– Леверн… – выдавила из себя Клер, уверенная, что сейчас всем далеко не до развлечений. Ее друг был ходячим источником света, подобно солнцу, только вот источником эгоистичным – как бы ни укрывался от него собеседник, Леверн от несчастного не отстанет, пока не сломит всякое сопротивление.
– Кажется, ты снова забыл, что не на отдыхе, – сказал Винсент тоном, не терпящим возражений, и повернулся к рыцарю.
– Ну что же ты такой нудный, – всплеснул руками рыцарь. Он заранее отошел от Клер, зная, что она захочет его образумить. – Предпочитаешь плевать в потолок, размышляя о бренности жизни? Так и загнуться можно, предупреждаю. Короче, будем голосовать, воспользуемся свободой выбора. Кто за то, чтобы провести вечер по правилу «веселись, пока можешь»?
Первым, к всеобщему удивлению, поднял руку тихий и рассудительный Альвах. На губах стрелка блуждала загадочная улыбка, словно он знал, чем все закончится. Следующей руку подняла Ада, осторожно потирая глаза другой ладонью, поставив тем самым Винсента в тупик.
– Адалин… – почти взмолился командир, но принцесса уже заразилась азартом, а подписываясь под неизвестным, она скидывала всю ответственность на задорного рыцаря.
Леверн, демонстративно пропустив слова Винсента, уставился на Клер. Она, глядя в его голубые глаза понимала, что серьезно влипла: она, как и Аль, прекрасно знала, на что способен этот сумасброд.
– Сдаюсь. – Смирившись, Клер помахала рукой.
– Четверо против одного. Вы, командир, в глубоком… минусе, – вовремя одумавшись, исправился Леверн. Ему не хотелось терять голос Клер из-за такой мелочи, как грубое слово.
– И что же ты предлагаешь? – Винсент, барабаня пальцами по столешнице, подозревал, что рыцарь и в пустыне найдет развлечение.
Леверн не успел ответить – Альвах сунул ему в руку бумажку, на которой красовалось единственное слово.
– Прятки! – взревел рыцарь, подпрыгивая с места. – Аль, ты гений. – Потрепав друга по плечу, Леверн обратился к старушке: – Надеюсь, вы не против, если мы пробежимся по саду? – Изображая из себя импозантного лорда или графа, Леверн услышал, как тихо хихикнула Клер. На лице старой женщины расплылась довольная улыбка – этот мальчик, принесший в ее дом веселье, располагал к себе с первого взгляда.
– Веселитесь, молодежь. Но внук приедет ранним утром. Разбужу всех. – Старушка направилась в свою комнату, мечтая поскорее уснуть после насыщенного дня. Не каждый день на ее голову сваливаются гости.
– Отлично! – Потерев руки, Леверн быстро начал командовать: – Винсент, как последний согласившийся, приговорен считать. Будешь нас искать, – коварно добавил рыцарь. – Считай прям тут, у печи, до пятидесяти. Дамы, Альвах, вперед, прятаться! Дальше сада никому не забегать – я не хочу провести ночь в поисках потерявшихся. – Леверн распахнул дверь.
На улицу навстречу прохладе и отчетливому аромату яблок первой выбежала Клер – долго уговаривать ее не пришлось. Следом, осторожничая, вышла Ада. Принцесса еще не знала, что скорость в прятках является преимуществом. Альвах, следуя за дочерью короля, схватил ее за руку и потащил быстрее к саду.
– Начинай, дорогуша! – на прощание прощебетал Леверн и хлопнул дверью, оставив командира наедине с самим собой. В теплом доме повисла тишина.
– И на что я подписался? – пробормотал Винсент. Упершись головой в сгиб локтя, он начал считать.
* * *Клер ловко петляла между яблонь, мягкая ткань длинного платья едва слышно шелестела, и девушка, оценив преимущество желтого цвета своего наряда, предвкушала победу. Да и как иначе, если в детстве она всегда выигрывала у братьев? Адалин ей не соперница, а командир хоть и темная лошадка, но уверенности девушки в себе не умалял. Она переиграет и его. Клер ведь с легкостью запоминает каждый поворот, чтобы оказаться как можно дальше, но не потеряться. Хотя сад вокруг выглядит таким ухоженным, таким домашним… Даже если она, прячась, уснет, то ничего страшного не случится.
Повернув еще раз, Клер решила, что убежала достаточно далеко. Светлые волосы, заплетенные в косу, служанка перекинула на грудь и аккуратно легла на жухлую траву под одной из яблонь. Желтое платье вполне сойдет за покрывало из опавшей листвы. И единственный вариант, при котором ее могут заметить, – если подойдут к ней вплотную.
Минуты шли, и Клер, рассматривая сень дерева над головой, ощущала приятную расслабленность. Мысли пустились куда-то вдаль за уходящим солнцем. Вот бы лежать так до скончания времен – без бед, горестей и печалей. Пусть только двигаются тонкие ветки над головой, будто тысячи гибких рук, танцующих от легкого ветра, да оранжевое солнце мелькает за кружевом листвы. Яблоки на ветках склюют птицы, а она все не поднимется, зачарованная этим далеким мирным уголком. Вдруг ее озарило: спелые яблоки, аккурат над ее головой, могут в любую минуту упасть. И словно накликала на себя: красное яблоко упало с ветки и с глухим стуком угодило прямо ей в лоб.
– Ай-ай-ай!
– Звук не глухой был, значит, дурочка, – заметил невозмутимый голос неподалеку.
Клер приподнялась, растирая ушибленный лоб. Увидев друга, она нахмурилась, но через миг не выдержала и прыснула – наверняка картина, представшая перед его глазами, выглядела уморительно.
А вот Леверну было не до смеха. Он следовал за подругой от самого дома: зная, что она умеет отлично прятаться, он не хотел превращать вечернее развлечение в ночной поиск пропавшей. Поэтому он решил одним махом убить двух зайцев: проследить, чтобы Клер не потерялась, и раскрыть ее убежище. Как и ожидалось, она его не заметила – увлеченная прятками, Клер ни разу не обернулась. Рыцаря забавляло следовать за девушкой, которая свято верила в свое умение.
Но настроение у Леверна испортилось, когда сестренка спряталась под деревом. Эта картина просилась быть увековеченной на полотне именитого мастера: на ковре из опавших листьев лежит девушка в желтом платье, спрятанная от всего мира в сени яблонь. Умиротворенная, с мечтательным взглядом и мимолетной улыбкой – пусть лучше холст запомнит этот миг, нежели он сам. Такое воспоминание вырвать бы с корнями из памяти, а землю залить водой да засыпать солью – пусть не прорастет в этой почве ничего, о чем он уже смеет мечтать.
Мысли, которые Леверн старался держать в узде, вновь вырвались на волю; недавний сон, тщетно игнорируемый ранее, снова вспомнился. Ему только и оставалось, что стоять в тени дерева и наблюдать, как Клер, ничего не подозревая, подливает масла в огонь его душевных метаний. И как был рад рыцарь упавшему яблоку, позволившему смахнуть наваждение. После протяжного девчачьего крика напряжение отступило, и Леверн смог посмеяться над подругой.
– Чаще на твою дурость жалуются, – парировала Клер, улыбаясь и отряхивая платье от листьев. – Сам спрятаться не можешь, а потому решил воспользоваться моими умениями? – поинтересовалась
