами ушёл вперёд, оставив троих караулить шлюз. Василича, пока «Циркон» торчит в ангаре, прямо за шлюзовыми воротами, я попросил в случае чего их прикрыть, как это говорится, орудийно-пулемётным огнём.
– Двинулись? – Я проводил взглядом Уиларда с неизменным щитом, ушедшего вперёд во главе первой тройки.
Но тут же резко вздрогнул и внимательно посмотрел на стоящего невдалеке и что-то напевающего себе под нос Кравица, немилосердно терзая слух далёким от музыкального голосом. Подумав, что со слухом что-то может быть плохо как раз у меня, остановил его и попросил спеть погромче. Тот пожал плечами, но раз командир требует… Прокашлялся и, жутко фальшивя, запел уже в голос:
Сегодня в семь двадцать две,Я буду в глухой тайге,Лететь на мопеде,И думать о медведеА вот и он за мнойЛетит бурою стрелой,И когти сверкают,А попу страх сжимает и ага!..Меня слегка заклинило от услышанного. Но, постояв немного, я справился с минутным параличом мозга и задал вопрос:
– А на хрена?
На что Кравиц, снова пожав плечами, выдал гениальную в своей простоте фразу:
– А мелодия красивая…
Короткая отмашка Сааринен, и потянулись коридоры, металлические стены без декоративных панелей, с тревожной люминесценцией по стыку стен и потолка. Раскрывшие зев проёмы – идущая впереди группа Нордуса не оставляла за собой закрытых помещений, – иногда оплавленные и обожжённые, и трупы, квийлаты и только квийлаты. Ни единого свидетельства об их противниках. Хотя выбор небольшой – необроны, больше некому. Биооружие не владеет автоматами, если я правильно себе его представляю.
Вышел на связь квийлатский командир, слегка тревожным голосом доложил, что пока в помещениях пусто. Его, похоже, тоже волновал вопрос, куда ушли необроны, уничтожив сидевший здесь спецназ.
Периодически мы останавливались, давая время квийла-там вскрыть новую дверь. Глядя на оплавленные створки гермодверей, валявшиеся под ногами, невольно поражался их толщине. Кто бы ни сооружал всё это, он явно был параноиком. Теперь эта паранойя существенно замедляла наше продвижение вглубь комплекса.
Лёгкая дрожь пробежала по стенам, странная, идущая словно издалека.
– Нордус?
– Да, Комаров. Это она, – значительно медленнее, чем обычно, произнёс квийлат. Мрачности в его голосе хватало с лихвой. – И нам ещё далеко до монорельса. Скажу честно, специальный наблюдатель, мы не успеваем.
– Значит, достанем её там, – хмуро бросил я.
Жаль, конечно. С Райчи у меня всё же были связаны надежды, что мы выйдем из положения вечно догоняющих.
Пока медленно двигались по пустым коридорам, я всё крутил головой, подсознательно ожидая атаки чего-нибудь неведомого. Однако умом понимал, что взяться ему здесь неоткуда. Всё, что относилось к экспериментам с биооружием, квийлаты ещё в ходе первичного захвата должны были уничтожить.
– Мы пробились, – снова короткий доклад.
Квийлаты рассредоточились по небольшой станции монорельса, контролируя тёмный зев тоннеля, уходящий вдаль. Станция, закономерно, была пуста. Нордус стал ковыряться с пультом в небольшой застеклённой рубке, но только разочарованно покачал головой:
– Заблокировано. Вагон на той стороне, так что вам один путь – пешком.
Первая тройка во главе с Уилардом уже спрыгнула с невысокой платформы, подойдя к срезу тоннеля.
– Они могут заминировать вагон и подорвать его где-нибудь на пути к лабораториям? – Опасения такого рода были нелишни, катри, да и необроны, воевать умели и различных хитростей и гадостей знали предостаточно.
