весов.
Чинарский тихо насвистывал, наблюдая за кулинаром.
Торговка опустила фрукты в пакет и передала его Александру. Тот быстро расплатился и пошел дальше. Чинарский как раз вовремя оторвался от яичных ячеек, потому что обслужившая ветхую бабулю продавщица заинтересовалась его скромной персоной. На ее вопрос он только разочарованно махнул рукой и поспешил вслед за Александром.
Тот миновал прилавки с корейскими закусками и салатами и остановился в отделе специй.
Чинарскому тоже пришлось остановиться, увеличив дистанцию, так как народу резко поубавилось. Он не видел, что покупал Александр. Как только тот отошел от прилавка и повернул к выходу, Чинарский подлетел к могучей кореянке.
– Извините, а что сейчас купил у вас парень в синей куртке?
Продавщица – сухая, как степная трава, брюнетка – с недоумением взглянула на слегка взволнованного (из-за того, что он и сам сознавал, насколько нелепо звучит его вопрос) Чинарского.
– Быстро скажи мне, что он купил? – Чинарский выхватил из кармана десятку и положил на ванночки со специями.
– Имбирь, – хлопая глазами, ответила продавщица.
– Где твой имбирь?
– Вот. – Девица ткнула пальцем в одну из ванночек.
Он сунул в ванночку руку и двумя пальцами схватил щепоть порошка светло-табачного цвета.
– Молодец, хорошая девочка, – кивнул Чинарский, глядя не на нее, а на очкарика, который уже выходил с рынка.
Девица по-детски зарделась, но про десятку не забыла, схватила ее и сунула в передник.
Чинарскому было уже не до нее. Стараясь не столкнуться с посетителями, он на повышенной передаче преодолел расстояние до выхода и выскочил наружу.
Синяя куртка Александра маячила шагах в пятидесяти впереди. Чинарский облегченно перевел дыхание и пошел следом. По всему выходило, что очкарик возвращается домой. Перейдя дорогу, тот не спеша двинулся в обратном направлении.
Чинарский был так увлечен преследованием, что даже забыл о бутылке, которую держал в руках. Он залпом допил содержимое, бросил тару на газон и двинулся за Александром.
Тот шел медленно и, казалось, по дороге рассуждал сам с собой. Он не оборачивался и не глядел по сторонам, так что следить за ним было даже скучновато. Идя за ним, Чинарский думал: не ошибся ли он? Неужели этот невзрачный человечек и есть тот самый маньяк, из-за которого трясет весь город? Невероятно. Он совсем не был похож на убийцу. Такой опрятный, ходит в магазин, покупает фрукты и специи. Что он там купил? Имбирь, кажется. Он вспомнил, что до сих пор сжимает пальцами порошок, который взял у брюнетки. На ходу понюхал, лизнул языком. Сперва ничего не почувствовал, а потом язык начало жечь. Чинарский сплюнул коричневатую слюну на асфальт. Какая гадость! Что-то среднее между перцем и… он никак не мог подобрать сравнение. А, черт с ним! Ну и что? Сотни людей покупают то же самое. Не зря же эта девица целыми днями торгует своими специями.
Так, не придя ни к какому заключению, Чинарский остановился на углу дома.
Очкарик набрал код и вошел в подъезд.
– Черт бы побрал это повальное увлечение кодовыми замками, – вслух сказал Чинарский, – они думают, это спасет их от грабителей.
Естественно, он имел в виду жильцов, устанавливающих замки на дверях своих подъездов.
«А запах у имбиря какой-то сладковатый», – решил Чинарский, входя во двор. Отбросив ненужные сомнения, он направился к своему наблюдательному пункту. Лавочка, к его сожалению, была занята. На ней сидели две пожилые гражданки и один пожилой гражданин. На гражданине была видавшая виды кепка и серая куртка. Одной рукой он опирался на палочку. Вторая, как приметил Чинарский, у него не работала. «Паралитик», – тут же поставил ему диагноз Чинарский, так как в его дворе жил такой же гражданин, у которого работала только одна сторона тела.
Он подошел почти вплотную и остановился.
– Здрасте. – Чинарский улыбнулся. – Ничего погодка, а?
– Слава богу, – ответила одна из старушек.
