– Подожди, – предложил он, – приедем, сразу все узнаем. Мы уже рядом.
Азазель сказал ненавидяще:
– Уже и дома нет защиты!.. Да что же мы прохлопали?
Лифт, как показалось Михаилу, полз нарочито медленно, Азазель выметнулся на лестничную площадку, как вихрь, дверь предупредительно распахнулась.
Он влетел в прихожую, Бианакит уже ждет, суровый и собранный, с непроницаемым лицом.
– Аграт ушла, – сообщил он раньше, чем Азазель раскрыл рот. – Нет-нет, никто не похищал, все по своей воле.
– А вы?
Он виновато развел руками.
– Мы с Обизат смотрели в гостиной хронику про ваши войны. Там грохот взрывов, лязг танков, орудийные выстрелы, бомбы… увы, ничего не услышали.
Азазель спросил люто:
– Через портал?
– Да, – сказал Бианакит. – Как ты догадался? Я просмотрел запись, это был личный портал Сатана. Ты сам ему позволил входить к тебе.
Азазель тяжело выдохнул, медленно разжал кулаки.
– Как это случилось?.. Мишка, пойди проверь Обизат.
– Обизат смотрит комедии, – сообщил Бианакит. – Тоже не видела, как ушла Аграт. Сатан открыл портал на пару мгновений там же, на кухне, где была Аграт. Она не успела ничего сказать нам, исчезла сразу, будто ее похитили.
Михаил сказал осторожно:
– Может, в самом деле…
Азазель сказал раздраженно:
– Аграт?.. Да она бы весь дом разнесла, сопротивляясь! Значит, по своей воле.
Бианакит сказал мрачно:
– Или не по своей.
– А кто ей мог приказать?
Бианакит пожал плечами.
– Спроси у Михаила.
Азазель бросил в сторону Михаила злой взгляд, но спрашивать не стал, и так понятно, походил взад-вперед по кухне, видно было, как накаляется с каждым мгновением.
– Несем потери, – сказал он злым голосом, но Михаил и Бианакит ощутили нотку горечи. – Может, и гордится таким великим отцом, что с самим Творцом спорил, но вот жить под его жесткой опекой и диктатом… Аграт, все вы о ней слыхали, очень своенравная, подчиняться просто не выносит.
Бианакит кивнул:
– Да, такая. Удивляюсь, как ты ее обломал.
– У нас не подчинение, – пояснил Азазель, – а соглашение. А соглашения она соблюдает.
– Надеюсь, – сказал Бианакит, – он ее там не убьет.
– Не убьет, – согласился Азазель, – а вот оставить в преисподней сможет. Или нет?
– Узнаем, – ответил Бианакит серьезно. – Но пока что, ты прав, потеряли сильного бойца.
Азазель кивнул на распахнутые двери гостиной, откуда доносится чистый и заливчатый, как у молодого жеребенка, смех Обизат.
– Жизнерадостная девочка… Как замена тоже хороша… Что ж, женщины приходят и уходят, а мир пребывает вовеки, как сказал Екклезиаст. Грустно, но мир таков.
Михаил сказал с неуверенностью:
– Может, Аграт еще как-то появится?
– От Сатана не вырваться, – предупредил Бианакит. – Только если сам отпустит. Но он добротой не отличается.
На пороге гостиной появилась Обизат, гибкая и эффектная в шортиках и миленьком топе, сияющее личико, повязка на лбу, как у занимающейся фитнесом, Михаил почему-то представил ее с теннисной ракеткой в руке.
– Прибыли! – сказала она счастливо. – Удачно съездили?..
– Удачно, – ответил Азазель. – Все на кухню, дернем кофейку и решим, что дальше.
На кухне Обизат огляделась, спросила:
– А где Аграт? Она же приходила, я видела!
Бианакит вздохнут, Азазель развел руками.
– Даже и не знаю, обрадуешься ли… За Аграт явился отец. Наверное, дома ее ждет порка… Сири, мне с Мишкой по большой чашке кофе. Остальные обойдутся.
