Профессор обошел лист, осмотрел его со всех сторон, приподнял край и, заглянув под него, сказал:
— Да, это лист дуба, но, к сожалению, из него нам не построить корабль.
— Почему?
— Галлы на листе! Видишь? Весь лист осыпан галлами!
— Галлы? А что это такое?
Профессор приподнял край дубового листа повыше.
Валя присела и посмотрела под лист. Вся его нижняя сторона была покрыта темными шарами. Эти шары были точно припаяны к листу. Валя потрогала их руками. Они были твердые, как камень.
— Такой лист нам с места не сдвинуть! — сказал Иван Гермогенович.
— Что же это за штуки? — спросила Валя.
— А это гнезда насекомых! — ответил Иван Гермогенович. — Видишь ли, дружок, многие насекомые откладывают свои яйца прямо на листья. Но листьям это совсем не нравится, и они изо всех сил защищаются от непрошеных гостей. Клеточки листа собираются вокруг яичка, стараясь вытолкнуть его вон, как выталкивают белые шарики крови занозу, которая попадает в палец. При этом на пальце образуется нарыв, а на листьях появляются опухоли — вот эти самые галлы. Называют их чаще всего чернильными орешками, хотя далеко не все такие орешки чернильные.
— А какие насекомые откладывают яйца на лист? — спросила Валя.
Профессор пожал плечами.
— Разные, — сказал он. — Свои яички откладывают в листья шестьдесят видов бабочек, сто тринадцать видов жуков, четыреста восемьдесят шесть видов мух и двести девяносто видов других насекомых.
— Значит, надо искать другой лист?
— Значит, надо искать другой! — сказал профессор.
Уже смеркалось, когда Иван Гермогенович и Валя отыскали наконец удобный для плавания сухой дубовый лист. Но он лежал так далеко от берега, что столкнуть его в воду профессору и Вале было не под силу.
— Не дотащить! — покачала головой Валя.
Иван Гермогенович задумался.
Поглаживая бороду, он стоял на листе, молча рассматривая его.
— А что, если?.. Ну да, конечно! — пробормотал профессор и вдруг засмеялся.
— Вы что? — удивилась Валя.
— А вот что, — сказал Иван Гермогенович. — Идем домой. Завтра мы впряжем в эту работу лошадей.
— Лошадей?! — еще больше удивилась Валя.
Профессор ничего не ответил. Бормоча что-то под нос, он быстро зашагал в сторону пещеры. Валя вприпрыжку побежала за ним.
— Ну, Иван Гермогенович, ну, миленький, скажите, — какие лошади? Откуда вы их возьмете?
— Не скажу!
— Скажите! — приставала Валя.
— Не будь любопытной, увидишь завтра сама.
— Ну, Иван Гермогенович, — заныла снова Валя и вдруг замолчала.
Впереди блеснул огонь. Валя схватила профессора за руку и остановилась.
— Горит! Смотрите! Наша пещера горит!
Огонь просвечивал между камнями, которыми был завален вход в пещеру.
— Пожар! В нашей пещере пожар! — испуганно сказала Валя. — Бежим скорее, Карик сгорит!
— Ничего! Это не страшно! Не сгорит твой братец!
Но Валя, не слушая профессора, опрометью побежала к пещере.
— Карик! — кричала она на бегу. — Ты горишь? Ты горишь, Карик!
— Нет, это не я! — услышала Валя спокойный голос Карика.
Валя поспешно отвалила камень. Вскочив в пещеру, она остановилась как вкопанная.
— Что это?
Угол, где на подносе лежали горкой яйца, принесенные Иваном Гермогеновичем, был освещен мерцающим голубым светом, как будто это горели фонарики новогодней елки. Но только эти яйца горели еще светлее. При таком освещении без труда можно было бы читать, писать и рисовать.
— Ну как? — спросил Иван Гермогенович, опуская руку на плечо Вали.
— Вот красиво-то! — восхищенно сказала Валя. — Это ж они… яйца эти светятся.
— Да, — улыбнулся Иван Гермогенович, — яйца светляка.
— Ага, знаю! — кивнула Валя головой. — Это такой червяк. Червячок-светлячок!
— Да! Его зовут так, однако на самом деле это не червяк, а жук. В этом легко убедиться, если посмотреть, чем питается он и как живет. Обыкновенные черви живут под землей и едят землю, а этот жук живет в сырой траве и питается улитками.
— Да, да! Я вспомнила. Эти жуки светятся в траве.
— Совершенно верно. Светятся они сами, светятся их личинки, светятся их яйца… Красиво, не правда ли?
— Очень красиво! — сказал Карик из своего угла. — Это хорошо, что вы нашли их.
— Ну, а как мы себя чувствуем? Лучше? Хуже? — Иван Гермогенович подошел к больному, — Ты поесть не хочешь?
— Уже! — сказал Карик. — Уже поел! Пока вас не было, я тут все осмотрел, нашел мед и закусил как следует.
— Напрасно ты встаешь, — нахмурился Иван Гермогенович, — рано тебе вставать! Рано, дорогой мой! Смотри разболеешься еще больше.
— А знаете, — сказал Карик, — когда я проснулся, смотрю: стол стоит, кресла, горит огонь. Ну, я и подумал, что я уже дома, что настало утро и надо вставать.
— Тебе нравится наша новая квартира? — спросила Валя.
— Очень! — сказал Карик. — И особенно нравятся лампочки светляка. Какой у них сильный свет!
— Ну, это еще что! — сказал профессор. — Вот если бы сюда принести парочку ночных пирофор, такой ли еще был бы свет!
— А это что за штука… пи… пирофоры ваши?
— Такие жуки! Живут они в Гвиане, в Бразилии и Мексике. И вот когда какому-нибудь бразильцу или мексиканцу понадобится ночью идти по лесу, он ловит ночных пирофор, привязывает их к шляпе. Свет, который излучают эти жуки-фонари, такой яркий, что можно идти даже в самых темных тропических зарослях, не сбиваясь с дороги. А мексиканские дамы прячут пирофоры в прическе, рядом с бриллиантами, а иногда делают из них пылающие ожерелья или обертывают их вокруг талии, словно огненный пояс. После бала местные модницы купают насекомых, устраивают для них ванну, а потом кладут в стеклянную вазу, и тогда всю ночь пирофора освещает спальню мексиканки нежным, приятным светом. Светятся также многие другие насекомые. Светляк лампири из семейства мягкокожих жуков имеет светящиеся круглые глаза, и там, где он живет, лес словно осыпан голубыми звездами, а каждое дерево похоже на новогоднюю елку с крошечными свечечками. Иванов жук,
