На всем протяжении государственной границы готовятся подняться в небо и истребители линейных смешанных авиадивизий. Например, в Киевском Особом военном округе, а с полуночи – Юго-Западном фронте, генерал-лейтенант Кравченко лично поведет в бой своих подчиненных. Его и назначали на эту должность с тем расчетом, чтобы он в час «Ч» поднял в воздух все, что может летать, и со всей пролетарской ненавистью нанес встречный удар по бомбардировщикам 4-го воздушного флота люфтваффе. Умения, решительности и отваги у этого человека хватит на десятерых. ВВС округа кратно превосходили противостоящий им 4-й воздушный флот рейха, и при некотором умении, везении и решительности, даже без помощи потомков, бои в небе над Украиной должны стать жаркими и кровавыми.
То же самое готовилось и в Прибалтике. Там тоже были готовы подняться в небо и ударить по врагу советские истребители, тем более что театр боевых действий был ограничен, а силы, выделенные противником на этом направлении, не были значительными. Основной удар в любом случае наносился немцами в полосе действия группы армий «Центр».
Ах, эти первые утренние минуты, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, а небо уже посветлело, когда только начинают петь птицы, возвещая о приходе нового дня, воскресенья 22 июня 1941 года! В тот момент, когда на приграничных аэродромах взревели на взлетном режиме моторы и пригнулась к земле седая от утренней росы трава, немецкие бомбардировщики уже встретили свою смерть в утреннем советском небе. Если бы на их месте были их потомки из конца ХХ века, то они бы давно уже бились в истерике, ибо системы предупреждения об облучении радарами вопили бы на все голоса о том, что самолеты находятся на прицеле РЛС советской системы ПВО. Но эти герои люфтваффе до самого последнего момента находились в блаженном неведении о том, что смерть уже замахнулась своей косой, стоя за их плечами.
Первым в дело вступил дивизион комплекса «Куб», дислоцированный в районе Барановичей и прикрывающий дальние подступы к Минску. Ракеты 3М9М1, оставляя за собой дымный белый хвост, с грохотом ушли с направляющих ровно в три часа тридцать девять минут утра. Когда почти шестиметровые, шестисоткилограммовые махины разогнались до скорости в полтора маха, части сопловых аппаратов были отстрелены, и запустились маршевые воздушно-реактивные двигатели. Ракеты продолжили разгон до крейсерской скорости в две целых восемь десятых скорости звука.
За несколько секунд до трех часов сорока минут траектории зенитных ракет и бомбардировщиков пересеклись. В утреннем небе вспухли дымные клубы взрывов. Готовые поражающие элементы боевых частей ракет разрывали хрупкие дюралевые птицы на куски.
Эфир взорвался воплями ужаса и проклятий, а снизу к группе немецких бомбардировщиков уже подходили новые зенитные ракеты, расчеркивающие утреннее небо белыми инверсионными следами, которые смешивались с жирными черными хвостами падающих со звенящих высот германских бомбардировщиков. Далеко внизу отдельные счастливцы раскрыли купола своих парашютов, а находящиеся в готовности к такому исходу спецгруппы НКВД приготовились собирать «одуванчики». Это будут первые немецкие пленные этой войны, испуганные и растерянные и ничего не понимающие.
Один дивизион комплекса «Куб», состоящий из четырех самоходных пусковых установок и одной самоходной установки разведки и наведения, имеет на направляющих двенадцать ракет, вероятность поражения тихоходных, не имеющих средств противодействия самолетов сороковых годов равна ста процентам.
Истребители и пикирующие бомбардировщики люфтваффе оставались пока на земле, готовые чуть позже начать действовать по заявкам своих сухопутных войск. Впереди было первое приграничное сражение в воздухе, после которого советские ВВС должны завоевать полное и неоспоримое господство в воздухе, а люфтваффе вместо активных наступательных действий и поддержки своих штурмующих границу войск, перейти к обороне, пытаясь в отчаянных попытках защитить и спасти то, что еще осталось от ее былой мощи.
