– Понятно, – буркнула тётка Дурич, отворачиваясь от камеры.
– Не слышу, – повысил голос старший близнец.
Великий фюрер хохотнул и сделал глоток виски. Лебра посмотрел на цифры вчерашнего дохода и приятно улыбнулся.
– Думаете, прижали? – злобно ощерилась Маманя.
– Не думаем, а знаем.
Тётка повернулась к одноглазому.
– Тогда поговорим с тобой…
– И со мной говорить не нафо, – отрезал тот, хорошо запомнив манеру поведения компаньонов. – В «ЭлектроБарыге» фругих акционеров не буфет!
– Ты что, шас?
– Шас не шас, но шас как прикажу вас повесить…
– То есть ты против королевы?
Но Кувалда уже придумал, как парировать обвинения в измене:
– А что, королева буфет плакать, если я тебя повешу?
– Что?
– То, что слышала, – продолжил напирать великий фюрер. – Буфешь слишком возникать – завтра же у Фуричей появится новый уйбуй в юбке. А королева фаже не узнает, что в команфе случилась замена… Или ты фумаешь, она вас в лицо различает, фур крашеных?
Это был нокаут.
– Зря ты так, – пробубнил Лебра, но тихо, чтобы женщины не услышали. – Этого они тебе не простят.
Однако сейчас великому фюреру было плевать на предупреждения: он наслаждался происходящим так же, как Майно несколько минут назад. Гендерный маятник Красных Шапок качнулся в обратную сторону.
– То есть ты нам денег тоже не дашь? – прищурилась Маманя.
– И не нафейся.
– Посмотрим! – И тётка Дурич обиженным бульдозером вылетела из кабинета.
– Пожалеешь, папа, – прошипела Сопля.
– Как ты меня назвала?
Одноглазый хотел швырнуть в наглую малолетку что-нибудь тяжёлое, но та успела вовремя покинуть кабинет. Уходящая последней Штанина продемонстрировала присутствующим средний палец и с силой захлопнула дверь перед носом оператора, едва не разбив дорогостоящую камеру.
– Женщины, – вздохнул Лебра.
– Тебе виднее, – хмыкнул Майно.
– Да, с ними тяжело.
– Что фелать буфем? – попытался влиться в разговор Кувалда, но услышал прохладное:
– У тебя проблемы, ты и думай.
– Но к деньгам их лучше не подпускать.
– Это понятно.
Братья посмотрели на унылого фюрера, поняли, что в лысой голове вождя нет ни единой подходящей мысли, переглянулись, и Лебра произнёс:
– Уговори зелёных отменить этот идиотский указ. Иначе наплачешься.
Одноглазый обдумал совет и кивнул:
– Наверное, нафо.
И тяжело вздохнул.
* * *Москва, Средний Овчинниковский переулок,6 июля, среда, 16:21Несмотря на вопли Птиция о том, что он крайне занят, безумно занят, немыслимо занят и не в силах уделять «этим бестолковым наёмникам столько времени, сколько они требуют», торопиться Артём и Кортес не стали. Сытно и вкусно пообедали – на поварах в «Ящеррице» не экономили, поскольку управляющий считал вкусную еду лучшим обрамлением шоу, – поговорили о погоде, политике, экономике и видах на грибы в этом году, чем довели конца до белого каления, и лишь после этого приступили к работе. Кортес взял клубный «Мерседес», на котором охранники развозили по домам припозднившихся клиентов, и поехал в «Тиградком», в главную телекоммуникационную компанию Тайного Города, специалисты которой, умело смешивающие магию и технологии, могли провести идеальный поиск объекта с применением всех существующих современных средств. А Птиций и Артём на внедорожнике наёмников отправились в Замоскворечье, где ушлый конец повстречал очаровавшую его девушку.
– Здесь! – крикнул управляющий, когда машина оказалась примерно посередине переулка. – Я видел её здесь!
И огляделся с таким видом, словно чаровница должна вот-вот появиться вновь.
– Точно? – прищурился наёмник, останавливая внедорожник.
– Абсолютно, – конец уверенно ткнул пальцем в проход между двумя домами: – Она вышла оттуда.
«Со стороны Большого Овчинниковского, – машинально отметил Артём. – Похоже, Кортес не ошибся».
А вслух спросил:
– Девушка была одна?
– Да.
– И появилась примерно в половине четвёртого?