Обизат нахмурилась, в зеленущих глазищах проступила детская обида…
– Шутите?.. И чего я стала бы радоваться? Аграт такая сильная и уверенная! Она просто замечательная.
Азазель покосился на Михаила, тот насупился и помалкивал.
– Да, – согласился Азазель, голос его звучал с натужной бодростью, – однако все, что ни делается, к лучшему. Жаль, не всегда в нашу пользу. Но воссоединение семьи, как гласят источники, великое дело! Смиримся и примем случившееся… Ладно, вам тоже по чашке. И пирожных, чтобы как-то подсластить… Или вам не горько? Тогда все пирожные мне, не пропадать же добру.
Михаил поглядывал на него искоса, Азазель старается держаться и говорить в обычной манере, не выказывать тревоги, но заметно, что встревожен.
Сири, либо уже зная Азазеля, либо получив ментальную команду, наполнила три большие чашки и одну поменьше горячим коричневым напитком, Азазель переставил их на стол, не дожидаясь, пока она, как сороконожка, разберется со своими манипуляторами.
Михаил и Обизат опустились за стол, еще не зная, что думать о случившемся, торопливо разобрали свои чашки. Михаил подумал, что, когда пьешь кофе, вроде бы чем-то занят важным или же готовишься к свершениям, это одна из причин популярности кофе, а другая попроще – ароматный напиток, если сладкий и горячий, в самом деле подстегивает мышление и помогает отыскать какие-то пути решения, пусть даже не совсем правильные, но человек должен действовать, Господь его создавал не для того, чтобы он в райскому саду цветочки нюхал, теперь почти понятен далекий замысел Творца…
– Аграт вернется, – сказала Обизат неуверенно. – С нами ей было хорошо, я видела!
– Да, – сказал Азазель, – но теперь давайте о главном. Что у нас главное, властелин и повелитель нашей Обизат?
Михаил нахмурился, но увидел с каким ожиданием смотрит Обизат, подковырка Азазеля ничуть не задела, все правильно, он ее сильный и могучий властелин и повелитель, служить которому великая честь, ей повезло, вздохнул и сказал нехотя:
– Я хорошо помню, как наверняка и ты, что Гамалиэль сказал тогда, зачем нам думать всего лишь о Кезиме, когда Ад открывает врата, а здесь все очень скоро рухнет в преисподнюю?..
Азазель кивнул:
– Да-да, а еще добавил, что, если жаждем остановить разрушение мира, надо их закрыть и крепко задраить. А еще задвинуть все засовы и приварить их намертво. Но кто создал те врата и где они, мы не знаем.
– И кто знает, тоже не знаем, – уточнил Михаил. – Если не считать самого Гамалиэля.
Бианакит и Обизат внимательно слушали, Обизат вздрагивала, женским чутьем улавливая громадность задачи, смотрела огромными глазищами на Азазеля, а тот то и дело кивал на Михаила, как бы подчеркивая, что все решает ее господин и повелитель, он же человек, а человеку, как хозяину этого мира, и должно принадлежать решающее слово, хоть он и как бы слабейший из их четверки.
Михаил морщился, Азазель то ли зачем-то старается поднять его авторитет, чтобы затем вообще выставить впереди, как мальчика для битья, то ли еще какая-то хитрая игра, сказал с неуверенностью:
– Но Гамалиэль уже не Гамалиэль… Как заставить его вернуться в свое истинное воплощение?
Азазель взглянул на него исподлобья:
– Может, еще вина?.. Пару бокалов, и додумаешься.
Михаил сказал с укором:
– Я не настолько потомок Ноя, чтобы уповать на вино как решение проблем. А ты что зря морщишь лоб?
– Есть один вариант, – признался Азазель, – но вдруг у тебя попроще?
– Вещи из схрона под Содомом?
Азазель кивнул:
– Думал, найдешь путь покороче. То вообще слабая зацепка.
Обизат пискнула:
– А что за вещи из схрона?
Азазель отмахнулся:
– Дралась, чтобы нас туда не допустить, но не знаешь, за что дралась так отважно и отчаянно? Прекрасный солдат, как и Мишка. Дай твой лоб потрогаю, какой у него
