– М-м… конечно. – Я неуверенно улыбнулась и покосилась на обтянутый голубым бархатом футляр. – Спасибо, – добавила, немного смутившись.
С одной стороны, было приятно, что аше-ар, несмотря на все свои бесчисленные дела, нашел время заглянуть ко мне перед сном, с другой… тема браслетов праматери рода Кули по-прежнему настораживала. И вроде ничего в них особенного, если верить словам Лей, – реликвия как реликвия, но мне все равно было страшно их надевать. Может, потому, что с помощью браслетов планировалось лишить меня вампирского голода? Моего главного проклятья и главной же защиты. Я не желала пить энергию живых существа, это правда. Но именно эта способность была единственным оружием, с которым я научилась обращаться.
Футляр открыл сам аше-ар. На бархатной подушке лежали два тонких браслета из похожего на серебро металла. Никаких драгоценных камней или вычурных орнаментов, лишь едва заметная вязь незнакомых рун на внутренней стороне украшений. И… никаких замков!
– А если они с руки соскользнут? – спросила, по-прежнему не решаясь прикоснуться к реликвии.
Кир-Кули пожал плечами, схватил меня за локоть, подтянул ближе к себе и к голубой коробке.
– Не примерив, не узнаем. Айка, ты что, боишься? – спросил он, без труда преодолевая мое слабое сопротивление и даже не думая выпускать мою дрожащую руку из цепкой хватки.
– Боюсь! – сказала, продолжая разглядывать браслеты. – Понимаю, что не смогу увидеть детей, пока не подавлю голод, который обязательно вернется и будет вынуждать меня если не убивать все живое вокруг, то как минимум калечить. Прекрасно понимаю! Но… это как последнее оружие отдать, веришь? Я ведь ничего, кроме как энергию пить, не умею. И если тот же дракон решит потом меня…
– Не решит, – перебил блондин, чуть поморщившись, – он больше тебе ничего не сделает. – Белые пальцы на моем запястье сжались сильнее. – Никто не сделает, а если попробует, я лично оторву ему голову. – Улыбка мужчины была странной, и мне почему-то подумалось, что он это вовсе не в переносном смысле сказал.
– Спасибо, конечно, за заботу, – я вздохнула, – но хотелось бы иметь возможность и самой постоять за себя. Ведь это Ий такой благородный попался, а могут быть и…
Сдавленный смешок аше-ара заставил нахмуриться. И что, интересно, я такого забавного сказала?
– Ладно, айка, – губы Кира все еще подрагивали, стремясь растянуться в улыбку, но из глаз веселье уже ушло, – давай мерить реликвию! Мне самому интересно посмотреть, как она работает. А то ни одного подходящего вампира за пару тысяч лет поблизости не пробегало, чтоб проверить браслеты в действии. А тут вдруг ты. Повезло, не иначе. – Только когда этот белый лис подмигнул, до меня дошло, что это он так шутить изволит.
Хотела возмутиться и даже попыталась отодвинуться от весельчака, но он тут же крепко обнял и поцеловал в висок, словно младшую сестренку. И было в этом жесте что-то такое теплое, по-домашнему милое и уютное, что меня пробило на откровенность.
– Я боюсь, что не смогу их снять, – призналась шепотом. – Вдруг они такие же. – Показала на тонкую металлическую спираль, обхватывающую запястье и, казалось, впаянную в кожу. – Как убрать эту «красоту» без членовредительства, не имею ни малейшего понятия.
– Это языковой адаптер, его не надо убирать, – пояснил мужчина, проведя кончиком указательного пальца по линии странного браслета. Было немного щекотно и… как-то слишком приятно. Я снова смутилась, а Кир продолжил: – С его помощью ты свободно общаешься на тайлаари. Хотя в моем арсенале есть переводчики с меньшей степенью вживления. Шелби… помнишь ее? – Он прищурился, вглядываясь в мое лицо. Отрицательно мотнула головой. – Голубая брошь, похожая на цветок с тонкими усиками, впивающимися в кожу. Ты носила ее здесь. – Так же нежно, как пару минут назад гладил запястье, аше-ар коснулся места под ямочкой на моей шее. Я сглотнула, завороженно следя за его действиями. – Совсем не помнишь?
– Нет… – И почему у меня такой хриплый голос?
– А гитару свою помнишь? – продолжая задумчиво рисовать пальцем невидимые узоры на моей коже, спросил мужчина.
– Название знакомо. Это кличка животного? – уточнила, перехватив его ладонь.
– Музыкальный инструмент. Ты мне играла на нем, когда мы встречали рассвет на крыше. Тоже забыла? – Я промолчала. – А «Смерч»?
– Ураган? – В памяти возник тот проклятый зал с птицами, который выглядел как после катастрофы.
– Мотоцикл, – сказал блондин, и неприятное воспоминание рассеялось. – Мы вместе ему имя придумывали… на той самой крыше. – Он немного помолчал, потом тряхнул головой, взъерошил свою неровную челку и, широко мне улыбнувшись, заявил: – Не помнишь – и ладно! Начнем все с чистого листа.
– Все… это что? – Настороженно посмотрела на него.
– Все! – многозначительно произнес он, схватил один из браслетов и нацепил его мне на руку. Причем так ловко и быстро, что я осознала происходящее, когда уже ощутила прохладный металл на запястье прямо поверх языкового адаптера. – А тебе идет, принцесса, – повертев мою кисть в разные стороны, сообщил этот… этот… слов нет, короче, кто! – Заметь, и размер подходящий, – продолжал комментировать Кир-Кули. – Сам не свалится, но при желании ты его без труда снимешь. Так что зря переживала. – Он потянулся к другой моей руке, но я вовремя ее отдернула.
Второй браслет надевала сама и уже без страха. Затем положила ладони на колени, зажмурилась и прислушалась к собственным ощущениям. Однако ничего особенного не почувствовала. Открыла глаза и попробовала вытянуть на поверхность теневое тело. Не вышло. Осторожно сняла браслеты и повторила эксперимент.
Полупрозрачные щупальца привычно отозвались, а сидящий рядом мужчина раскрасился радужными потоками аппетитного света. И так захотелось его попробовать, что… Резко схватив блокираторы вампирского голода, я поспешно их нацепила, после чего невинно улыбнулась подозрительно задумчивому аше-ару.
– А раньше я ведь тебя кормил своей энергией, – произнес он, продолжая гипнотизировать меня взглядом. – Не всплывает в памяти?
– Не-а.
– А что всплывает?
– Черный кот на усеянной останками пустоши, бегущие динозавры и…
– И? – подобравшись, как тигр перед прыжком, поторопил меня блондин.
– И кто-то верхом на драко… нет, на птеродактиле, – морща от усердия лоб, пробормотала я. – Кто-то белый… кто-то… эй! Это же был ты! – воскликнула, вскакивая с кровати, на которой мы сидели рядом. – Ты ржал тогда, как конь,
