Мы ездили на дитях по кругу, пока не настало время обеда, после чего вновь вернулись в загон и оставались там до заката. Я и не заметила, что день сменился сумерками.
У меня еще никогда так не ныли мышцы. Даже те, о которых я не подозревала. Удивительно – я ведь каталась на драконах сколько себя помнила. Но теперь все было иначе. Кейрр – неугомонная малышка, да и я раньше никогда не проводила на спине дракона целый день напролет. И уж тем более в одиночку и на земле, когда Кейрр носилась галопом, как лошадь.
Я еще никогда не испытывала настолько чудесной ломоты в теле.
На следующее утро отец вручил нам уздечки. Таких я на драконах еще не видела – специально сделанные так, чтобы закрывать их глаза.
– Сперва им будет трудновато, но это важная часть обучения, – объяснил отец. – Раз уж мы переселили всех наших незваных гостей из загона, я устрою в нем полосу препятствий. Дитям придется доверять вашим командам. Иначе они будут врезаться в преграды и спотыкаться. Не стану лгать – вам тоже достанется. Но именно в драконерии дитей учат доверять своим всадникам. А уздечки им только помогут. Чем быстрее дити привыкнут к командам, тем быстрее избавятся от шор. Но обещаю вам, они обязательно выучатся.
Так и было. Кейрр оказалась особенно доверчивой, но и Ару не отставал: все-таки боль – отличный учитель. Команд было несколько, причем простых. Например, знакомое «Ввысь!» означало, что сейчас нужно подпрыгнуть или мы врежемся в препятствие. Наклон вправо или влево помогал им понять, куда сворачивать. Мы командовали «прячь» и «не прячь», когда нужно прижать к себе или, наоборот, раскинуть крылья. Наклон вперед означал ускорение, спокойное «стой» – замедление, а громкое «стой!» – резкую остановку. Вдобавок каждую команду мы сопровождали похлопыванием по шее.
«Наши слова и жесты становятся частью их жизни, пробуждают чутье», – говорил отец.
Во время занятий Кейрр и Ару постоянно цокали и держали ушные гребни на макушке. К концу второй недели они с легкостью обходили все препятствия, прислушиваясь к нашим командам и касаниям.
– Пощупай метку, – сказал Дариан однажды, после особенно долгой тренировки.
Я коснулась шеи и ощутила жар, как от солнечного ожога, а потом проверила и метку Кейрр – та тоже горела.
– Она нам помогает, – продолжил Дариан, недоуменно улыбаясь. – Значит, так мы чувствуем их, а они – нас.
Мы продолжали заниматься и с Френом. Я пыталась придумать вопросы, которые помогут мне выведать у него что-нибудь об Истине и Аше, но при этом не насторожат Дариана.
– Френ, как понять, что истинно?
– Прочувствуй, как сокращаются мышцы. Обрати внимание на боль в них.
– Это не ответ!
– А ты понимаешь свой вопрос? – Френ подмигнул и повернулся ко мне спиной.
Его поведение начинало меня раздражать.
Впрочем, физический труд был очень кстати. Он отвлекал нас от трудностей жизни в переполненном людьми и драконами гнездовье, и у нас даже не хватало времени, чтобы думать об Ужасах или Эдимму. Если я замечала, что рядом шастают Аддай или Беллуа, то поступала, как и требовал Френ – сосредотачивалась на мышцах и пыталась направить боль в нужное русло или принималась внимательно следить за движениями Кейрр подо мной. Она вечно махала крыльями. Ей явно хотелось взлететь.
И мы не забывали о том, как стремительно приближается День Менога. И наш первый полет.
Каждый вечер мы проваливались в благословенный, долгожданный сон. Еще через неделю отец преподнес нам сюрприз.
– А теперь это вы будете учиться доверять своим драконам, – объявил он. – Ваш черед надеть на глаза повязку. Драконы должны усвоить то, что только начали осознавать: кто вы для них и насколько важно вас защитить. Вы со своим драконом равны. Вместе учитесь, вместе летаете – вы одно целое. Вы должны принимать их вклад как само собой разумеющееся. И если вы думаете, что последние две недели вам было тяжело, то готовьтесь. Работать будем на пределе возможностей, и единственными передышками для вас станут тренировки с Френом.
Следующие дни и впрямь стали тяжким испытанием. Отец с Шуджей гоняли наших драконов на корде по новой полосе препятствий, со смехом и свистом выкрикивая команды. Несмотря на то, что Кейрр и Ару с удовольствием использовали новые словечки, наше общение в основном заключалось в прикосновениях и ощущениях. Мы сразу научились предсказывать их следующее движение благодаря едва заметным намекам. А вскоре Кейрр и Ару стали различать, когда слова действительно необходимы, а когда можно прекрасно обойтись и без них.
И шоры с повязками стали не нужны. Последние дни осени мы оттачивали команды так, что теперь обходились без уздечек. Кейрр очень радовалась.
– О дя! – верещала она.
Ару вскоре набрался достаточно сил, чтобы перейти к финальной части обучения и пролететь из загона до крыши драконятни с Дарианом на спине. Ару с рвением взлетал все выше, и наш отец его лишь подбадривал, постепенно отпуская корду.
– Он отлично развит для своего возраста, сын! – похвалил отец, и Дариан засиял от гордости. – Справился в два взмаха. Когда сумеет в один – будет готов к небу.
Кейрр отчаянно старалась не отставать и взмыла на крышу уже через пару дней, хоть и понадобилось ей целых три взмаха.
– Ничего страшного, – прокомментировал отец. – Она пока маленькая, но крепкая. Она показала неплохие результаты.
И вновь потянулись дни тренировок – мы взлетали на крышу и садились в загоне. Теперь команда «ввысь» приобрела для драконов другое значение – не просто прыжок, но полет. И однажды Ару очутился на крыше, взмахнув крыльями всего лишь раз. А на следующий день то же самое повторила и Кейрр, к чьей метке я прижалась лицом.
И в то же время:
– Френ, в чем смысл жизни?
Мои вопросы стали совсем смехотворными, и я догадывалась, что вновь услышу отговорку.
– Подними мешок. Посчитай. И повтори все сначала.
Черт.
Зато Дариан наслаждался тренировками. Теперь он с легкостью поднимал любой груз, однако я и не думала сдаваться. Я отнюдь не собиралась позволить ему забыть, кто кого спас в пещерах. Мы никогда не были мягкотелыми: взращивание драконов – непростой труд, как и езда верхом на лошади, которая весит больше тебя в восемь или десять раз. Но вскоре я заметила, как преобразилась: появились бицепсы, раздались плечи, руки стали жилистыми. Вдобавок из-за мышц раздалась моя грудь, что очень меня смущало. Правда, когда мне казалось, что я начинаю походить на мужчин, достаточно было лишь одного взгляда на Дариана. Если я становилась поджарой и крепкой, то на его руках
