– Большая политика, Давут-бей. Когда-то испанцы захватили практически весь Новый Свет. Теперь их оттуда вышвырнули, и потомки тех, первых испанцев, пришли в Европу вернуть долги. Ведь пришельцев из другого мира очень мало, и сами они были бы не в состоянии совершить такое. Но они очень умело сыграли на недовольстве «американских» испанцев действиями Испании по отношению к своим заокеанским владениям. Вот и результат – от прежней Испании остался огрызок, а испанский король во всем зависит от благосклонности своих бывших подданных. Ибо если только нарушит соглашение – расправа последует незамедлительно. Причем тринидадцам даже ничего делать не придется, достаточно прекратить оказывать помощь Испании. Ведь это нападение на Алжир – не только захват удобной базы в центре Средиземноморья. Во-первых, эта база находится на африканском побережье, которое никем из европейских стран не контролируется. Поэтому никаких трений с королями Испании и Франции на этой почве у тринидадцев не возникнет. Короли, наоборот, этому только рады будут. А во-вторых – прекрасная демонстрация своих возможностей обоим королям. Про остальных и речи нет. Поэтому, Давут-бей, как ни прискорбно это признать, но грядет передел Средиземноморья. И боюсь, что все наши владения в Магрибе мы потеряем. Если тринидадцы пришли сюда, то уже не уйдут. Им не нужны многочисленные пиратские банды магрибских пиратов в этих краях.
– Не думаю, Хасан-бей. Против Османской империи им не выстоять даже в союзе с Испанией. Это они местных голодранцев смогли разбить, но войска повелителя обратят их в бегство. Да, их флот очень силен. Но войны в конечном счете выигрываются на суше, а не на море. А здесь у тринидадцев и испанцев нет шансов. Они взяли Алжир? Пусть им подавятся! Невелика потеря – кусок пустыни. В конце концов, эти алжирские шакалы сами напросились. Но дальше гяурам не пройти.
– Я был бы только рад этому, Давут-бей, если мои предположения окажутся ошибочны. Но давайте не будем торопить события. Сейчас наша задача – доставить важные сведения Кемаль-паше. А там уже он будет решать, что делать дальше…
Остаток дня прошел тихо. Никто «Аль Ясат» больше не беспокоил, стрельба в городе давно стихла, «Магеллан» улетел куда-то на запад, а тринидадские и испанские корабли не проявляли никакой активности. Хотя шлюпки между ними и берегом сновали весьма интенсивно. Что творится в городе, узнать больше не удалось. Но вот, когда солнечный диск уже почти коснулся горизонта, на «Варяге» начали выборку якоря, и вскоре он вышел из бухты в море. Сразу же после этого начали выборку якорей «Синоп», «Дмитрий Донской» и «Пересвет». Не прошло и часа, как эскадра из четырех мощных кораблей покинула Алжирскую бухту и направилась куда-то в западном направлении вдоль африканского побережья. Что вызвало заметное оживление в команде «Аль Ясат». Иван же внимательно смотрел в бинокль вслед уходящим кораблям и ждал. Голос боцмана отвлек его от раздумий:
– Хасан-бей, гяуры ушли!!! Может быть, попробуем вырваться?
– Обязательно попробуем, Мехмед-бей. Но не сейчас, а когда полностью стемнеет. Все боевые корабли тринидадцев ушли, остались одни «купцы». Не думаю, что там сильно утруждают себя наблюдением за рейдом. Про испанцев я вообще молчу. Тем более наше место очень удачное. Раньше выход закрывали «Синоп» и «Варяг», а теперь с этого края рейда пусто. Очевидно, в море что-то случилось, раз тринидадцы ушли так поспешно. Но нам это только на руку.
– Пойдем в Беджайю?
– Да. Наша задача – как можно скорее доставить сведения о сегодняшних событиях. Как знать, возможно, от этого зависит нечто гораздо большее, чем простое усмирение алжирских бунтовщиков…
Когда небо потемнело, и на нем вспыхнули звезды, в сторону восточного берега Алжирской бухты медленно продвигалась еле заметная тень. Легкая «Аль Ясат» могла идти на веслах, поэтому Иван решил пока что повременить с парусами, чтобы не привлекать внимания. Команда очень осторожно гребла, стараясь не шуметь, а он пристально вглядывался в ночную темень, стоя на руле. Вот остались за кормой последние корабли, стоящие на рейде. Впереди – открытая водная гладь бухты. Вдалеке возвышаются мачты тринидадских «купцов», хорошо различимые на фоне звездного неба. Но вокруг тишина, нарушаемая лишь плеском весел и скрипом уключин. «Аль Ясат» берет ближе к берегу, чтобы затеряться на его фоне. Иначе на ровной глади бухты ее обнаружить гораздо проще. Рейд со стоящими на нем кораблями удаляется все дальше и дальше. И вот, наконец, ночная тьма укрывает беглянку. На фоне темного берега обнаружить небольшую шебеку, идущую на веслах, невозможно. Но здесь подстерегает другая опасность – можно запросто вылететь на мель. Поэтому на носу самый глазастый из матросов Бахир всматривается в ночную тьму, чтобы вовремя заметить опасность, а боцман Мехмед постоянно контролирует глубину лотом. Наконец-то расстояние до рейда увеличивается настолько, что уже невозможно будет разглядеть паруса в ночной тьме на фоне берега. И «Аль Ясат», подхваченная попутным ветром, выскальзывает из Алжирской бухты, превратившейся в ловушку, и устремляется на восток. Туда, где ее ждут. Ждут и надеются на успех. И даже не подозревают, насколько все здесь изменилось в один день. Возможно, в Истанбуле этому сразу даже не поверят. Но жизнь расставит все по местам. История Средиземноморья снова сделала крутой поворот.
– Хвала Аллаху, вроде вырвались!!! Ну и везучий вы, Хасан-бей!
Иван улыбнулся. Голос боцмана, прозвучавший в ночной тишине, отвлек его от размышлений. То, что удастся уйти, он не сомневался. Адмирал Филатов не подвел, и их беспрепятственно пропустили. Но что же все-таки произошло на «Синопе»? Почему он так резко потерял сознание? Ни до попадания на «Синоп», ни после того, как его покинул, не было ничего похожего. Адмирал Филатов и генерал Туманов пришли уже позже, когда он окончательно пришел в себя. Даже если они характерники, то приложить к этому руку никак не могли. Лекарь пришел чуть раньше и сам ничего не понял. Капитан Гарсиа? Но ведь он «прощупал» его душу еще на берегу и не нашел ничего подозрительного. Диана? Хм-м… Диана… Он общался с ней очень короткое время. И, что греха таить, его гораздо больше интересовали ее прелестные ножки, чем душа… Но ведь когда он очнулся, постарался осторожно заглянуть ей в душу. И она сама была удивлена не меньше остальных… Странно…
– Везучесть везучестью, но ведь надо и самому стараться, Мехмед-бей! Нам повезло лишь в том, что тринидадцы неожиданно ушли. Но ведь надо было незаметно выбраться с рейда, уйти к противоположному берегу бухты и выбраться из нее незамеченными. А в одиночку я бы это ни за что не сделал. И вот это – наша общая заслуга. Как бы то ни было, мы вырвались из
