Пусть охотники продолжают охоту, а мы останемся с прекрасными дамами. Как мы уже сказали, особенность красного цвета в Средние века в том, что он одновременно мужественный и женственный, суровый и полный очарования. Всякая красивая женщина поддерживает с этим цветом самые тесные отношения, о чем бы ни шла речь — о ее теле, о ее одежде, о ее украшениях или о ее сердечных делах. Красный — цвет любви, блеска и красоты.
Из рыцарских романов XII–XIII веков мы можем узнать, каким было представление о женской красоте в феодальную эпоху. У красивой женщины должны быть белая кожа, овальное лицо, белокурые волосы, синие глаза, темные выгнутые тонкие брови, высокая маленькая крепкая грудь, тонкая талия, узкие бедра, хрупкая фигура: это тип внешности, совпадающий с типом pucelle (молодой девушки, готовой к замужеству), который много раз описывается в романах Артуровского цикла[111]. Конечно, это всего лишь клише — и на исходе Средневековья они изменятся, — но они соответствуют некоей реальности. Ведь куртуазная литература является отражением феодального общества и одновременно моделью для подражания, а потому (если, конечно, не забывать, что литературные тексты никогда не "фотографируют" общества, о которых они рассказывают) служат для историка важнейшим источником сведений о тогдашних системах ценностей, особенностях восприятия и вкусах.
Наибольшее внимание поэты и авторы романов уделяют лицу женщины. Прежде всего надо указать цвет глаз — они, конечно же, синие, но важен оттенок, и для его уточнения используются слова, далеко не всегда понятные современному французскому читателю: azur, pers, vairet, inde, sorinde[112]. Отмечается также свежий цвет лица и белизна кожи, на которой ярко выделяются румяные щеки и губы. При необходимости этот румянец подчеркивается с помощью различных притираний: как мы знаем, благородные дамы прибегают к ним весьма часто, несмотря на осуждение клириков и моралистов. С точки зрения Церкви пользоваться румянами — это обман, грех, искажение естества, каким задумал его Создатель. Лишь один вид косметики порой считается допустимым: подкрашивание скул гематитовым порошком, ибо то, что получается, можно принять за "румянец стыдливости". Зато губная помада — это мерзость, которая превращает женщину в ведьму или блудницу. Тем не менее мы располагаем несколькими рецептами помады на основе пчелиного воска или гусиного жира, окрашенной кошенилью или мареной и ароматизированной медом, розой, розмарином или яблоком. В моде помада яркого светло-красного оттенка, эффектно контрастирующая с белизной лица, подчеркнутой тонким слоем белил. Темно-красная или красно-лиловая помада, которую так неумеренно употребляли римлянки при поздней Империи, теперь считается вульгарной. Чтобы стать красивее, знатные дамы осветляют волосы и темнят брови; правда, они совсем не уделяют внимания векам и ресницам, зато старательно выщипывают волосы на затылке, на висках и особенно между бровями: эта зона должна быть абсолютно гладкой и как можно более обширной, чтобы лоб казался больше. Волосы на лице и на теле вообще надо тщательно удалять, потому что волосатость уподобляет человека животному; необходимо бороться и с другим недопустимым изъяном — красной, как бы обветренной кожей, которая превращает принцессу в крестьянку[113].
Но самое главное в облике красавицы — сияние: сияющий цвет лица, сияющие глаза, сияющие губы. А поскольку мода требует, чтобы у женщины рот был маленький, с пухлыми, румяными губами, то эти последние часто сравнивают с драгоценными камнями. Если рот большой, в этом есть что-то животное или безнравственное; тонкие бледные губы — признак болезни или коварства. Чем полнее и румянее губы, чем круглее рот, тем соблазнительнее он выглядит и тем больше напоминает рубин, самый любимый из драгоценных камней. Рубин необычно крупного размера называют карбункул (на среднефранцузском — escarboche). Некоторым поэтам нравится рифмовать boche (рот) и escarboche; другие, описывая вооружение какого-нибудь рыцаря, наделенного всеми добродетелями, помещают карбункул в центр его щита или на навершие его шлема. Этот красный камень, сверкающий, точно раскаленные угли (отсюда и его латинское название — carbunculus, уголек), ведет рыцаря сквозь тьму, оберегает его от сил зла и дает ему несокрушимую силу. А бестиарии рассказывают, что у многих страшных зверей, в частности у драконов, такой камень в голове и находится он сразу позади лба: кто одолеет зверя, получит за свой подвиг достойную награду — завладеет камнем.
Существует некий мифический объект, который, подобно карбункулу, светится красным: это Грааль. Как и Персеваль, он впервые появляется в неоконченном романе Кретьена де Труа "Сказание о Граале" приблизительно в 1180 году; в дальнейшем его ждет блестящая литературная судьба, которая будет продолжаться и после заката Средневековья. При всем при том мы не можем с точностью сказать, о каком именно предмете идет речь. Даже если ограничиться первыми двумя-тремя поколениями, которые следуют за Кретьеном, авторы — и комментирующие их ученые — отнюдь не придерживаются единого мнения на этот счет. Что же такое Грааль? Большое блюдо, чаша, ковчежец, котел, рог изобилия или даже драгоценный камень (как думает немецкий поэт Вольфрам фон Эшенбах[114])? Согласно самой распространенной гипотезе, Грааль — сосуд, в который Иосиф Аримафейский собрал часть крови, пролитой Христом на кресте. Этот сосуд сделан из золота и серебра и украшен драгоценными камнями, в основном рубинами. Вот почему от него исходит такой чудесный красно-бело-золотой свет. По другим версиям, Грааль — это бесценное орудие Страстей Господних, или священный сосуд с питающей гостией (предмет, используемый в литургии), или магический талисман. Приблизиться к нему и лицезреть его дозволено лишь трем избранным героям Поисков: Галахаду, Борсу и Персевалю. Это благодать, мистическое откровение, недоступное для рыцарей, живущих во грехе, таких как Ланселот, совершивший прелюбодеяние с королевой Гвиневрой. В XII–XIII веках можно быть "лучшим рыцарем на свете", но не иметь доступа к святому Граалю[115].
Цвет красоты и блеска, красный также (и в особенности) является цветом любви, как мистической, так и плотской. В текстах и на изображениях этот цвет ассоциируется и с любовью Христа к человечеству (caritas), и с нежной привязанностью, соединяющей супругов (dilectio), и с плотской связью двух любовников (luxuria), и даже с
