Отец сказал, что спор еще не закончен, но его целиком и полностью поглотили дела. Гнездовье ведь гораздо важнее, чем я. А что тогда я? Его имущество, невольница? Я сглотнула. Если Беллуа увезет меня из Риата, случится что угодно. Он говорил, будто это требование Коррузона, но в действительности мог просто лукавить.
Меня сделают рабыней? Изнасилуют? Как далеко способен зайти Беллуа, лишь бы похоронить мою историю поглубже?
Даже Дариан упомянул меня, лишь когда ему было нужно с кем-то разделить вину.
Только один миг разговора показался мне разумным: когда отец предложил помочь Френу. Он исцелит рану заботой, искоренит плохой знак добрым поступком.
«Вот, смотрите, – сказал отец тогда, – я отменяю одно из ваших дурных знамений».
А теперь я познакомилась с миром политики, промысла и религии. Меня как будто предали. И что самое страшное – все сделал Летний дракон. Он буквально подтолкнул меня к проклятию.
Когда все были накормлены, я принялась подметать загон. Отец же направился к ватаге драконят.
– Дариан! Покажи своего.
Дариан покосился на меня, опустив уголки рта, но потом осторожно прошел мимо резвящихся малышей к черно-медному детенышу, которого выбрал заранее.
Дариан опустился перед драконенком на колени и неуверенно протянул руку. Малыш понюхал его пальцы.
– Все хорошо, сын. Можешь его коснуться.
Дариан обхватил мордочку малыша ладонью. Остальные тут же сгрудились вокруг, врезаясь в ноги Дариана и тоже его обнюхивая, как окружающая моего брата невидимая преграда вдруг рухнула. Дариан улыбнулся, вновь взглянул на меня, и его улыбка померкла.
– Не обращай на них внимания, Дариан. Смотри лишь на своего. Прикасайся лишь к нему.
Дариан так и поступил, и вскоре остальные малыши опять вернулись к своим играм в догонялки.
– Говори с ним, сын.
– А что мне сказать?
– Неважно. Расскажи ему сказку. Опиши, какая сегодня погода. Болтай как безумный.
Я поняла, что неосознанно пятилась, только когда наткнулась спиной на дверь в драконятню. В мои ладони упирались старые, жесткие доски.
Дариан ласкал пальцами гладкую, теплую мордочку. Внутри меня вскипела зависть. Я ее усмирила. Зависть мне ни к чему. Я хотела испытывать лишь свой горячий гнев.
Отец подозвал всадников дракониц-нянек, Джанно и Мэрита.
– Господа, нужна ваша помощь. Пора увести дитей от родителей.
Двое пожилых солдат кивнули и подозвали своих драконов. Для опытных самок это была повседневная работа – они принялись направлять драконят крыльями и передними лапами. Я заметила, как орехово-желтая малышка с восторгом в карих глазенках налетела на собрата.
Нет! Только гнев.
Отец свистнул.
– Шуджа! Грюс! Идите ко мне. У меня для вас сюрприз.
Шуджа поковылял к отцу, следом шагнула его самка с медной чешуей.
– Видите? Один из ваших малышей останется с нами.
– Ха-а! – Шуджа вскинул голову. – Шу-у-уша, фр-р-р.
Он был счастлив.
– Дить, – отозвалась Грюс, но тише и прижалась щекой к шее Шуджи.
– Томан! Джем! Зовите свои пары! Пора.
Вскоре все шесть драконов-родителей собрались вокруг черно-медного малыша. Я увидела, как он мелькнул между их лап, ползая туда-сюда по коленям Дариана.
– Их утешит то, что в стойле будет хотя бы один детеныш, – донесся голос отца.
Няньки уже начали отводить остальных от родителей. Драконица Беллуа держалась особняком. Мерихем шагнул в мою сторону. Я вжалась в двери драконятни, словно желая с ней слиться, а потом просочиться сквозь нее и очутиться с другой стороны.
