— Жду с нетерпением!
Я сажусь на подушку, чувствуя себя скорее тряпичной куклой, чем семнадцатилетней кучей мяса и костей.
— Надо найти Джек, — произношу я.
Пол кивает, погружая нос в ковер:
— Ага, идем, поищем.
Он резко поднимается на ноги, протягивает мне руку, за которую я держалась, и тянет вверх так лихо, что я пролетаю несколько шагов по направлению к двери.
Джек находится быстро. Она уединилась на кухне и жует бутерброд с арахисовым маслом и медом. Рядом лежит второй такой же. У Пола сильная аллергия на арахис, и Харлоу предпочитают совсем не держать его дома, поэтому Джек постоянно съедает все мои запасы.
— О, моя слабость, — замечает Пол и прислоняется к холодильнику.
Я со скрипом пододвигаю табуретку, сажусь рядом с Джек и беру второй бутерброд. Откусываю, жую, глотаю.
— Прости, — говорю я наконец. — Ты делаешь кучу всего, и я это помню.
— Я знаю, что ты помнишь, — фыркает Джек. — Ты представила меня пушистым щенком?
Я стираю с нижней губы арахисовое масло:
— Пушистее некуда!
— Так, — говорит она, — я согласна с тем, как ты разделила обязанности. Я сделаю свою часть, и если тебе хочется накатать огромное сопливое послание Тейлор Мирс, всегда пожалуйста. Я просто… — Джек постукивает по краю тарелки и разворачивает ее на сорок пять градусов. — Я не хочу позволить этому всему разрушить мою жизнь. Искусство любит разрушать людям жизни. Тебе, может, и нормально, но история показывает, что величайшие творцы вели себя с близкими людьми, как полные сволочи. И Толстой не исключение. Я не собираюсь становиться такой. Я не собираюсь бросать семью, чтобы отправиться в русские поля и жить как крестьянин.
— Хорошо, что ты сказала, а то мне не дает спать по ночам загадка, а не сбежит ли Джек в Сибирь.
Я предпочитаю не заметить гадости в адрес моего любимого Лео, потому что мы сейчас не об этом.
Джек недовольно на меня смотрит. Я смотрю в ответ. Вот и помирились.
— И еще одно, — добавляю я. — Надо все обсудить с актерами. В следующее воскресенье мы снимаем всем составом. По-моему, идеально.
— Ставлю десять баксов, что Джордж уже написал свою речь для «Золотой тубы»! — отвечает Джек.
— Вы ненормальные! — стонет Пол.
5
Сегодня мы с родителями обедаем втроем. Клавдия проводит время с Элли и Дженной и планирует все выходные праздновать и не объявляться дома. Я знаю, что это тяжело для папы. Не то чтобы он заводил любимчиков, у них с Клавдией просто особая духовная связь. Что забавно, ведь, по логике, он должен предпочитать меня. Я громко разговариваю и люблю театральные жесты, совсем как он, а Клавдия более сдержанная, как мама. Может быть, тут дело в том, что моя старшая сестра совсем другой человек, но при этом разделяет его интересы. Ей нравится готовить, а я не отвечу вам, зачем нужна шумовка. Она может часами обсуждать статистику баскетбольных матчей, а я буду орать во всю глотку во время «Мартовского безумия» или любого другого матча. Но не собираюсь заучивать, кто сколько раз подал, если игроки все равно на будущий год уйдут в следующую лигу. Клавдия хочет стать инженером, как папин отец, а у меня, конечно, с математикой нормально, но я предпочитаю театр, литературу и другие вещи, в которых не существует единственного верного ответа.
Семейные духовные связи, наверно, волновали бы меня сильнее, не будь я уверена, что мама-то больше любит меня. Не так, конечно, как у Стейнбека, просто выделяет меня чуть чаще. Быть может, большая часть всего этого - поблажки, которых никогда не было у Клавдии, улыбки и подмигивания - совершенно нормальна для младшего ребенка в семье. Быть может, дело в том, что я регулярно медитирую, а Клавдия в десятом классе во всеуслышание объявила, что она теперь атеист, а никакой не буддист. Все может быть.
Даже если бы я не уловила папиного настроения сразу, я бы увидела его по еде. Папа приготовил гуляш, а он готовит его только когда грустит. Воздух в столовой пропитан густым мясным духом, а папа раскладывает крупные, только что разрезанные клецки в тарелки с гуляшом.
На самом деле, мясной дух исходит только из папиной тарелки, потому что мы с мамой мясо не едим. Для нашей семьи это нормально: папа готовит на всех, причем делает им с Клавдией мясные блюда, а нам - вегетарианские. Обычно все довольны, но вегетарианский гуляш это грустно, потому что вся фишка в говядине.
Рецепт гуляша принадлежит бабушке Зеленке, поэтому мы едим его в том месте, где чаще всего бывает ее дух - в столовой, где рядами стоит фарфор с цветочным орнаментом и хрустальные бокалы. Все, что накопилось за полвека, с тех пор, как папины родители приехали из Праги в Лексингтон.
Бабушка и дедушка Зеленки погибли в автокатастрофе, когда мне было девять. Смерть в автокатастрофе это всегда ужасно, но в их случае это было особенно нечестно: вся их жизнь была так величественна, а съехать в темноте с проселочной дороги - жалкий конец.
Дедушка и бабушка жили в Праге во времена Холодной войны. В начале 1968 года им было немного за двадцать. Если вы не слишком сильны в чешской истории, это был год, когда коммунистическое правительство провело много реформ: у чехов резко прибавилось прав, и они, обезумев от свободы, принялись творить всякие безумные и опасные вещи вроде продажи не прошедших цензуры газет и экспериментов с рок-н-роллом. Бабушка Зеленка всегда повторяла: «Это было чудесное время. Ужасное и чудесное». Она говорила это так часто, что мы с Клавдией в конце концов придумали слово «чужасный». И вы не представляете, насколько полезным оно оказалось.
Так или иначе, в июле 1968 года мой дед получил предложение прочитать курс лекций по химическому машиностроению в Кентуккийском университете, так что они с бабушкой переехали в Штаты. А через три недели Советский Союз такой: «Эй, что за фигня в Праге творится, мы вводим танки! Мы Борг. Сопротивление бесполезно. Вы будете ассимилированы». Конечно, это наполовину моя формулировка и наполовину цитата из «Звездного пути», а бабушка выразилась более красноречиво: «А потом пришли советские засранцы и сделали то, что они хорошо умеют - все порушили».
С какой стороны ни посмотри, чехам не повезло, и дедушка с бабушкой посчитали себя счастливчиками, когда им удалось получить визы и переплыть Атлантический океан. Дедушку пригласили преподавать на постоянной основе, и они
