От неожиданности Леверн подскочил. Упершись руками в скамью, рыцарь испуганно оглядывался, не понимая, где он и что происходит. На улицах стало оживленнее – первые трудяги, ранние пташки, уже спешили на работу: повсюду снова открывались лавки, хотя закрылись они не так давно. На время праздника по закону все имели право на отдых, но торговцы, чья прибыль наполовину зависит от работы на праздниках, привыкли к непомерно длинным сменам.
Напуганный рыцарь пытался привести дыхание в порядок – сердце глухо билось, все еще находясь в плену необычного сна. То, что Клер нежданно явилась ему вместо артистки, о которой он грезил, сбивало с толку. Хоть сон и не был плохим, как часто преследующие его кошмары, Леверн еще некоторое время боролся с ужасом. Ему казалось, что он сделал что-то неправильное, непростительное, словно переступил некую черту, и вернуть все на свои места уже нельзя. Приходя в себя, он побрел по улочкам, намеренно обходя лечебницу – рыцарю не хотелось появляться перед друзьями в таком виде. Из этого дурмана рыцаря вывел невероятный запах выпечки. «Как раз для Альваха и Клер», – подумал он.
* * *В лечебнице, куда шум улиц не проникал из-за плотно закрытых накануне ставен, гости еще спали. Вчерашний вечер вымотал не только Доротею, которая работала, в отличие от своих гостей. Леверн зашел никем не замеченный и первым делом направился в комнату за прилавком, чтобы проверить друга. Рыцарь совсем не удивился, когда увидел на стуле Клер. Она спала, облокотившись на твердую спинку, укрытая цветочным пледом. Гадая, всю ли ночь сестра провела на неудобном стуле, Леверн осторожно подошел к ней. Утренний сон заиграл новыми красками, и его окутала странная неловкость.
Клер, неведомо как ощутив чье-то присутствие, через силу открыла сонные глаза: перед затуманенным взором стоял Леверн, в смятении оглядывающий подругу.
– Что… Одуванчик… а? – Ее несвязная речь вызвала у мужчины улыбку, и он присел на корточки перед девушкой, разглядывая, как она усиленно трет глаза в попытке прогнать сон.
– Тсс, не называй меня так. Вдруг кто услышит, и мне навек не отмыться от позора, – шутливым тоном сказал рыцарь. Клер давно не называла его детским прозвищем, и непрошеная ностальгия кольнула в груди. – С Алем все в порядке?
– Лекарка дала ему снотворное. Сказала, что так боль терпеть будет легче. Ты где был? – Клер, с трудом поднявшись с жесткого стула, выпрямила спину. – Ой… – Она издала неясный звук, упершись рукой в бок. Поясницу неприятно ломило.
– Нечего было спать на стуле. Ты как маленькая, – назидательно изрек Леверн, поднимая с пола плед. Рассматривая узор из ромашек на еще теплой ткани, рыцарь ответил: – Я гулял. Концерты на главной площади продолжались до самого утра. Жаль, ты не видела – выступал уличный театр огня. Невероятное зрелище.
– Ничего, мне хватит твоего рассказа. Ты ведь расскажешь?
Леверн кивнул. Наконец девушка заметила увесистый сверток, который лежал на столике.
– О, ты принес выпечку! – обрадованно воскликнула Клер.
– Я ведь обещал! Для тебя, милая сестренка, все самое лучшее! Ешь сколько хочется, только не ругайся потом, что в любимое платье не влезешь. Э-э-эй, за что?! – Получив легкий пинок в колено, рыцарь в притворной обиде отвернулся к постели больного и поймал заинтересованный взгляд Альваха. – Проснулся! – Рыцарь подлетел к другу и сжал его в медвежьих объятиях. Клер где-то над ухом пищала о том, что обнимать нужно полегче – словно не она получила вчера подобный выговор. – Аль, тебя ждет серьезное наказание, – наигранно сурово произнес Леверн, глядя в добрые глаза друга. – Мало того что ты тонешь, когда я тебе говорю не тонуть; заставляешь нервничать Клер, когда я тебе говорю: «Береги ее»; так ты еще и медленно идешь на поправку! Вот только встань на ноги, и я тебе первоклассно намылю шею, надолго запомнишь. А после мы закатимся в паб и сядем пить, пока зеленые феи не очаруют нас своими танцами и… – Вовремя получив подзатыльник от Клер, рыцарь прекратил озвучивать грандиозные планы. Настроение стало великолепным.
– Особо не разгоняйся, иначе роль зеленой феи исполню я. Поверь, мой танец тебе не понравится, – вмешался Винсент, помогая спуститься по лестнице принцессе. Адалин заинтересованно переводила взгляд с командира на рыцаря, придерживая длинными когтями полы халата, надетого поверх платья.
– О-о-о, – простонал Леверн, картинно изображая мучения. – Зачем я это представил. За что…
Клер, увидев принцессу, подскочила:
– Я думала, вы еще спите… Позвольте, я помогу вам уложить волосы и умыться.
После того как девушки удалились во внутренний двор, где стоял колодец, в комнату бодрой походкой вошла Доротея, на ходу запахивая ворот рабочего халата. Лекарка, кратко поприветствовав всех, начала осматривать Альваха.
– Леверн, пойдем пока за одеждой. Думаю, всем надоело ходить в разорванных грязных лохмотьях.
– Сначала завтрак, – потребовал рыцарь.
– Позавтракаешь позже, – бескомпромиссно подытожил командир, увлекая его на улицу.
Леверн чудом успел ухватить из пакета пару пирожков, через плечо крича Алю:
– Обязательно поешь, пока не остыли!
Едва оказавшись на улице, Леверн откусил еще теплого пирожка.
– Ты вообще знаешь, куда идти? – фривольничал он.
– Клер рассказала. Давай делись. – Винсент, ничего не ожидая со стороны рыцаря, выхватил из его рук второй пирожок. Командир как ни в чем не бывало уже жевал вкусную выпечку, пока воин, не находя слов, разглядывал своего начальника. Через секунду обоих пробрал хохот – выражение лица Леверна и тон Винсента довели обоих до того, что от смеха жгло легкие. – Ладно, прекрати ржать как конь, белобрысый. – Винсент откашлялся, напуская на себя суровый вид.
Мастерская, где заказы выполнялись в самый короткий срок, находилась неподалеку от дома злосчастного ювелира. Рыцарь, проходя мимо резных дверей, ведущих в царство драгоценностей, брезгливо поморщился – вчерашний визит оставил отвратительное впечатление. Совершенно иначе рыцарь воспринял портних: они сумели удивить его, такого привереду, вытащив на прилавок один за другим готовые наряды для путников. Он не мог взять в толк, как всего за день и две ночи этим милым женщинам удалось сшить одежду такого качества, да еще и на четверых человек. Леверн разглядывал жилетку, которая явно была сделана для него, – тонкая линия белых узоров по краю практически совпадала с узором на его разорванной сорочке. Винсент тоже был доволен – хлопковая рубаха с зауженными
