После долгой паузы доктор О’Доннелл встала.
– Подожди минутку, – попросила она и выскользнула за дверь.
Через некоторое время она вернулась, держа в руках маленькую ампулу с жидкостью и шприц с длинной иглой. Лира так боялась их в Хэвене, но теперь она была очень рада видеть это в руках доктора.
– Что это? – спросила Лира.
Доктор О’Доннелл извлекла из выдвижного ящика медицинские перчатки и натянула на руки.
– Новое лекарство, – ответила она, аккуратно набирая жидкость в шприц. – Очень редкое. И очень дорогое.
– Оно поможет мне? – спросила Лира. Надежда наполнила ее, словно воздух. Казалось, она может оторваться от земли и взлететь к потолку. – Оно уничтожит все прионы?
– Как повезет, – ответила доктор. – Давай руку.
Доктор О’Доннелл предложила Ориону переночевать на диване в соседнем кабинете, который принадлежал красивой женщине по имени Анжу Пател. Но так как парень настаивал на том, чтобы спать рядом с Лирой, в конце концов они принесли в кабинет доктора О’Доннелл кушетку для него.
– Простите за крошки на подушках, – сказала Анжу, внезапно появившись в дверях. Она была одета в пижамные штаны и футболку, вывернутую наизнанку, словно собиралась в спешке. Лира слышала, как Анжу говорила доктору О’Доннелл, что уже легла спать, когда кто-то позвонил ей с новостями об Орионе и Лире.
От нового лекарства по телу Лиры разлилось приятное тепло. Она воображала, как под его натиском разрушаются прионы.
– У меня капкейки вместо кофе, – сказала Анжу. – Мне нужно съесть хоть один, чтобы пережить день. Ой, простите, а они… они меня понимают? – спросила она у доктора.
– Все мы понимаем, – ответил Орион. – Любите капкейки, да?
Его голос подействовал на Анжу странным образом. Сначала она замерла. А потом начала смеяться.
– О господи, – она смеялась до слез, хотя Лира не находила ничего забавного в их разговоре, – да. Люблю, очень люблю.
После того как доктор О’Доннелл обработала порез на лице Ориона и принесла ему лед, чтобы уменьшить отек под глазом, она отправилась на поиски анальгина и чего-то, что помогло бы ему уснуть. Анжу Пател осталась и продолжала пялиться на них. У нее были черные глаза, огромные, словно леденцы для курильщиков, которые иногда сосал Рик. И Лира внезапно испугалась, что ее затянет в них, словно воду в сток.
– Вы тоже доктор? – спросила ее Лира, во-первых, потому, что ей действительно было интересно; а во-вторых, потому, что она разлюбила тишину.
В Хэвене молчание было для реплик обязательным, оно не было их выбором.
Анжу Пател снова засмеялась.
– Господи, нет же, – ответила она. – Я даже кровь сдать не могу. Я как ребенок в этом отношении.
Лира ничего не поняла из ее слов, особенно почему кто-то не может сдать кровь. Она даже подумала, что у Анжу есть какой-то физический недостаток, не позволяющий ей это делать. – Я работаю в продажах. Занимаюсь лицензированием.
– Лицензированием? – спросил Орион. Лира тоже прежде не слышала этого слова.
Лицо Анжу изменилось.
– А вы любите задавать вопросы, да? – спросила она вместо ответа. – Вы любопытные?
Орион пожал плечами. А у Лиры снова возникло неприятное предчувствие, словно темная птица коснулась ее своим крылом.
– Если мы чего-то не знаем, – ответила она, – то спрашиваем, чтобы узнать.
Анжу удивленно кивнула, словно в этом было что-то необычное. Может, она просто была глуповата. Долгое время женщина молчала.
– Лицензирование защищает права, – наконец ответила она очень медленно. – Кто что имеет право делать. И кто чем по праву владеет.