– Чёрт его знает. – Жест квийлата был аналогичен человеческому пожиманию плечами. – Лаборатория сооружена глубоко в скальном массиве, но шахты воздуховодов точно были, правда, можно ли их использовать в качестве резервного выхода, не уверен. Так что пятьдесят на пятьдесят.
Нет, то, что матриарх устроит глобальный взрыв с полным обрывом коммуникаций, вряд ли, но в отсутствии растяжек я не был столь уверен. Что-то типа МОН вполне могли и поставить, шрапнель большого урона монолитным стенам тоннеля не нанесёт, а вот нам неприятных моментов доставит.
– Сара, – лёгкий поворот головы в сторону старлея, – кто с сапёрным лучше всего обращается?
– Ноймер, – не задумываясь ответила она.
– Хорошо. Его первым поставь, а то как бы нам наши синтетические «друзья» не оставили гостинцев.
Капитан кивнула, короткая перестановка, и впереди Уиларда встал Ноймер с рамкой прибора в руках.
– Сколько до лабораторий? – вопрос к командиру квийлатского спецназа.
– Пара километров, если в ваших величинах.
Я прикинул: с сапёром впереди это около получаса. Много ли можно сделать за полчаса? Не знаю, но вполне вероятно, что с мятежным матриархом можем столкнуться лбами ещё на подходе.
– Джим! – дёрнул я Уиларда.
– Да, Влад. – Здоровяк стоял, опёршись на массивный штурмовой щит, переговариваясь с Ноймером, но, услышав меня, прервался.
– Гранатомёт держи под рукой, наткнёмся на возвращающийся вагон, подорвёшь монорельс, будем штурмовать с ходу.
– Бу еде, – успокаивающе махнул тот рукой.
Этого было достаточно, тупых в спецуре не держали, так что, как рвануть пути так, чтобы и товар не попортить, и нам шкуру не подпалить, объяснять ему не надо было.
– Нордус.
Тот поднял голову, оторвавшись от пульта.
Я чуть улыбнулся: несмотря на все перипетии, квийлат был всё так же хладнокровно невозмутим.
– Не прощаюсь.
Он кивнул скупо, но затем меня удивил, вдруг сжав трёхпалую ладонь в кулак и подняв кверху, ответил лозунгом интербригад, ужасно коверкая слова:
– Но пасаран![9]
– Венцеремос[10], – удивлённо подняв бровь, ответствовал я на испанском, а Сара только и смогла, слыша наш разговор, выдать лаконичное:
– Зашибись!
– Что такое? – поинтересовался я. Мы как раз скрылись в тоннеле, вслед за второй тройкой.
– Да я сама это «но пасаран» смутно помню по урокам военной истории, а он-то откуда знает? – поразилась Сааринен.
– Ну, тоже, наверное, с уроков военной истории, – хмыкнул я. – Только он, наверное, не спал на них и не пьянствовал, в отличие от некоторых.
– Да ну тебя, Комаров, – фыркнула она рассерженно.
Узкий тоннель метра три шириной и столько же высотой ровно, как по линейке, с небольшим уклоном уходил вдаль. Так-то ничего особенного, гладкая отделка, бетоном или пластикатом, не столь важно, под ней, скорее всего, те же тюбинги – выпукло-вогнутые секции корытчатого типа, прекрасно держащие нагрузку, в моё время использовали такие, только железобетонные, в основном для строительства метро, а вот чугунными тюбингами выкладывали стенки шахт МБР. Да редкие светильники, слегка разгонявшие мрак.
Несмотря на тревожные ожидания, прошли без сюрпризов, ни растяжек, ни заслонов из необронов – то ли торопились, то ли не сочли необходимым, однако нам это было на руку. Первый контакт произошёл уже на конечной станции монорельса. Только сухой голос Уиларда коротко бросил по связи:
– Необроны.
Впереди послышались частые хлопки дробовика, пару раз ухнули гранаты, несколько очередей, как необронов, так и наших автоматов, на слух они очень чётко различались, более тонкий звук стрельбы винтовки необронов напоминал стрекот швейной машинки, за счёт большей скорострельности. И