На ней был малиновый берет и серое, в черную крапинку пальто. Другая только смерила Чинарского любопытным взглядом. Чтобы сразу предупредить возможные вопросы, он сказал:
– Вот, ищу приятеля. – Чинарский улыбнулся и полез за сигаретами.
– Какого приятеля? – подозрительно посмотрев на него, спросила вторая старушка, на голове которой был клетчатый платок.
– Сашку. – Прежде чем прикурить, Чинарский предложил сигарету паралитику. – Он вон в том подъезде живет. На третьем этаже. Только вот забыл, в какой квартире.
Паралитик зажал палку коленями и взял сигарету здоровой рукой.
– Коршунова, что ли? – прикурив от предложенной Чинарским спички, спросил паралитик.
– Да не помню я его фамилию, – небрежно произнес Чинарский, затягиваясь сигаретой.
– Коршунов, – с трудом выговаривая слова, кивнул паралитик. – Пятая квартира.
– А код? – тут же спросил Чинарский. – Код я тоже забыл.
– Шестьсот двадцать пять, – произнес старик.
– Шестьсот двадцать пять? – уточнил Чинарский. – Ну, спасибочки. Как же я сразу не вспомнил!
Он направился к подъезду, сопровождаемый взглядами пенсионерок и инвалида. Войдя в подъезд, захлопнул за собой дверь и не спеша огляделся. Торопиться ему было некуда. Он нашел то, что искал, а что делать дальше, пока не знал.
На каждой площадке было по две квартиры, располагавшиеся по обе стороны от лестницы. Под потолком болталась лампочка без плафона, которая не горела, так как было еще светло.
Чинарский вдохнул сырой воздух, поднимавшийся из подвала, и взобрался на третий этаж. Стальная дверь с латунной цифрой «пять» отгораживала его от квартиры, в которой жил его клиент. Оставалось только нажать на кнопку звонка.
Переложив сигарету в левую руку, Чинарский собирался позвонить, но вдруг передумал. Что он может сказать? Или спросить? Это ты убил пять человек? Глупо. Он только спугнет преступника, если это действительно он. А если нет? По большому счету Чинарский не сомневался, что в квартире скрывается маньяк. Он знал по опыту, что таких совпадений не бывает. Запах – совершенно уникальный, неповторимый запах мантауры, который он ни с чем не мог спутать, – был неоспоримым доказательством. Но доказательством таким же летучим, как и сам аромат. Чинарский был абсолютно уверен, что в Надькиной квартире, когда он там был последний раз, и от плаща этого типа, которого он встретил на ипподроме, пахло одинаково. Но все-таки, все-таки… Оставалось какое-то чувство неуверенности. Мало ли что!
Мысли путались, не поддаваясь систематизации. «Допустим, что он мне откроет, хотя тоже не факт, – попытался Чинарский привести в порядок мысли. – Что я ему скажу? Допустим, если он откроет, я сумею пробраться в квартиру. Что потом? Попытаться найти орудие убийства?» Но Чинарский даже не знал точно, как оно выглядит. По описанию Дудуева, это длинный кухонный нож. Мало ли у кого может быть такой! Фотографии, которые он помещал в Интернете, могут у него и не сохраниться. Что еще? Мантаура? Но это же не доказательство в чистом виде! К тому же у кулинара может и не быть другого флакона. В общем, та еще ситуация. Кажется, вот он, преступник, – только открой дверь и бери его голыми руками. Ан нет – нужны неопровержимые доказательства. Был еще один вариант: ворваться внутрь и силой вытрясти из него признание. Уж он, Чинарский, постарался бы! Но ведь этот слизняк на суде может от всего отпереться.
Суд? Чинарский поймал себя на том, что подумал о суде. Нет, если кулинар признается, он его придушит как собаку. Пожалуй, даже сравнение с собакой было нетактичным по отношению к благородному животному. Сколько все-таки падали на земле! Чинарский вспомнил вчерашние новости, которые слушал по радио. Двенадцатилетний пацан, которого усыновили люди, уже имеющие двадцатилетнюю дочь, обиделся, что приемные родители заставляли его учить уроки, убирать за собой постель, приходить вовремя домой. Узнав, что новая семья собирается покупать дом за сто тысяч рублей, «заказал» родителей, змееныш! Сам открыл дверь пришедшим «киллерам». Те убили всех. Только вот денег не нашли, деньги были в банке. Как можно жить с такими людьми на одной планете?!
