– А чего он так потеет, а?
– У него с дыханием плохо, доктор! – Аня встала. – Ему явно хуже.
– Прекрати тыкать в него ножом! – Бьярн встал. – Быстро!
Ох… Макар засипел, заскрипел, когда воздух вошел внутрь горла, сумевшего шевельнуть мышцы, сведенные в спазме.
– Достань кляп! – Бьярн встал. Савва подчинился тут же, едва в тоне шкипера мелькнула сталь. Макар ненавидел эту светлую тварь, но не мог не признать простейшего: спорить с дядькой ему не хотелось, характера и суровости хватало на нескольких.
– Ты можешь говорить? – поинтересовался норвежец.
– Да.
– Твой паразит, он так тесно связан с тобой?
– Да. Умру я – умрет он.
«Не так»
«Рот закрой!»
«Что?»
– Сомневаюсь, – протянул доктор, оказавшийся эстонцем, – что-то не вяжется. Паразиты не умирают из-за носителя, высшие, во всяком случае.
– Обождите. – Аня старалась не подходить к Макару. – Он у тебя не просто так?
– Нет, – Макар посмотрел на нее. – Дали бы пожрать, а? Выключусь сейчас.
– Развяжи, Савва, – Бьярн вернулся за стол. – И прикажи принести поесть. Возможно, наш новый член экипажа нам нужен не таким стреноженным.
«Атаковать?»
«Нет»
Макар покрутил головой и подхватил брошенную Саввой шкуру. (Этого добра хватало на грубо сколоченном диване в углу). Он замотался в шкуру, сел на прикрученный к полу табурет, косясь на собравшихся.
– Ты выжил из-за него? – Бьярн кивнул на шею Макара.
– Да. Из-за таких погибла станция, Аня. Твои братья заразились, мне пришлось…
– Все равно, – Аня мотнула головой. – Что еще ты можешь из-за него?
Так… что за вопросы и почему столько внимания одному пусть и не рабу, но «трудовому ресурсу», а?
– Вот!
В дверь влетел кто-то, пахнущий всеми приятными вкусностями мира, включая запеченную рыбу, мясо и какие-то овощи, жареные в тюленьем жире с травами, густой бульон из костей и мелкой рыбешки. Макар сглотнул и взялся за ложку, протертую передником и протянутую ему неведомым безымянным приносителем счастья.
– Ешь, – Бьярн кивнул. – А я пока буду говорить. А ты слушай, слушай.
Макар и не отказывался. Голод жег изнутри все сильнее, на время отодвинутый адреналином и забытьем.
– Мы идем караваном и называемся Стальной остров. Скорее всего, ты знаешь это, но я расскажу тебе еще раз. Мы Стальной остров, мы братья и сестры, мы те, кто остались людьми.
В караване четыре больших судна и несколько малых, в основном буксиры, переделанные под китобои. Мы идем на флагмане, раскалывающем лед и ведущем всех остальных на сцепке. За нами находится рыбзавод, где хранятся запасы, делаются новые, производятся даже консервы. Следующим движется танкер с нефтью, там же ее превращают в топливо для судов и туда же заливают новую нефть.
– Вы ее и добываете?
– Мы заливаем и расходуем. И ищем. Просил тебя есть и не перебивать. Или тебе хочется оказаться на нижней палубе, поработать помпой, с подъема до отбоя, изо дня в день, пока не помрешь? Такие люди там нужны, там холодно, сыро и даже вроде бы бегают крысы размером с собаку.
Макар прожевал крохотную рыбешку, вместе с костями и головой. Рыгнул.
– А чего они там едят?
– Работники?
– Крысы.
– Там иногда пропадают люди, – поделился стоящий за спиной Макара Савва, – совсем пропадают.
– Понял. Извиняюсь, слушаю дальше.
