Перед самым входом в пещеру она налетела на Ивана Гермогеновича, чуть было не сбив его с ног.
— Ты это куда же бегала? — строго спросил Иван Гермогенович. — Ты хочешь попасть в лапы эвмены?
— Я… Я ходила мыться!
Профессор покачал головою:
— Я вижу, ты не очень хочешь вернуться домой… Ведь если ты и Карик будете уходить от меня и знакомиться сами с чудовищами этого мира, я боюсь, ваша мама никогда не увидит вас.
— А я перепачкалась медом! — сказала Валя, опуская голову.
— Тем более, — сказал Иван Гермогенович. — Ведь тебя могли бы утащить муха, пчела, оса — да мало ли тут охотников до девочек, вымазанных медом… Так вот, чтобы больше этого не повторялось! Ты слышишь, что я говорю?
— Да! — сказала Валя.
— А теперь помоги мне устроить для Карика постель.
И тут Валя увидела у стены пещеры огромный ворох пушистого волоса.
— Как настоящий матрац. — Валя потрогала волос. — Это вы принесли? А где взяли?
— Подарок непарного шелкопряда! — улыбнулся Иван Гермогенович.
— Подарок? — недоверчиво переспросила Валя.
— Ну да! Ведь завтра мне исполняется ровно шестьдесят лет. Так почему бы непарному шелкопряду не подарить мне что-нибудь ко дню рождения?
— И… и он подарил?
— Ах, он такой недогадливый, — улыбнулся Иван Гермогенович, — и такой неблагодарный! Я изучал шелкопряда два года, написал о нем три статьи и думаю, что имею полное право на этот матрац.
— Шелкопряд спит на матраце?
— Сам? О нет! Сам он вообще не спит, а без устали летает, но вот свое потомство непарный шелкопряд заботливо прикрывает пушком. Под такими плотными пушистыми одеялами не страшны ни дождь, ни холод яичкам, из которых выклюнутся новые шелкопряды… Ну-с, а теперь давай-ка устроим пуховую постель для Карика!
— Я сама постелю! — сказала Валя.
Она сложила ворох мягкого волоса в самом сухом углу пещеры, взбила руками, как взбивают пуховики, потом бросила в изголовье большую охапку волоса и отошла в сторону.
— Так, кажется, хорошо! — сказала Валя, любуясь своей работой.
— Прекрасно! Великолепно! — одобрил Иван Гермогенович.
Он поднял спящего Карика и на руках перенес его на пуховую, мягкую постель. Валя прикрыла Карика, как одеялом, поблекшим лепестком желтого цветка.
— Ну, теперь ему, кажется, будет удобно. Посмотри за ним, а я уйду на полчасика, — сказал Иван Гермогенович, — есть тут у меня кое-какие дела… Если Карик проснется, накорми его!
— Ладно, — сказала Валя, — идите, у меня тоже есть кое-какие дела.
Когда профессор ушел, Валя приготовила еще две постели, притащила два новых голубых одеяла из лепестков колокольчика, подмела кусочком лепестка пол, потом вкатила в пещеру четыре больших камня и положила на них плоский камень, а сверху разостлала, как скатерть, белый лепесток ромашки.
Получился замечательный стол.
Вокруг стола Валя поставила камни поменьше, обложила их остатками волоса и накрыла желтыми лепестками.
— Это будут кресла! — сказала Валя.
Окончив работу, она обошла пещеру и осталась очень довольна: в пещере стало совсем уютно.
— Теперь тут можно целый месяц ждать, пока выздоровеет Карик.
Она на цыпочках подошла к постели брата, нагнулась над ним, заботливо поправила одеяло.
— Спи! Спи! — шепотом сказала она.
Скоро вернулся профессор. Тяжело отдуваясь, он вкатил в пещеру вторую бочку с медом и поставил ее около стены.
— Смотрите, что я тут наделала! — похвасталась Валя.
— А что? — испуганно спросил Иван Гермогенович, но, оглядев пещеру, одобрительно закивал головой: — Браво, браво! Молодец! Да ты настоящая хозяйка! — похвалил он Валю. — Кстати, и я могу украсить кое-чем наше жилище. Сейчас тут, около самой пещеры, я нашел довольно интересную вещичку.
Приложив палец к губам, Иван Гермогенович поспешно вышел и через десять минут вернулся с листиком в руках.
На листике, как на подносе, лежали горкой продолговатые яйца.
— Что это? — спросила Валя. — Их едят?
— Нет, — ответил Иван Гермогенович, — их не едят, но они пригодятся нам, да еще как пригодятся-то!
— А для чего пригодятся?
— Поживешь — увидишь!
Иван Гермогенович поставил поднос с яйцами на бочку и сказал:
— Значит, так: наш больной, очевидно, пролежит несколько дней. Чтобы не терять напрасно времени, мы перекатим с тобой все бочки с медом в пещеру, а потом… Ну, а потом, вероятно, нам придется построить броненосец.
— Какой броненосец?
— Да уж какой выйдет, такой и построим! И как только Карик выздоровеет, отправимся в дальнее плавание. Ведь наш маяк находится на другом берегу, — значит, нам придется плыть к нему на корабле.
Закусив медом, Иван Гермогенович и Валя принялись перекатывать бочки с медом из шмелиного склада в пещеру. Всякий раз, когда они возвращались, профессор подходил к Карику, прислушивался к его неровному дыханию, щупал пульс.
Карик спал как убитый.
Когда весь угол пещеры был заставлен бочками с медом, профессор сказал:
— Ну, а теперь пошли строить корабль.
— Вот интересно-то! — обрадовалась Валя.
— Не знаю, будет ли это интересно, — сказал Иван Гермогенович, — но готов ручаться головой, что потрудиться придется изрядно.
Завалив вход в пещеру камнями, чтобы к Карику не забрались хищные насекомые, профессор и Валя пошли на озеро.
— А из чего мы построим корабль? — спросила Валя, шагая рядом с профессором.
— Да найдем что-нибудь! Разве мало валяется на берегу сухих листьев? Вот из листьев мы и построим. Сегодня утром я видел за холмами настоящий лес. Не травяные джунгли, а зеленую дубовую рощу. Думаю, ветры и сюда приносят сухие дубовые листья.
Профессор и Валя побрели по берегу, внимательно присматриваясь ко всему, что встречали на своем пути. Вдруг Валя закричала:
— Нашла! Нашла! Уже нашла!
— Где? Что нашла?
— А вот! — И Валя приподняла двумя руками край желтого огромного листа, который лежал почти у самого озера.
