Вид плачущей девочки, к которой была так привязана ее дочь, заставил Полину позабыть о собственных бедах и проблемах. Она повернулась к ней, прижала к себе.
– Тише, Лилечка, успокойся, моя хорошая, не надо, – шептала она, а девочка плакала все горше, и худенькое, как у птички, тельце тряслось и дрожало. Шапка с нелепым огромным помпоном сползла набок, и Полина сняла ее с головы Лили, бросила на заднее сиденье.
Она и сама не заметила, что тоже разрыдалась. Вдруг подумалось, что наконец-то она плачет рядом с человеком, который в полной мере разделяет ее горе («О чем это я? Женя ведь тоже горюет искренне!»), и что это хорошие, очистительные слезы, которые приносят облегчение, а не рвут душу в кровавые клочья.
– Я так по ней скучаю, – сдавленным, хриплым от слез голосом пробормотала Лиля. – Никак не могу поверить…
Полина ласково гладила девочку по волосам, от которых шел слабый запах табачного дыма. «Так я и знала: Лиля пытается курить!» – мельком подумала она.
– Да, милая. Я тоже скучаю.
Выплакавшись, Лиля отодвинулась от Полины, откинулась на сиденье. Глаза у нее были красные, воспаленные, лицо опухло. Полина подумала, что и сама выглядит не лучшим образом. Она достала из бардачка салфетки, взяла себе и протянула Лиле.
– Тетя Полина, вы, наверное, мне не поверите, но я все равно знаю, что права! – Слез больше не было, теперь в голосе девочки звучала решимость, и Полина подивилась тому, как быстро Лиля сумела взять себя в руки. – Соня говорила, вы и дядя Женя обожаете этого вашего Алика. Про кота вы ему поверили и сейчас тоже скажете, что я все выдумываю… Но я докажу!
Полина промокнула глаза и скомкала салфетку.
– Знаешь, Лиля, – задумчиво сказала она, говоря с нею, как со взрослой, как с близкой подругой, – по-моему, я поверю во что угодно. Все так перепуталось, только я не понимаю отчего.
– А я знаю почему, – твердо проговорила Лиля. – Это все он. Алик виноват. Он и кота убил, и… и с Соней что-то сделал.
Внутри у Полины вдруг стало пусто. Ясная, звонкая пустота, в которой ее голос прозвучал неестественно спокойно:
– Почему ты так считаешь?
– Мы с Соней разговаривали. По скайпу. Вы велели ей убираться в комнате и ушли стричься. Но она не стала наводить порядок, а позвонила мне, и мы болтали. Соня жаловалась на Алика. – Лиля вздохнула и покачала головой: – Мы часто о нем разговаривали. Он ей не нравился.
– Да, знаю, – сказала Полина и поторопила девочку: – Что же было потом?
– А потом она вдруг прервала разговор. Сказала, кто-то пришел. Соня слышала, как открылась входная дверь, ее открыли ключом, понимаете? Она подумала, это вы вернулись и начнете ругаться, что она бездельничает.
– Но я не возвращалась, – медленно проговорила Полина. – И Женя тоже. Мы оба приехали, только когда ты позвонила.
– Вот видите! Это он, больше некому! Ключа-то ни у кого не было! Он вернулся потихоньку домой, а потом опять ушел и…
– …сделал вид, что только что из библиотеки, – закончила Полина.
– А в этого придурка Марата Соня ни капельки не была влюблена! Мне бы она точно сказала! Да и вообще… Марат – павлин надутый, за ним полкласса бегает, но Соне он никогда не нравился! Ей, если хотите знать, другой… – Лиля прикусила губу, сообразив, что выбалтывает подружкин секрет.
– Ей нравился другой мальчик? – мягко спросила Полина.
Значит, он все-таки был, но только маме своей Соня о нем не сказала. Выходит, не доверяла настолько, насколько хотелось думать Полине.
Лиля внимательно, очень по-доброму посмотрела на нее и разгадала, поняла эту затаенную боль.
– Вы не думайте, он ей только самую чуточку нравился! – Девочка ласково тронула Полину за руку. – Про такое и говорить-то нечего. А если бы всерьез влюбилась, обязательно сказала бы вам.
– Спасибо тебе, малышка, – слово вырвалось само. Так Полина звала только дочку. На глаза снова навернулись слезы, пришлось сделать над собой титаническое усилие, чтобы опять не заплакать.
– Это Адель Гилязов. Соню с ним в ноябре за одну парту посадили.
Полина молчала, собираясь с мыслями.
– Но раз у Сонечки нашлись все эти сердечки и записи про Марата, то, получается, кто-то…
– Так я и говорю! Алик мог запросто подделать все это! Он знал, что все девчонки за Маратом бегают, вот и наляпал наугад, особо не заморачиваясь. А возможностей сфабриковать улики было сколько хочешь!
«Сфабриковать улики» – надо же! Полина невольно улыбнулась. Но в принципе это было похоже на правду. А если еще учесть, что Алик зачем-то возвращался домой, а потом ушел и сделал вид, что его там не было…
– Почему ты мне сразу не рассказала?
Лиля страдальчески сморщилась.
– Сначала я вообще почему-то забыла, что Алик приходил домой. Когда начали Маратку приплетать, подумала: ладно, скажу, что Соня не была в него влюблена, а дальше? Ее не вернешь, а все будут языками трепать! – Она бросила быстрый взгляд на Полину. – Потом, когда уже вспомнила и поняла про Алика, все равно не хотела говорить. Вернее, я бабушке сказала. А она: выкинь из головы, ты напутала что-то! Может, Соня тебе не все рассказывала. Может, приходила тогда соседка за солью, постучалась, а Соне показалось, что ключ поворачивается. Наговоришь напраслины, людей напугаешь, ну и все такое…
Лиля выдала свою тираду и замолчала, глядя перед собой, но Полина видела, что это еще не конец, и ждала продолжения. Она оказалась права. Спустя некоторое время Лиля снова заговорила, все так же уставившись на что-то впереди. Слова она произносила неторопливо, даже немного торжественно:
– Но потом я вот что подумала. Никакое это не совпадение! Алик ваш – опасный маньяк. Я про таких уродов кино смотрела. Ему нравится людей мучить. Животные сразу этих извращенцев чувствуют, вот Хоббит его и боялся. Сначала Алик Соню изводил: никакой он не лунатик, просто пугал ее – ему же от этого кайф! И кота убил, чтобы Соня страдала. А после и вовсе… – Лиля вдруг развернулась к Полине всем корпусом, схватила за руку: – Но теперь Сони нет, и он примется за вас или дядю Женю! Тоже будет мучить по-всякому и изводить!
– Нет, – прошептала Полина. – Ты ошибаешься, этого не может быть! Он всего лишь ребенок, даже моложе тебя.
– Я не хочу, чтобы вы тоже умерли, – с детской прямотой договорила Лиля, не обращая внимания на ее слова. – Вам придется что-то сделать! Надо доказать, что этот ваш Алик – долбанутый на всю башку. Пускай его посадят в дурдом!
Глаза ее сверкали, и Полина подивилась страсти, с которой говорила Лиля.
– Мы с Соней хотели сами этого гада на чистую воду вывести, только не успели. А у вас нет другого выхода, потому что он вас