Меня окружил поток повизгивающих от радости драконят. Орехово-желтая малышка вдруг замерла – прямо напротив меня. Наши взгляды встретились, и меня охватили сомнения. Однако протянуть руку за запретным прикосновением я не успела – малышка ускакала играть и покусывать собратьев.
Моя родня вместе с драконами направилась к мосту. Последние теперь перейдут в так называемое зимнее стойло, которое располагалось в горном поместье. Драконятня будет пустовать до весны, когда настанет пора откладывать новые яйца. Я проследила взглядом за уходящим семейством, пока их не загородили драконы-няньки. Между дитями бродил, убрав руки за спину, Беллуа. Он вдруг уставился прямо на меня, вскинув брови в притворном, якобы примирительном сочувствии, и открыл было рот, чтобы заговорить. Но я сбежала в драконятню через дверку для людей, разъяренная, сбитая с толку.
Я с трудом сдерживала рыдания.
Гнезда пустовали. Не было ни возни, ни повизгиваний, ни мурлыканья, ни беготни и игривой борьбы. Только приглушенные отголоски с другой стороны ворот.
Пустота была огромной, а я – крошечной.
Джем нашла меня, когда я уже успела вычистить все гнезда, кроме одного. Ворота со стороны обрыва были открыты, я сбрасывала туда грязную щепу. Джем, взявшись за метлу, принялась смахивать остатки пыли у дальнего края. Работали мы в молчании. Я была слишком потрясена и не ощущала ни гнева, ни скорби – ничего. Опустошенная.
Орудовать метлой было проще и быстрее, чем лопатой. Мы сошлись с Джем у последнего пустого гнезда, принадлежавшего Одаксу и Колувер. Я присела на край, уперев локти в колени. Джем, прислонив метлу к стене, опустилась рядом со мной, обняв меня за плечи, и тихо заговорила.
– Твой отец оказался в сложном положении, Майя. Он сделает все, что в его силах, чтобы тебя защитить, но что Министерство захочет, то Министерство и прикажет.
Я сунула ладони под мышки, пытаясь унять в них дрожь.
– Где Дариан?
– В зимнем стойле. Твой отец хотел, чтобы он как можно быстрее начал работу с дитем, пока Роув или Беллуа не успели передумать. Дариан уже дал ему имя – Нитак Ару, «знак победы», чтобы почтить Летнего дракона и привлечь добрые силы. После пиршества Мабир нанесет им первые насечки.
Я должна была обливаться слезами, но глаза оставались сухими.
– Привлечь добрые силы. Смешно!
– Дариан просил меня передать, что ему жаль, что так вышло…
– Ага, мне вот сразу полегчало.
– И что он переживает. Не злись на него, Майя. Он старается, пусть и по-своему.
Я смахнула с лица упавшие пряди волос.
– И что мне теперь делать?
– Оставайся храброй. Ты дочь Маджи.
Я обхватила себя руками поверх рук Джем.
– Если бы не Летний дракон, забрали бы всех малышей. Теперь нам отдали одного, значит, именно я стала главным источником проблем, – я застонала. – Беллуа сказал, что я навлеку проклятие… – Я чуть не подавилась последним словом.
– Не думай о таком, Майя. Здесь побывал сам Гетиг. Мне плевать, что говорит Беллуа или Мабир, я черпаю в этом событии надежду. Оно подарило нам и время, и шанс. Беллуа отправится в путь, но не сразу, они с Мабиром еще должны состряпать свою версию твоей истории.
Джем уложила мою голову себе на плечо.
– Я никуда не поеду. Он на меня так пялился…
Как будто оценивал вещь. Правда, потом смутился. Чуть-чуть.
Джем – со скатившейся по щеке слезой – коснулась моего лба губами.
– Еще не все кончено.
В драконятню вошли отец и Томан. Заметив нас, они осторожно приблизились. Я выпрямилась. Я была в окружении своей
