Запах пыли смешался с вонью разложения и речной воды.
– Они мертвы уже несколько недель, – произнесла я.
– Это Ужасы?.. – прошептала Джем.
Я задумалась, вспоминая Ужаса-дракона и его безобразного всадника, алчных, ненасытных. Они яростно вгрызались в трупы, которые поглощали. А тут тела были почти целыми, если не считать того, что успели отъесть вороны и чайки. Вдобавок мы видели скот, значит, убиты только люди. Я покачала головой.
– Нет, вряд ли.
– Тогда, может, болезнь.
– Нет, – покачала головой я. – Их убили. Загнали в Храм и зарезали.
На краю поселка мы нашли повозки, и мое сердце забилось чаще. Несколько оказались обнесены низким заборчиком из камней и коряг – первыми наметками нового дворика вокруг домов-повозок.
– Ох, Майя… – Джем задохнулась, не в силах продолжить, и я проследила за ее пальцем: над дверью одной висел воздушный змей.
Затрясшись от страха и гнева, я бросилась к повозке и распахнула деревянную дверцу. На полу валялось до неузнаваемости изрубленное тело, над которым роились мухи. Я наклонилась к трупу, пытаясь не обращать внимания на вонь. Заметив бурые пятна на обрывках то ли рубахи, то ли платья и такие же на полу, я вытащила из колчана стрелу.
Сдвинув ею ткань, вгляделась в рану – крошечное отверстие, какое проделал бы наконечник, способный пробить броню.
Стрелу же предусмотрительно извлекли.
Покинув повозку, я шагнула к соседней и пинком выбила дверь. Женщина и ребенок лежали, прижавшись друг к другу, в луже засохшей крови. Рассмотреть, что их убило, я не сумела.
– Майя, не надо! – расслышала я голос Джем и неожиданно поняла, что низкий, полный ярости и отчаяния рык издаю я сама.
Третья повозка пустовала, но в той, что стояла за ней, оказалась мертвая семья из четырех человек – и на этот раз их раны были на виду. Мужчине вспороли живот. Женщине искалечили руки, когда она пыталась защищаться.
Детей попросту разрубили пополам.
Я заорала и двинулась дальше. У меня за спиной тоскливо завыла Кейрр. Еще десять повозок. Восемь безжалостно убитых семей и еще несколько, лежащих в высокой траве или за импровизированной оградой.
Трупы были повсюду. Я опять зашлась криком. Джем коснулась моей руки, но я стряхнула ее ладонь.
Вот втоптанный в высохшую грязь воздушный змей. И ребенок, тело которого обглодали падальщики. Рваная рубашка. Сломанное копье. Тросточка. Череп. Усыпанное скелетами поле.
Люди не смогли сбежать от своих убийц.
Последняя повозка была больше остальных, но вокруг нее не выстроили забор. Над ее порогом печально свисал изрезанный, изломанный воздушный змей. Толкнув дверь, я удивилась. Похоже, повозка служила неким кабинетом – здесь был стол с разбитой лампадой и толстой учетной книгой. А в углу я обнаружила едва прикрытый остатками кожи скелет. Богатая, отделанная золотой вышивкой одежда уже превратилась в лохмотья.
Я завопила. А ведь скелет у Боргомоса такой же, как у остальных, отстраненно отметила часть моего сознания – странно, что такие тонкие кости поддерживают остов столь грузного человека.
Я колотила кулаками стену, пока Джем не обняла меня обеими руками, заставляя прекратить. Я орала до хрипоты.
– Ох, Майя, Майя…
Я вывернулась из хватки Джем и кинулась к телу Боргомоса. Он лежал на полу лицом вниз. Правой рукой он до сих пор стискивал свой посох главы гильдии. Отверстия, где красовались драгоценные камни, напоминали пустые глазницы черепов.
– Они убили их всех, Джем. Всех.
– Кто? – спросила она со слезами.
