Думаю, это и есть тот самый ограничитель этой дикой мощи великого хоровода духов. Каждый виток – поворот часового ключа, затягивающего пружину. И с каждым поворотом крутить дальше все труднее. Вскоре самые слабые из нас падут. Шаманы танцуют до тех пор, пока не упадут замертво. Говорящие с духами – так же. Вот и мы будем танцевать, пока не рухнем. И тогда случится уже обещанный эльфом большой бум? Не знаю. Но осталось уже меньше минуты…
Усталость не заметна лишь на двух участниках танцевальной вечеринки – на темных богах. Им все так же весело, даже вернувшийся в наши ряды Аньрулл вроде бы улыбается… или многообещающе скалится мне каждый раз, когда я оборачиваюсь. Очень, кстати, неуютно танцевать, когда за твоей холкой следует скелет-бог, жаждущий вырвать тебе сердце. Поэтому я и держался до сих пор, не оступившись ни разу, – вдруг случайно наступлю Аньруллу на ногу… он ведь наверняка обидится, раздует из этого пустяка целую проблему, начнет громко возмущаться, а затем перейдет от слов к делу и потребует дуэли… Дуэли с Аньруллом я не потяну…
Такими вот полупаническими мыслишками я себя и отвлекал от танца, все более становящегося похожим на греблю на рабских галерах.
– Они разворачиваются и уходят! Можно сказать, убегают! – возопил некто столь радостно, будто это его личное достижение. Мы тут в поте подмышек танцуем, а он орет с мачты…
– Бегут во все стороны!
– Снесс… тебе пора-а-а…
– До встречи, друг мой! – прошипел змееголовый бог и пропал на полушаге.
Одного тяжеловеса вывели из состава танцевальной сборной. Группа дистрофанов продолжает танец. Тренер-скелет неотступно следует за ними – вскоре они добьются такой же худобы!
– Око парш-ш-шивого краба отдало с-с-силу! – уподобившись ушедшей змее, проревел Аньрулл. – До остатка! Измельчали боги! Измельчали и верующие! Верить в раскаленного краба! Подумать только! И в чем его заслуга? Что сумел убежать из божественной кастрюли с кипятком? И все сразу поверили в его силу? Что сталось с этим миром?
– Пора и тебе… – дернул тощим плечом эльф. – Пусть мал глот-о-ок…
– …но вкусен! – закончил фразу скелет и повторил свой прыжок наверх. – До встречи! И помни – сердце отца твоего мы вырвем вместе!
– Ладно, – с простенькой такой лаконичностью согласился эльф.
Я едва не рухнул плашмя. Но удержался и продолжил танцевать, во все глаза смотря на замершую среди вспышек вражеского огня тонкую фигурку девушки с развевающимися черными волосами.
– Орбит! Что ты там собрался сделать с нашим отцом?! Нет, я не против, я только за! Но можно мы сделаем это в полном семейном кругу?! Пожалуйста! У меня есть прекрасная дыба!
Я снова едва не упал. Шепот беззвучно шевелил губами и мотал головой отнюдь не в ритм. Музыкантов пошатывало.
– Десять секу-у-унд, – с кровожадным предвкушением протянул Орбит.
– Эй! – крикнул я. – Это ведь не просто бомба, да?
– О не-е-ет… взрыв – лишь побочный эфф-е-е-ект… Мы приносим Аньруллу же-ертву-у… и он сейчас… Верне-е-ет из небытия свою сви-и-иту-у… личную гва-а-ардию… и…
– И?
– И?! – повторила и Баронесса.
– И на две мину-у-уты отдаст над ней контроль, – с пренебрежением пожал плечами Орбит. – Но это неинтере-е-есно… сестри-и-ичка… хочешь поигра-а-ать древней не-е-ежитью?
– Да! Хочу! – отчеканила Глава Неспящих. – Хочу! Давай!
– Угу… лови аму-у-улет…
И тут настало…
Аньрулл решил дело просто – пока мы болтали, он прыжками поднимался вверх. Издали, наверное, было похоже на подъем крохотного жука по горящей восковой свече. Он добрался до вершины древа и сорвал с нее сверкающий бриллиант – он лишь выглядел так. А на самом деле это был тот самый невзрачный череп, напитавшийся дикой мощью и трансформировавшийся в… угощение? По-другому не назвать – ведь Аньрулл попросту заглотнул его так же легко, как мы проглатываем таблетку.
– Эвакуаци-и-ия… – протянул эльф. – Кто не хоче-е-ет умерее-е-еть! И хватит танцева-ать…
– Роска! Уходи на «Гроздь гнева»! – велел я, с невероятным облегчением прервав танец. Так же поступили и остальные. Лишь Шепот продолжал весело бороться с феноменом «призрачного варенья».
– Не брошу вас!
– Вме-е-есте, – улыбнулся эльф, протягивая ей руку. – Заряди-и-ился?
– М? Гляну! О! Тысяча чертей! До отказа! – В руках моей дочери сверкал артефакт, позволяющий ей перемещаться телепортацией. Работающий только на божественной энергии. И пока Роска стояла у «белого древа», ее арт полностью зарядился – думаю, тут сыграло свою роль проткнутое ножом око Диграция. От него остались лишь странные кусочки и выжженное пятно.
– Крабберы! – проревел с вершины огромного древа окутавшийся своей фирменной аурой Аньрулл. – Отныне я ваш бог! Я! И только я! – Скелет сжал пятерни, и из них ударили тысячи молний, пронзивших толщу воды и ушедших ко дну.
У-у-у-у…
– Падите предо мной! Хватит с вас ложных богов! Хватит поклоняться еде! Я Аньрулл! Я рожден, чтобы править! Падите!
– Они опускаются на колени! – кричали с палуб сумевшие что-то увидеть из происходящего на глубине. – Они признали его!
Я бы тоже признал, появись такая тварь надо мной…
С изумрудной вспышкой с разбитого мостика пропало несколько фигур. Остался лишь я. А еще Шепот. Прервалась музыка – музыканты не захотели стяжать лавры оркестра на «Титанике» и предпочли удалиться вместе с остальными. И всех их унесла с собой Роска. Вспышки мелькали и в других местах – на этот раз прерванная эвакуация шла штатным порядком. Остались только самые безбашенные.
– А ты чего не ушел?! – спросил я.
– Помнишь, как нас по-братски накрыло одним метеором? – поинтересовался «тихушник». – Давай повторим! Вина?
– А давай…
И мы хлебнули из одной бутылки. Бояться было нечего – «призрачное варенье» накрыло нас своим студнем, закрыв вообще от всего. В том числе сделав невозможной телепортацию. «Черная Королева», направленная Орбитом вперед, шла самостоятельно. Как ракета к назначенной цели. Белое древо затрещало, кора покрылась множеством светящихся трещин.
– Я все на видео снял, – добавил Шепот. – Кучу денег заработал между делом.
– Это вряд ли. Тут была Кэлен, – напомнил я. – И Крей. Она его наверняка попросила запечатлеть самое смачное.
– Черт… она точно засняла. А он, будем надеяться, из самого смачного выбрал ее спину и все, что ниже.
– Воздайте гневом всем вокруг! Всем! Тут нет своих! Тут только пища! – продолжал