– Последним идет плавучая мастерская, там же находятся наши малые суда. Мы идем вдоль побережья, добираемся до Мурманска и идем обратно. Из года в год наш маршрут практически не меняется. Мы идем, делаем остановки, набираем воду, торгуем, охотимся, воюем, если того требует жизнь вокруг. Мы Стальной остров и с нами многие хотят дружить.
– Вы не такие уж и воины, – пожал плечами Макар, – никаких орудий. Неужели там, на суше, нет никого, кто хотел бы захватить атомный ледокол и сделать из него электростанцию?
– Ты на самом деле хочешь знать? – Бьярн улыбнулся своей волчьей острозубой улыбкой. Достал из ящика стола трубку и начал ее чем-то набивать.
– У вас даже табак есть? Или птичье сухое дерьмо куришь?
– Лобковые волосы девственниц из племен эвенков и манси.
Макар кивнул. Норвежец явно привык говорить по-русски, строя конструкции так, что даже хотелось смеяться. А еще ему зачем-то был нужен сам Макар, это понятно. Было бы иначе, не нянькались бы.
– Хочу знать больше.
Бьярн кивнул, раскуривая трубку, которая впрямь пахла чем-то похожим на табак, не чуемый Макаром уже два десятка лет, с тех пор как Васильев скурил последнюю сигарету.
– Доступ к двигателям имеют два человека. Оба проживают в отсеках для братьев и сестер, имеют все необходимые блага и полностью рады своей жизни. Ну и для того, чтобы вдруг им не захотелось чего-то несбыточного, их дети, пусть не все, живут несколько в другом месте. А кроме них, этих инженеров, разобраться с системой двигателей никто не сможет. Мурманск уничтожен, Росатомфлота нет.
Мы ходим вдоль Севморпути уже два десятка лет, забивая китов, тюленей, вылавливая рыбу и все это перерабатывая, превращая в еду, одежду, кожу, рыбий жир и китовый ус, кости для пуговиц и ножей, да много чего еще. Стальной остров торгует, несколько раз в году становясь самым огромным рынком отсюда и до Магадана. Мои предки ходили на драккарах в Европу и Гардарику-Русь не только воевать и грабить. Они торговали, я торгую, надеюсь, у меня еще будут дети и они тоже станут поступать так же умно.
В летнюю навигацию мы перевозим пассажиров, грузы и почту. Пусть не для всех, само собой, но мы это делаем. У нас есть медицинские отсеки и врачи, что умеют резать, зашивать, принимать роды и удалять зубы. Мы цивилизация, что не стоит на месте, и все те, кто заливал тебе в уши дерьмо о нас, сладко едящих и вкусно пьющих, просто завидуют.
– А команда ледокола давно перемерла от болезней? – поинтересовался Макар.
– Да.
Угу, так и есть.
«Хитрит»
«Спасибо тебе… друг. Есть хочешь?»
«Ем. Вкусно»
– Мы нужны Северу, как нужно лекарство, тепло или еще что-то для зимовки. Те, что работают на палубах, попадали к нам сами по себе, по своему желанию и оставались. Я не могу позволить себе кормить больше, чем есть в указанной и рассчитанной норме. Так что… Мы не ангелы, но мы и не демоны. А там, на твоем острове, вышло именно так, как вышло. Энн сейчас не в обиде, ведь так?
Аня кивнула, рассматривая Макара.
«Хитрит»
«Ага»
– Что надо от меня?
– Твоя сила, твое умение охотника, твое везение.
– Везение?
– Я потомок викингов, людей, ходивших по всему миру. Я знаю о запасе удачи, что есть у каждого авантюриста. Он есть у тебя, именно он дал тебе выжить и привел сюда, к нам. Ты живой, хотя у тебя на затылке с шеей растет непонятная дрянь, ты здоровый, хотя ночью тебя проткнули почти насквозь. У тебя хороший запас удачи, он мне нравится.
И мне надо воспользоваться им. Поможешь, тебя ждет хорошая жизнь.
«Хитрит!»
«Точно»
«Чую!»
«Верю»
– Рассказывай.
Бьярн усмехнулся, понимая