Я не знала. Палачи не оставили ни единого следа, причем намеренно. Разбойники? Хародийцы? Как они сюда забрались? Я легонько коснулась плеча Боргомоса. Разум тонул в водовороте спутанных мыслей.
– Кулодцы сумели пройти лишь часть пути, но, наконец, нашли себе место. Они обрели дом… Эти люди, простые рыбаки, их приютили, – мой голос сорвался, и я выдавила: – У них все наладилось и вот…
Я вдруг заметила, что из-под тела что-то выглядывает, и перевернула труп.
Левая рука Боргомоса сжимала стрелу, глубоко засевшую у него между ребер. Я кое-как разжала высохшие пальцы и с силой дернула за древко, чтобы вытащить его на свет.
– Что там? – спросила Джем, но по ее лицу я увидела, что ответ она поняла и без меня.
Длинная, тонкая стрела со способным пробить броню наконечником и алыми, как кровь, древком и оперением.
Такие маячили у меня перед глазами. Они были в их колчанах уже пять месяцев.
– Джуза.
44
– Боги, Джем. А ведь Аддай отправил своего человека вслед за отцом!..
Джем вытаращила глаза.
– Ты же не думаешь, что он…
Я покачала головой, но внутренности сжало от страха.
– Понятия не имею. Вряд ли всадник узнает, что мы тут про них накопали… Может, отец останется в безопасности, – произнесла я и, как только слова прозвучали, утратила в них веру.
– Что здесь вообще творится? Почему они?.. Почему всех?..
– Боргомос не стал скрывать, что верен старым традициям. А Беллуа… Расаал был против этого с самого начала – как только появился Гетиг. Они пытаются превратить мою историю в глупую болтовню деревенской девчонки.
Мы переглянулись. Джем вытерла слезу.
– Томан будет нас искать. Нельзя с ним разминуться.
– А он прилетит сюда в одиночестве?
Джем обхватила себя руками.
– Ох!..
– Он и не подозревает, на что мы наткнулись. А если Аддай отправит с ним Джуза, как быть с отцом?
Я стиснула зубы. Мой гнев перекинулся и на отца. Он бросил нас в опасное время, уверенный, что перед ним стоит простая задача. Может, так бы оно и было, если он отправился бы в путь «налегке». Однако Аддай приказал одному из своих убийц-подчиненных сопровождать отца.
– И как нам поступить? – прошептала Джем.
– Летим обратно. Прямо сейчас. Надо рассказать обо всем Мабиру.
– А Томан?
– Не хочу тут оставаться ни минутой дольше. Здесь небезопасно. По пути будем подавать сигналы, Ранну узнает голос Одакса, и мы их найдем.
– А еще мы должны рассказать Роуву, – заметила Джем и, когда я хотела ей возразить, добавила: – Никто нам помочь не сможет, никто.
Я кивнула. Джем печально оглянулась вокруг.
– Нельзя бросать этих людей вот так.
Я задумалась о телах в поле, в повозках, на улочках.
– У нас нет времени.
– Даже на Боргомоса? – грустно произнесла Джем.
Кивнув, я сглотнула ком в горле. Сунула алую стрелу в колчан, прикрепила посох главы гильдии к седлу.
Мы с Джем сложили под повозку коряги из заборчиков и попавшиеся нам по пути ветки, добавили бумаги и сухой травы, сбрызнули все маслом из разбитой лампады. Я высекла огнивом искру, и пламя тотчас вспыхнуло. Мы отошли в сторонку и немного постояли, желая убедиться, что оно занялось, как следует.
– Нужно еще кое-что сделать, – глухо проговорила я.
Джем проводила меня взглядом, а я нашла неповрежденного воздушного змея. Сильный ветер мигом подхватил его и унес в небо. Но я уже успела привязать нить змея к колесу повозки, чтобы он парил над вырезанной деревней в память о смерти неприкаянных кулодцев и приютивших их рыбаков.
Мы летели за солнцем – на запад. Примерно каждые полчаса Одакс ревел,