По телу Лиры пробежал холодок. Все всегда заканчивается вопросами владения.
– Скажем, у вас есть идея, хорошая идея. И вы хотите ею поделиться. Чтобы и другие люди могли ею пользоваться. Но это была ваша идея – значит, вам полагается за нее вознаграждение.
Анжу произносила слова очень медленно. Так делали медсестры в Хэвене, если приходилось общаться с репликами напрямую. Может, это потому, что они знали про дыры, выеденные прионами в их мозгу, и наперед уже видели реплики лишенными разума, неспособными контролировать свои тела, парализованными. И мертвыми.
Но разве Анжу не знала, что доктор О’Доннелл вколола Лире новое лекарство? Что ее мозг теперь спасен?
– Вы имеете в виду деньги, – подсказал Орион.
Анжу кивнула.
– Точно. Вот об этом и заботится лицензирование. Мы лицензируем вещь, чтобы потом копировать ее, будучи уверенными, что никто не пользуется ею незаконно, бесплатно.
В этом заключалось главное правило внешнего мира: ничто и никому не должно доставаться бесплатно. За все нужно платить, так или иначе.
Ей в голову пришла кое-какая идея.
– А реплики лицензированы? – спросила Лира.
Анжу не шелохнулась, но все же Лира могла поклясться, что все ее тело от макушки до пят напряглось.
– Что ты имеешь в виду?
Она и правда туповата. Явно.
– Я спросила, лицензированы ли реплики? Наверно, поэтому Боги… – Лира остановилась. Она все никак не могла избавиться от старой привычки так их называть. – Наверно, поэтому доктор Хэвен и доктор Саперштайн сделали так много реплик?
Анжу снова расслабилась, а Лира все же не поняла, почему ее так смутил первый вопрос.
– Нет-нет, – ответила она. – Нельзя лицензировать людей. Это только для… ну, идей. Техник. Методов. Представьте, что я изобрела новый способ изготовить стул. Я иду и патентую идею, а потом продаю ее через лицензионный договор. Так что другие люди тоже могут использовать мой метод, чтобы делать стулья. Понимаете?
Лира понимала, по крайней мере, в основном. Лицензирование помогало зарабатывать деньги на копировании идеи. Вот чего она не могла понять, так это зачем КАСЕКу человек вроде Анжу Пател. В Хэвене точно не было отдела лицензирования. Она бы слышала об этом.
– А лекарства можно лицензировать? – спросила Лира. Она пыталась понять, что настораживало ее в этом месте, где были такие уютные офисы и пахло не антисептиками, а старым ковром.
– Да, конечно, – ответила Анжу. Лире стало немного легче. Тогда все в порядке. КАСЕК разрабатывает лекарства и лицензирует их, потому что во внешнем мире деньги решают все. – И медицинские технологии тоже. В месяц запрашивают не меньше сотни медицинских патентов…
Анжу резко замолчала и взглянула вверх. Лира сразу поняла, что вернулась доктор О’Доннелл. Лира успела заметить на ее лице выражение злости, но доктор, как только поймала ее взгляд, снова безмятежно улыбнулась.
– Вы, должно быть, очень устали, – сказала она. – Дорога из Теннесси неблизкая.
– Я попрошу Соню принести одеяла, – предложила Анжу.
– Уже попросила, – холодно ответила доктор О’Доннелл. Она явно злилась на Анжу за то, что та разговаривала с репликами. Но Лира не могла взять в толк почему.
Анжу молча вышла. Вскоре пришла другая женщина, еще моложе черноглазой красавицы. Она сутулилась, как человек, который рано вырос слишком высоким. В руках она несла стопку одеял.
Соня, похоже, тоже хотела бы поговорить с Лирой и Орионом, но доктор О’Доннелл поблагодарила ее и отослала из комнаты раньше, чем девушка успела вымолвить хоть слово.
– Спасибо, Соня, – сказала она тем же тоном, что разговаривала
