– Не говори так, – яростно сказала Черис. – Это неправда. Это всегда оказывается неправдой.
– Кроме того, – продолжил Сересет, перекрывая повторяющееся сообщение Лхариса, – у тебя есть план. Чертовски рискованный план, но кто знает… Ступай и свергни власть гептархата ради меня. Пусть моя смерть что-то значит. Поспеши, пока лейтенант не бросил тебя здесь. – Его голос звучал очень слабо.
– Я не забуду, – сказала Черис. Она поцеловала его в лоб.
Затем одним быстрым, решительным движением схватила куртку и накрыла лицо Сересета.
После того, как Сересет перестал дергаться и дышать, она вышла на связь.
– Шуос Джедао, команда крикунов номер пять, вызывает лейтенанта Лхариса. Один для эвакуации.
– С другим что? – спросил Лхарис.
– Шальная пуля Кел. Не выжил.
– Жаль, – сказал Лхарис. – Ладно. Прилечу за вами через два часа и сорок шесть минут. Оставайтесь на месте.
Впервые после самоубийства Руо Черис испытала краткий миг товарищества, и из-за этого ей пришлось совершить убийство. Потому что она была слаба; потому что она захотела поговорить. Она не повторит эту ошибку.
«Ни за что не прощай меня», – подумала Черис, обращаясь к Сересету, пока снова надевала куртку. Два часа и сорок шесть минут до прибытия транспорта показались вечностью.
Вверь себя огню, как сказали бы Кел.
И не смотри назад.
Глава двадцать третья
Вахенц была вынуждена признать, что за свою долгую карьеру в качестве агента по особым поручениям не раз сталкивалась с организациями, наделенными даром стрелять себе в ногу во время важных операций. Таураги с их офицерами-надзирателями, Хоссен с конкурирующими бюро, Хафн с мелкими дрязгами между аристократами… У Командования Кел этот фокус тоже получался весьма неплохо. Она и не думала, что после окончания операции они приготовили для генерала-лиса что-то приятное, но стоило задаться вопросом, почему на это задание сразу не отправили кого-то одновременно компетентного и надежного. Среди генералов Кел должен был найтись хоть один такой. И тем не менее открывшееся перед нею зрелище представляло собой прекрасный довод против того, чтобы превращать верховное командование в групповой разум, особенно в связи с уже состоявшейся полномасштабной резней.
Готовность Командования Кел взорвать целый рой, чтобы избавиться от Джедао, не так уж сильно изумляла, хотя Вахенц сочла интересным, что они увели пепломот с поля боя во время крупного вторжения. Убийство солдат их ничуточки не волновало, разумеется. Вахенц иногда задавалась вопросом, каким бы путем пошла история гекзархата, не окажись первая из обнаруженных формаций Кел самоубийственной. Мужество и способность держаться до последнего, вопреки обстоятельствам – это еще ладно. А вот самоубийство как заурядный факт представлялось ей форменным расточительством.
И всё-таки положение Вахенц было плачевным. Лишь благодаря нелепому везению шпионка не очутилась в зоне действия бомбы, пройдя по самому краешку – но этого хватило, чтобы половина систем отключилась, да к тому же поджарилась ее коробка сладких бобовых пирожков. Радовало лишь то, что стелс-система игломота не пострадала, поэтому Крепость не расстреляла ее кораблик во время аварийного ремонта.
Вахенц свела близкое знакомство с процедурами сканирования, на которые была способна Крепость, и знала пределы их возможностей. Поэтому, когда она отремонтировала свою собственную систему сканирования и та сообщила, что на «Неписаном законе» есть единственный выживший, шпионка не только сразу же поняла, о ком идет речь – она еще и не усомнилась, что Крепость понятия не имеет, кто бродит внутри скорлупки, некогда бывшей совершенно функциональным пепломотом.
Шпионка могла справиться с ситуацией по-разному. Уходить не следовало в любом случае – хотя ее начальство, вероятно, предпочло бы заслушать доклад как можно быстрее. От того, что про этот бардак узнали все, кое у кого несомненно открылась язва. Она также не могла просто расстрелять пепломот. Игломот годился для скрытных перемещений, но не мог замаскировать серьезный фейерверк, пусть даже необходимая огневая мощь у него была.
Может, предупредить Кел, что их цель всё еще жива, и пусть сами разбираются с проблемой? Однако Вахенц сомневалась, что их план не заключался именно в этом. Нет, придется устранить Джедао самой. В любом случае так веселее. Она всегда наслаждалась возможностью убить интересного противника самостоятельно, не перекладывая эту обязанность на подчиненных.
Трупная бомба предназначалась для уничтожения людей, а не неорганических структур. Кроме того, ее бесспорно создавали не для того, чтобы уничтожить цель размером с пепломот с одного удара. Это не означало, что пепломот не поврежден, и она точно знала, что остальной рой не в лучшей форме. Верхняя часть пепломота выглядела так, словно какой-то безумный стеклодув попытался сделать из нее головоломку-пазл, но система жизнеобеспечения всё еще работала, и искусственная гравитация как будто не собиралась чудить. Собрав достаточно хорошую команду Нирай, пепломот можно было бы подготовить к полетам за несколько дней.
Вахенц аккуратно подвела игломот к одному из доков для хопперов и запустила бурильщики. Именно на этот случай она и прихватила коробку с выпечкой, но теперь пришлось уныло пялиться на экран сканера, ожидая возможности проникнуть на борт «Негласного закона». Если там сохранились какие-нибудь запасы еды, это наверняка еда Кел. Кел отличались прискорбной любовью к овощам. Не говоря уже про омерзительные соленья.
Сканер давал ей довольно хорошее представление о том, как выглядели внутренности мота – хаотичный лабиринт коридоров и стен, покрытых трещинами. Она загрузила карты в свой аугмент и на всякий случай запомнила как можно больше сведений старомодным способом. Нельзя предугадать, в какой момент шальные экзотические эффекты помешают твоей личной технике. И хотя она сомневалась, что Джедао после бомбардировки остался невредим, не стоило рассчитывать на легкую мишень.
Шпионка облачилась в скафандр не раньше, чем это потребовалось, и взяла с собой резак и пистолет-скорчер. Какая жалость, что у нее нет ручного сканера, который мог бы точно указать расположение формы жизни. Придется оставить сканер игломота включенным и положиться на данные, которые мот-сеть будет пересылать ей. Устроить в таких условиях засаду – задачка интересная, не из простых.
Шагнув внутрь пепломота, Вахенц увидела парящие в воздухе стеклянные волокна, потревоженные вторжением. Фильтры костюма должны были ее защитить, но всё же шпионка почувствовала во рту привкус пепла, как будто шла по лесу всего лишь через час после адского пожара. Свет ее фонаря, обычно чисто-белый,
