Теперь же вокруг меня было полное изобилие. В пекарне висела табличка со словами lievitazione naturale – Кикка объяснила: это означает, что вместо дрожжей они используют естественную закваску, выпекая хлеба по многовековому тосканскому рецепту, на натуральной опаре. Лондонский хлеб был моим злейшим врагом. Я покупала несъедобные «полезные» буханки – без пшеницы и без вкуса. Еще я помню полки с хлебом в американских супермаркетах, куда я заходила во время командировок, и в каждой булочке содержался сахар. Или нарезку белого хлеба, раскисавшего во рту, как каша.
В Лондоне приготовление домашнего хлеба по традиционным рецептам превращалось в целую маркетинговую акцию под руководством знаменитого шеф-повара. Здесь же это было частью повседневной жизни. От тосканского хлеба живот не болел и не вздувался так, словно я была на пятом месяце беременности. Он просто утолял чувство голода. Во Флоренции хлебу вернули его изначальное значение: он давал жизнь.
Однажды пасмурным днем, когда небо Флоренции было затянуто тучами, словно плотным покрывалом, возвращаясь с рынка, я увидела на углу улицы Старого Роберто. Глубоко вздохнув, я подошла к нему. Туман был ледяным, и влажный холод пробирал до костей.
– Вид у тебя усталый, – сказал он, оглядывая меня своими слезящимися глазами.
Обычно, когда тебе говорят подобное, на самом деле имеют в виду «ты ужасно выглядишь» или «ты постарела». В общем, как ни крути, на комплимент не похоже.
– Хм… ну, вообще-то я спала десять часов…
– А! – сказал он. – Вот в чем дело. Слишком много спишь. Это вредно. И слишком много времени проводишь одна в постели.
Недоуменно моргая, я уставилась на него. Неужели он пытается ко мне клеиться? Да ему же сто лет в обед! А может, он просто проявляет отеческую заботу? Слегка неуместно, но с добрыми намерениями.
Я извинилась и торопливо зашагала домой.
Неужели Старый Роберто решил, что я почти его ровесница? Как обычно, когда мне требовался совет, я отправилась к Луиго.
– Ты выглядишь не старше тридцати семи, bella mia…[30] – улыбнулся мне Луиго, подмигнув.
Второй раз за день я озадачено заморгала, уставившись на итальянца.
– Bella, – произнес он, – в определенном возрасте женщине приходится выбирать между задницей и лицом. Ладно-ладно, – торопливо добавил он, когда я ахнула в ответ на его горькую правду. – Не расстраивайся ты так. Знаю, похоже на очередной перл Луиго, но на самом деле это сказала Катрин Денев.
– Что ты имеешь в виду под «определенным возрастом»? – с вызовом спросила я.
Луиго пропустил мой вопрос мимо ушей и лишь обмакнул кусочек хлеба в блюдце с оливковым маслом, хорошенько пропитал его и сунул мне в рот.
– Вот тебе лекарство, и будь умницей. Принимать четыре раза в день. Оливковое масло – секрет молодой кожи. Видела бы ты мою мать…
– Но Луиго, не могу же я пить оливковое масло! Я только-только похудела… – запротестовала я.
– Оставь ты эти свои англосаксонские cazzate[31] насчет калорий, – гнул свое Луиго. – Давай поищи в своем любимом Интернете – ты же журналист. А у меня клиенты, – и с этими словами он оставил меня.
Я послушала его и отправилась на поиски. И выяснила, что оливковое масло экстра вирджин содержит множество антиоксидантов – таких, как витамин Е (отсюда великолепная кожа, о которой говорил Луиго), каротиноиды (пигменты, которые организм превращает в витамин А) и олеуропеин – враг свободных радикалов. Я уже знала, что антиоксиданты – это священный грааль здорового питания, способный поймать и уничтожить противные свободные радикалы, которые в моем воображении роились в теле, как террористы, взрывая коллагеновые мосты и вызывая общий хаос старения. Но тогда я не подозревала, что в оливковом масле их так много. И еще в нем было полно мононасыщенных жиров – самых модных из тех, что считались «хорошими», – снижающих уровень холестерина и контролирующих инсулин, препятствующих повышению и понижению уровня сахара в крови, вызываемому гормональным всплеском.
Еще я наткнулась на одно исследование, в котором говорилось, что потребление более четырех столовых ложек оливкового масла экстра вирджин в день может снизить риск инфаркта и инсульта, а также защитить от целого букета онкологических заболеваний и отсрочить болезнь Альцгеймера.
В ходе своих изысканий я узнала и о средиземноморской диете, основанной на изобилии свежих овощей, огромном количестве оливкового масла, а также регулярном употреблении кофе. Статистические данные подтверждали ее благотворный эффект. Оказалось, что в приготовленных помидорах, особенно в сочетании с полезными жирами, содержащимися в оливковом масле, повышается содержание ликопина (антиоксиданта, помогающего бороться с раком). Так что даже маленькая баночка томатов с пастой – все, как учил Гвидо – делала меня здоровее.
Я выяснила, что кофе содержит вдвое больше полезных полифенолов, чем целебный зеленый чай. Здоровая кожа и снижение риска заболеваний? Ответ был прост, и я больше не нуждалась в доказательствах.
На другое утро на рынке я обратилась за советом к Антонио. Оказалось, что хорошее оливковое масло было его любимой темой – после пользы помидоров и важности свежих сезонных фруктов.
– La qualità non ha un prezzo![32] – решительно заявил он.
Я скорчила грустную гримасу, вывернув свои карманы.
– Ха! – Антонио погрозил пальцем. – Нет проблем. Devi semplicemente comprare meno![33]
Я уже знала, что Антонио думает о важности качественной еды, поэтому поняла, что он хочет сказать: лучше покупать меньше, но выше качеством. Он выудил из кармана клочок бумаги и огрызком карандаша написал на нем адрес (поплевав на кончик, к пущему моему удовольствию) и выпроводил меня. По дороге я встретила Джузеппе, который как раз шел на рынок. Он посмотрел на бумажку так, будто на ней был написан секрет бессмертия, и произнес:
– Ах, «Пенья», да, очень хорошее место. И, Камин, – остановил он меня, когда я уже направилась по адресу, – у них есть очень необычные очищающие средства, которые тебе наверняка понравятся.
Я отправилась в путь, ухмыляясь про себя: похоже, Джузеппе подглядывал за мной так же внимательно – и осторожно, – как и я за ним.
Я обнаружила «Пенью», петляя между улочек за собором, – эдакий старомодный универсам, из тех, что всегда притягивали меня. Там было все, от очищающих средств, о которых говорил Джузеппе, до возмутительно дорогих баночек с ярко-желтым сливочным маслом.
Казалось, там были одни пожилые флорентийки в мехах, достающих им до лодыжек. Низенькие и коренастые, с аккуратно уложенными прическами, в плотно запахнутых пальто, они являли собой скорее воплощение стоицизма, нежели гламура. Я разглядывала полки, а они то и дело задевали меня своими сумками-тележками. Лица их были так же строги, как и прически, и они сновали мимо меня, даже не удостаивая взглядом.
Вся эта ситуация приводила меня в трепет – не говоря уже о синяках на ногах, – но