– Да.
– Что она делала?
– Шла, – ответил конец, выдержав короткую паузу. – Я уже говорил. И про время говорил… Ты что, меня проверяешь?
– Уточняю, – спокойно ответил умеющий врать Артём, сохраняя на лице идеально невозмутимое выражение. – Я должен точно понимать, как произошла ваша встреча.
– Зачем?
– Чтобы найти твою красавицу.
– Откуда ты знаешь, что она красавица? – с подозрением осведомился конец.
– Хочешь сказать, что влюбился в уродину?
Несколько мгновений Птиций обдумывал неожиданный вопрос, после чего мотнул головой:
– Нет.
– А если бы я хотел тебя проверить, – размеренно продолжил Артём, – то спросил бы, что ты здесь делал в столь поздний час.
– Понятно, – коротко ответил конец и отвернулся.
В разговоре возникла пауза. Птиций изучал окрестности, Артём – Птиция. Через несколько секунд им обоим стало скучно, и конец поинтересовался:
– Что дальше?
Наёмник поднял брови:
– Что ты здесь делал в столь поздний час?
– Скорее уж, в столь ранний час, – язвительно отозвался управляющий.
– Не принципиально.
– Тогда чего ты ко мне пристал?
Ответить на этот вопрос честно наёмник тоже не мог, ведь тогда пришлось бы признать, что он проверяет конца на причастность к убийству нава, пришлось выкручиваться:
– Ты просишь нас отыскать девчонку, но ничего о ней не рассказываешь, – произнёс Артём, глядя толстяку в глаза. – Мы, по дружбе, решили тебе помочь, но должны быть уверены, что ты не впутаешь нас в преступление.
– По дружбе? – перебил наёмника конец. – Вы мне счёт пообещали выставить!
– Что ты здесь делал?
– Гулял!
– Птиций, я серьёзно.
– А что я здесь мог делать? – огрызнулся толстяк. – Ты действительно задал этот идиотский вопрос или мне приснилось? Естественно, я возвращался от подруги.
– У неё есть имя?
– Не слишком ли ты любопытен?
– Обычно ты любишь прихвастнуть своими подвигами.
– Ну… – Птиций поразмыслил, потом решил, что действительно давно не бахвалился и гордо сообщил: – Я ночевал у Алисы де Кок.
– У дочери командора войны, – присвистнул Артём. – Он же тебя убьёт.
– За что? – изумился управляющий. – Слушай, Артём, Алисе сорок два года. По меркам чудов – самый расцвет, девушка не просто аппетитная, а супераппетитная, но рыжие идиоты считают её старой девой. Алиса бесится, что никак не может подыскать себе нормального жениха, между прочим, во многом благодаря папочке, распугавшему потенциальных ухажёров, вот я и… утешаю её, как могу.
– И как? – машинально спросил наёмник.
– Превосходно! – выдохнул Птиций, но от дальнейших подробностей уклонился. – Ты доволен?
– Вполне, – кивнул Артём. После чего вышел из машины, заставив конца последовать за собой, и продолжил расспросы: – Почему ты уехал так рано?
– Алиса выжала меня досуха.
– Прими мои поздравления.
– Завидуй чуть-чуть тише, – самодовольно попросил Птиций. – На нас прохожие оборачиваются.
– Рассказывай, что было дальше.
– Я подошёл к машине, она вот тут была припаркована, – конец ткнул пальцем в занятое сейчас место. – Потом поднял голову и увидел… её.
Если девушка действительно появилась со стороны Большого Овчинниковского, Птиций не мог её не увидеть.
– То есть, выходя от выжавшей тебя Алисы, ты засмотрелся на другую девицу? – усмехнулся Артём.
– А ты давно перестал засматриваться?
– С тех пор, как познакомился с Ингой.
– Ну и зря.
– Инга – ведьма, – пошутил наёмник.
– Большинство моих подруг – тоже.
– Но…
– Ага, ещё скажи, что у тебя с Ингой любовь.
– Не твоё дело, – проворчал Артём. Через секунду он увидел то, что давно искал взглядом – прикреплённую к стене видеокамеру с нужной зоной обзора, и набрал номер напарника:
– Кортес, в нужное нам место смотрит одна из камер торгового центра. Нужное нам время ты знаешь.
– Ты стал говорить, как конец, – хмыкнул в ответ старший наёмник.
– Передавай
