Он вдруг отошел от меня, тем самым снизив напряжение.
— Как бесы насилуют? Жестоко. Тут ты прав.
— А способны ли они просто заниматься любовью? Или их не возбуждает, если их женщины не захлебываются кровью?
Он склонил голову вниз, но при этом смотрел на меня. Лисицино отродье точно умело обескураживать. Даже у меня от его взгляда что-то внутри встрепенулось. Но я вдруг со всей очевидностью поняла: интерес у императора есть, не зря он тут извивается! И этот интерес можно накалить, чтобы использовать. Кто я здесь, если не чужачка, которой никто не доверяет? Кто я здесь, если стану предметом всех его мыслей? Он прав, флиртовать я не умела. Да это вообще не особенно вписалось бы в характер Даары — а он ждет именно этого: внутренней силы, без грамма фальши. Поэтому можно играть, но не переигрывать:
— Способны. Они способны брать своих женщин так, что стонов сдержать невозможно. Они не знают границ в постели, поэтому многие вещи тебе показались бы странными. Но едино одно — каждый раз, когда меня брал мой мужчина, внизу назревала буря, которая с каждым толчком становилась мощнее. А потом… я кричу и теряюсь в пространстве, а он все вбивается и вбивается, пока не…
— Даара! — воскликнул император. — Ты хочешь меня разжечь?
— Нет, отвечаю на вопрос. Кстати, а ваши женщины умеют доставлять мужчине удовольствие ртом? Когда облизываешь языком…
Он коротко выдохнул — почти стоном.
— Прекрати. В смысле, потом как-нибудь… расскажешь.
В ответ просто пожала плечами. У него даже дыхание сбилось:
— Не будет ли наглостью, прекрасная Даара, надеяться, что когда-нибудь и я стану свидетелем твоей страсти?
Поразительно, что с этого вопроса он начал не сразу. Я улыбнулась — уверенно, с полным осознанием дела:
— В чем здесь наглость? Мужчина хочет женщину, а женщина отдается мужчине — телом и всеми эмоциями. Так было тысячу поколений до нас, так будет и после, — и до того, как он снова шагнул ко мне, добавила. — Но мои эмоции пока мечутся. Ты красив так, что тело отзывается даже на твой голос. Но разуму нужно время.
Он закусил губу. Почему его изображение не чеканят на монетах с закушенной губой?
— Я понял тебя, воительница. Я не умею ждать, но, кажется, готов.
Корнелий уже хотел выйти, но я окликнула:
— Подожди! Храм Алаиды! Капитан Хорес рассказал?
Он обернулся, но взгляд теперь стал другим:
— У нас сейчас просто не хватит сил, чтобы навести порядок повсюду. Когда все закончится, я разыщу тех солдат и накажу. Ты довольна, искательница справедливости для каждого?
Нет. Потому что он лукавил. До защиты храмов у него руки вряд ли когда-то дойдут, если до сих пор не доходили.
— Они станут жертвами для шаманов!
А вот это сработало. Он кивнул задумчиво:
— И правда… Утром же пошлю туда отряд. Девушек переместят пока в более безопасное место и будут охранять.
— И не обидят! — не выдержала я.
— Конечно. Мой приказ с печатью будет на бумаги. За любую насмешку над жрицей — пятьдесят ударов хлыстом. Довольна?
— Довольна! Если ты не обманываешь…
— С рассветом будь в кабинете — служанки покажут где. Сама увидишь, как я подписываю приказ.
— Тогда… спасибо!
Он снова улыбнулся:
— Это называется «аванс», воительница. Ты еще ничего не дала мне, но уже требуешь от меня. Какое-то время я готов терпеть, но не пропусти тот самый момент, когда авансы закончатся.
После его ухода я позволила себе скривиться от омерзения. Он чужестранке соблаговолил даровать защиту для своих жриц в обмен на обещание ласки! Черная лисица тоже обладает самым ценным и блестящим мехом, но попробуй-ка, ухвати ее за шею.
Глава 16. Ласки Даары
Император подписал обещанное и лукаво мне улыбнулся, показывая невысохшую печать. В кабинете собирались генералы и советники, но меня оттуда мягко вытолкнули. Понятно, предстоящий разговор вражеских ушей не касается. И вряд ли от императора я дождусь откровенности, хоть даже сто раз подряд ему отдамся.
Заглянула на кухню, предложила помощь. Служанки отказались и попросили «благородной гостье отдыхать и наслаждаться свежим воздухом».
Через час снова заглянула. Служанки недоуменно рассмеялись.
Вышла на улицу и осмотрела весь небольшой двор. Охрана на воротах есть, но не больше пяти стражников. В конюшнях стойла всего на пару десятков лошадей. Резиденция явно не предназначена для серьезной защиты, тут император сказал правду. Это скорее обычный дом посреди густых лесов, призванный служить местом тихого отдыха. Окон в подвал не видно, даже маленьких прорезей. Где-то там держат Криита, надеюсь, не в кромешной тьме? Хотя… ему все равно. А если его пытают? Эта мысль, до абсурда очевидная, пришла только что. Я снова обошла все здание, прислушиваясь. Криков не было. Но стал бы Криит кричать?
Опять явилась в столовую и дождалась теперь веселых взглядов:
— Девушки, милые мои, дайте мне хоть какое-то занятие, а то я от безделья сама себя начинаю сводить с ума.
Главная повариха сдалась первой:
— Да дайте ей овощи — пусть почистит. Есть такие люди, которым обязательно хлеб отработать нужно — вот и воительница наша места себе не находит.
Через короткое время девушки уже окружили меня и задавали все больше вопросов:
— Как ты ловко управляешься! Вот не думала, что и ваши женщины тем же занимаются, как и наши.
— Мы не такие уж и разные, — улыбалась я.
— У тебя муж, дети есть?
— Сидела бы я тут, если бы у меня были дети? А муж… знаете, я с молодых лет в отряд Криита вступила. Война с тикийцами, вы знаете… Кому-то нужно воевать для того, чтобы другие могли рожать детей и обзаводиться семьями.
— Это печально! — поддержала еще одна. — Я слышала, что ты вчера в зале говорила о мире между нашими народами. Потому знай, что я считаю тебя героем, а не предателем!
Я благодарно улыбнулась, но сразу зацепилась за другое:
— А как же ты слышала?
— Так чаши убирала или пыль смахивала… не помню точно.
А ведь служанки самые незаметные. Но просить их о чем-то пока не время, неизвестно, что с ними сделают, если они передадут мне какую-то ценную информацию. Их жизнями я рисковать не хотела. Но все равно вздохнула тяжело:
— Мое сердце не на месте, пока пленника не увижу. Все мысль не отпускает… что пытают его. И только потому мне не дают его увидеть.
— Любимый, что ль? — деловито поинтересовалась одна.
Я не ответила. Устала отвечать на один и тот же вопрос, который мне задавал буквально каждый встречный. Но еще одна рассуждала:
— Да нет, вряд ли. Я разговор слыхала его величества с советником. Они хотят твоего хахаля продать вождю… уж я в этом слабо разбираюсь, но вряд ли его сначала искалечат, а потом продадут.
— И кормят ведь нормально! — поддакнула еще одна. — Я сама охране еду
