Глава 13 Приманка для звездных сеятелей
— Они должны были пасть на колени, — пожаловался Луис. — Собственно, это и сбило меня с толку. А переводчик продолжал твердить «строитель», хотя правильнее было говорить «бог».
— Бог?
— Они сделали строителей Мира-Кольца своими богами. Мне следовало обратить внимание на их молчание. Невмирс, никто, кроме жреца, не издал ни звука! Они все вели себя так, словно слушали некую древнюю молитву. Вот только ответы я давал им вовсе не те, что они ждали.
— Религия? Как странно. Но тебе не стоило смеяться, — с серьезным видом сказало изображение Тилы. — Никто не смеется в церкви, даже туристы.
Они летели под гаснущей полоской полуденного солнца. Над головой сияла голубая лента Мира-Кольца, и с каждой минутой все ярче.
— Мне тогда это показалось забавным, — пояснил Луис. — И сейчас кажется. Они забыли, что живут на кольце, и думают, будто это арка.
Сквозь силовое поле пробилось шипение, оно становилось все громче, а затем резко оборвалось. Скутеры пересекли звуковой барьер.
Зигнамукликклик скрылся позади. Город так и не смог отомстить демонам и, скорее всего, никогда их больше не увидит.
— Но ведь в самом деле похоже на арку, — заметила Тила.
— Вот именно. Мне не следовало смеяться. Впрочем, нам повезло, и можно больше не вспоминать о наших ошибках, — сказал Луис. — Все, что нам нужно, — вовремя подняться в воздух. И никто не сумеет нас поймать.
— О некоторых ошибках не следует забывать, — послышался голос Говорящего-с-Животными.
— Забавно слышать это от тебя. — Луис рассеянно почесал нос, онемевший до состояния деревяшки.
Хотелось надеяться, что он заживет еще до того, как закончится действие обезболивающего.
— Несс? — после некоторого раздумья спросил Ву.
— Да, Луис?
— Я там кое-что понял. Ты утверждаешь, будто безумен, поскольку проявляешь смелость. Верно?
— До чего же тактично с твоей стороны. Ты, Луис, так деликатно выражаешься...
— Я серьезно. Ты и все остальные кукольники исходите из одного и того же неверного допущения — что кукольник инстинктивно поворачивается к опасности спиной, чтобы бежать от нее. Так?
— Да, Луис.
— Неправильно. Кукольник инстинктивно поворачивается к опасности спиной, чтобы высвободить для удара заднюю ногу. Твое копыто, Несс, — смертельное оружие.
Тогда, на окраине разрушенного города, кукольник одним движением крутанулся на передних ногах и с силой лягнул единственной задней. Луис вспомнил, как Несс широко развел в стороны смотрящие назад головы, чтобы прицелиться, и ударил туземцу прямо в сердце, перебив позвоночник.
— Я не мог бежать, — сказал Несс. — Мне пришлось бы бросить скутер, а это было бы опасно.
— Но ты об этом даже не задумался, — ответил Луис. — Все случилось инстинктивно. Ты машинально повернулся к врагу спиной — и пнул его. Здравомыслящий кукольник поворачивается спиной, чтобы сражаться, а не бежать. Ты вовсе не безумен.
— Ошибаешься, Луис. Большинство кукольников бегут от опасности.
— Но...
— Большинство всегда здравомысляще.
Что и говорить — стадные животные! Сдавшись, Луис поднял взгляд, наблюдая за исчезающей полоской солнца.
О некоторых ошибках не следует забывать...
Но Говорящий наверняка имел в виду нечто иное. Что именно?
В зените висело кольцо из черных прямоугольников. Тот, что скрывал солнце, был окружен жемчужной светящейся короной. Голубой Мир-Кольцо простирался над ними в виде параболической арки, отчетливо выделяясь на фоне испещренного звездами неба.
Казалось, будто какой-то малыш, еще не понимающий, что он, собственно, делает, соорудил нечто из детского строительного набора.
Когда они покинули Зигнамукликклик, ведущим летел Несс. Позже он передал управление Говорящему. Полет продолжался всю ночь, и яркое сияние вдоль края центрального теневого квадрата предвещало близкий рассвет.
За прошедшие несколько часов Луис нашел способ зрительно представить размеры Мира-Кольца. Вообразим меркаторскую проекцию планеты Земля — обычную прямоугольную карту, какую можно встретить на стене любого школьного класса, но с экватором в масштабе один к одному. Можно сделать эту карту рельефной, так что для стоящего возле экватора она ничем не будет отличаться от реальной Земли. Но можно и нарисовать сорок таких карт, склеив их краями вдоль всей длины Мира-Кольца. Подобная карта окажется по площади больше Земли. Если отобразить ее на топографию Мира-Кольца, а затем отвести на мгновение взгляд, то уже никогда ее не найдешь.
Можно было бы проделать и более хитроумные трюки, имея в своем распоряжении инструменты, создавшие Мир-Кольцо. Одинаковые соленые океаны — по одному с каждой стороны кольца — превосходили по площади поверхности любую планету в Человеческом космосе. Континенты в конечном счете являлись лишь огромными островами. Если спроецировать на подобный океан Землю, еще осталось бы место у его границ.
«Не стоило мне смеяться, — подумал Луис. — Раз уж я не смог вмиг постичь масштабы этого... артефакта, то что говорить о туземцах?»
Несс понял это раньше. Две ночи назад, когда они впервые увидели арку, кукольник завопил и попытался спрятаться.
Невмирс... Впрочем, не важно. Особенно если забыть обо всех ошибках, оставив их позади на скорости в тысячу двести миль в час.
Через некоторое время на связь вышел Говорящий. Передав управление Луису, он заснул.
Рассвет мчался им навстречу со скоростью семьсот миль в секунду.
Линия, отделяющая день от ночи, называется терминатором. На Земле терминатор можно увидеть с Луны или с орбиты, только не с самой поверхности планеты.
Но прямые линии, отделяющие свет от тьмы на арке Мира-Кольца, все являлись терминаторами.
Линия терминатора неслась навстречу флотилии скутеров — от земли до неба, от бесконечной точки слева до бесконечной точки справа, словно сама судьба воплотилась в облике движущейся стены, слишком большой, чтобы ее можно было обогнуть.
И она пришла. Над головой вспыхнула корона, свет которой становился все ярче по мере того, как отступающий теневой квадрат приоткрывал край солнечного диска. Луис созерцал ночь слева, день справа и тень терминатора, убегавшую поперек бескрайней равнины. Странный рассвет, словно специально срежиссированный для туриста по имени Луис Ву.
Далеко справа, где земля сливалась с туманной дымкой, в свете нового дня проявились четкие очертания горной вершины.
— Кулак Бога, — сказал Луис, словно пробуя слова на вкус.
Что за название для горы! И в особенности — величайшей горы в мире!
Луис Ву-человек страдал, думая, что если его тело так и не сумеет приспособиться, то суставы застынут в сидячем положении и он никогда больше не сможет пошевелиться. Более того, пищевые брикеты стали напоминать безвкусную замазку. К тому же нос его еще не до конца обрел чувствительность, а под рукой не было краника с кофе.
Но Луис Ву-турист наслаждался от