22 июня 1941 года, 03:45. Белорусская ССР, полевой аэродром Воздушной армии осназ под КобринымТриста бомбардировщиков основной ударной волны 2-го воздушного флота люфтваффе еще только подходили к советской границе в полосе Западного Особого военного округа, а над аэродромами, на которых базировались истребительные полки Воздушной армии осназ, уже взметнулись в утреннее небо зеленые ракеты. Взревели на взлетном режиме новенькие моторы, в бешеном режиме замолотили воздух винты, пригнулась к земле трава. Началось! А высоко в небе над Белостоком коршуном нарезал круги самолет ДРЛО А-50, готовый дирижировать воздушным побоищем, которое вот-вот разразится почти на всем протяжении западной советской границы.
С восемнадцати аэродромов Воздушной армии осназ, разбросанных по всей приграничной полосе, на взлет разом пошли почти шестьсот разукрашенных тактическим камуфляжем новейших истребителей И-182 и триста МиГ-3М. Помимо двух пушек, калибром 23-мм у И-182 и 20-мм у МиГ-3, каждый истребитель нес под крыльями по четыре сверхлегких ракеты воздух-воздух типа «Игла-В». Судьба первого этапа войны должна была решиться именно здесь, в небе Белоруссии, и именно сюда были брошены лучшие силы советских ВВС, заблаговременно подготовленные для отражения германского воздушного вторжения.
Примерно в это же время с приграничных аэродромов на германской стороне для нанесения точечных ударов по советским войскам в приграничной полосе начали подниматься в воздух двести восемьдесят пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и сто шестьдесят двухмоторных истребителей-штурмовиков Ме-110С. Таким образом, количество немецких ударных самолетов, готовых вторгнуться в советское воздушное пространство, достигало семисот сорока единиц.
Одновременно была дана команда «на взлет!» четырем с половиной сотням И-16 разных серий и пятисот сорока «чайкам», И-15 и И-15-бис истребительных авиаполков ЗапОВО, которые должны были действовать в нижнем эшелоне будущего воздушного сражения. Сто двадцать пять истребителей МиГ-3 первых выпусков с пулеметным вооружением пока оставались в резерве.
Поднялись в воздух и истребительные полки Прибалтийского и Киевского Особых военных округов. Да, там не было воздушной армии осназ с ее элитно подготовленными пилотами и модернизированными в будущем самолетами, но и силы люфтваффе, действующие на этих вспомогательных с точки зрения плана «Барбаросса» направлениях, тоже были куда как скромнее.
В Прибалтике против двухсот семидесяти германских бомбардировщиков из состава 1-го воздушного флота в воздух поднялись почти восемьсот советских истребителей, больше половины которых составляли машины, выпущенные за девять последних месяцев.
В Киевском ОВО картина была аналогичной. Триста пятьдесят германских бомбардировщиков из состава 4-го воздушного флота люфтваффе против поднявшихся в воздух почти тысячи семисот истребителей РККА, из которых шестьсот пятьдесят единиц составляли новейшие И-182, МиГ-3 и Як-1.
Внезапного удара по мирно спящим базовым аэродромам со стоящими на них разоруженными самолетами у люфтваффе не получалось. Вся советская истребительная авиация приграничных военных округов поднималась в воздух, жужжа моторами, подобно рою разъяренных ос. Две этих волны, одна с крестами и свастиками, другая с красными звездами на крыльях, должны были схлестнуться, выясняя, «чья возьмет», в титаническом приграничном воздушном сражении, перед которым должна была померкнуть даже знаменитая «битва за Британию».
Генерал Захаров лично возглавил ударную формацию из двух истребительных дивизий осназ, действующую на Брестском направлении. Подняв свой И-182 на высоту пяти километров, он перешел в горизонтальный полет и, немного прибрав обороты мотора, привычно покрутил головой, осматривая воздушное пространство. Повсюду, справа, слева, сзади, чуть ниже и чуть выше, в четком
