— Слушай, хватит повторять это слово! Мне дорога моя репутация!
— Ну-ну, — отзываюсь я.
— Мне нужно смыть это оскорбление!
Пол встает с кресла, стряхивая с футболки немаленький слой крошек от печенья.
— Пошли, сыграем в пинг-понг.
— И как это поможет смыть оскорбление? — спрашиваю я, когда мы переходим из комнаты отдыха в игровую.
(Как круто называются комнаты в подвале у Харлоу! У нас и подвала-то нет, только задрипанный погреб, где мы пережидаем штормовое предупреждение…)
— Я собираюсь надрать тебе задницу! — отвечает Пол. — А приличные хозяева обычно поддаются гостям.
— Дурацкое правило. И ничего ты мне не надерешь!
Еще как надерет. Координация у Пола куда как лучше моей. Но мне нравится играть с ним в пинг-понг, потому что я играю достаточно хорошо, чтобы это было интересно и ни капли не унизительно.
Их стол для пинг-понга синий, как символика Кентуккийского университета. Сине-белые ракетки. Белые шарики с эмблемами университета на боках. Стены игровой покрыты старыми плакатами, посвященными выигранным соревнованиям и побитым рекордам (пример: «УК2К» - когда баскетбольная сборная университета впервые в истории одержала две тысячи побед; да-да, фанаты Кентуккийского университета настолько отвратительны).
— Готова? — спрашивает Пол, выбирая ракетку себе и кидая вторую мне.
Я ловлю ее за ручку, и Пол восхищенно улыбается. На что гордо улыбаюсь в ответ.
— Да начнется битва! — провозглашаю я.
Пол подает с такой нечеловеческой скоростью, что шарик вылетает с моей части стола прежде, чем я успеваю даже подумать о том, чтобы броситься за ним. Меня это не особо беспокоит. Пол точно меня уделает, но к концу и я заработаю несколько очков: после первой пары-тройки раундов друг начинает лениться. Постепенно комнату наполняют победные вопли, визг проигравших, сочувственный смех и нерегулярный, но вечный стук шарика о ракетку. Пять раундов спустя Пол ведет всухую.
Последнее очко я теряю, когда поднимаю ракетку над головой и ору:
— Ты противный и вообще отвратительный хозяин, доволен?
Пол отвешивает поклон. Меня слишком трясет от адреналина, так что я залезаю на стол и вытягиваюсь на нем по диагонали во весь рост. Пол решает, что это хорошая идея, и делает то же самое со своей стороны стола. Я гляжу в его сторону и хихикаю над нелепостью зрелища: ноги Пола свисают со стола на добрых полметра. Друг ворочается, пытаясь устроиться поудобнее, и в итоге решает согнуть колени.
Некоторое время мы молчим. Я снова поворачиваюсь к полу и щурюсь, пытаясь разглядеть его лицо сквозь сетку.
— Все хорошо?
Пол смеется. Я поднимаюсь на локте:
— Пол?
— Все прекрасно. Боже, Таш, ты психуешь каждый раз, стоит мне замолчать больше чем на пятнадцать секунд.
— Неправда!
Тишина. Полная тишина.
— Ладно, так и есть.
— Давай лучше о тебе поговорим, — предлагает Пол. — Таш Зеленка, как ты справляешься со славой?
Я морщусь:
— Это что-то нереальное и иногда раздражает.
— Да ну? Мне казалось, тебе нравится.
— Я не отрицаю. Это круто! Столько комментариев. И, черт, вчера кто-то выложил рисунок с Кевином и у меня прямо дух захватило!
— Кто такой Кевин?
— Поздно, — хмыкаю я. — Джек уже рассказала мне, как ты пытал ее этим. Признайся, ты и так давно знаешь, что такое пейринг? Давай, скажи. Я хочу услышать от тебя, что ты все знал.
— Да, еще бы. Надо быть полным бревном, чтобы не запомнить этого, столько лет общаясь с вами. То есть даже большим бревном, чем я.
Я запускаю в него шариком.
— Ай! Зачем ты в меня кинула?
— Ты снова это делаешь!
— Что?
— Принижаешь себя. Прекрати!
— Ты мой психолог, что ли?
— Пол, ты умный. Ты очень умный.
Вместо ответа друг произносит:
— Джек рассказала мне, что Клавдия ушла. Сочувствую. Это хреново.
Мне не нравится, что он переводит тему, но именно об этом я больше всего хочу поговорить.
— Она совершенно ошеломила меня, — отвечаю я. — Скольких нервов мне стоила эта недавняя шумиха, а теперь надо еще придумывать, как переписать сценарий!
— Боюсь, самоучителей «Как справиться со славой и ее последствиями» не бывает?
— Ага.
Подумав, я добавляю:
— Может, Фом найдет, что посоветовать…
После секундного молчания Пол спрашивает:
— Что еще за Фом?
— Я же про него рассказывала.
— Не помню такого.
— Значит, не тебе, а Джек.
— Так и кто же такой Фом?
— Для начала, чтобы ты лучше понял, Фом - это Том, только через «ф».
Пол хрюкает:
— Кошмар какой! Кем надо быть, чтобы так себя называть?
— Вообще-то, все логично, — резко отвечаю я. — Томас то же самое, что Фома, так что имеет полное право. Он тоже влоггер. Так мы и познакомились и уже некоторое время дружим.
— Друзья из интернета?
— Да, Пол. Бывает, что друзьям нужен интернет, чтобы общаться. Это нормально.
— Ты его вживую видела?
— Нет.
— А по телефону с ним говорила?
— Тоже нет, — и быстро добавляю: — Но мы много переписываемся, у меня есть его номер, и я знаю, что он не мошенник и не маньяк, потому что каждую неделю смотрю его влоги. Он совершенно нормальный.
— Он тебе нравится?
Повисает молчание, я не могу подобрать нужных слов.
— Черт, прости! — спохватывается Пол. — Я не хотел…
— Все нормально. Да, на него приятно смотреть.
— Правда?
Раздается скрип, и в поле моего зрения появляется любопытное лицо Пола. Я смотрю ему в глаза:
— Мне может нравиться чужая внешность, даже если я не хочу видеть людей обнаженными. Так, на всякий случай.
Пол медленно кивает:
— Прости, я не знал. Понимаешь, после того, как ты… Прости, я просто подумал…
Над нами нависает воспоминание о разговоре, который за несколько месяцев не потускнел в памяти и не стал менее неловким, как будто все происходило час назад. Но я не хочу ни вспоминать, ни обсуждать это, и отвечаю:
— Не надо извиняться.
— Ладно, тогда, извини, конечно, но он тебе нравится?
Кажется, к моим щекам приливает не кровь, а грязь.
— Ну… Наверно… То есть… Ну, не в том смысле, что…
— Хорошо, хорошо. Я понял.
— Проехали, — я сама морщусь от того, с каким нажимом говорю.
— Хм. Фом… — Пол пробует имя на вкус, выделяя «ф», и это его забавляет.
Жаль, что у меня нет второго шарика для пинг-понга, чтобы запустить в него.
— Слушай, твое имя ничем не лучше!
— Я и не спорил.
На мою голову вдруг что-то опускается и тут же поднимается обратно. Пол бьет меня по голове ракеткой.
— Чего?
— Предлагаю сыграть еще партию, — отвечает он. — В последний раз ты почти выиграла.
— Только потому, что ты поддался!
— Это оскорбление. Я играл в полную силу!
Я сажусь и качаю головой:
— Ты просто хочешь порисоваться.
— Не отрицаю.
— Жалкое
