Все эти красители стоят дорого. Вот почему красный цвет в одежде был и остается цветом знати. И в какой-то мере символом аристократизма красного становятся знаменитые "красные каблуки". Мода на обувь с красными каблуками зарождается в Версале в 1670‐е годы и постепенно захватывает все европейские дворы. Как гласит легенда, моду эту случайно изобрел герцог Орлеанский, младший брат Людовика XIV, когда случайно запачкал обувь, вступив в лужу бычьей крови, но это всего лишь легенда, связанная с мифологией местного прихода. Много позже во французском языке появится выражение "красные каблуки", которое просуществует до начала XX века: так называли аристократов или нуворишей, которые изображали из себя знать Старого режима[195].
В средних слоях общества красную одежду можно увидеть гораздо реже, и вещество, которым ее окрасили, стоит далеко не так дорого. Даже крестьяне носят красные куртки и штаны, окрашенные мареной местного изготовления: окраска, правда, получается прочная, но оттенок цвета — блеклый и тусклый. Обычно такую одежду берегут для особых случаев, праздников или торжественных церемоний. Например, на свадьбу: ради такого дня невеста надевает красивейший из своих нарядов, которым часто оказывается красное платье, потому что деревенским красильщикам лучше всего удается окрашивание именно в этот цвет. Первые невесты в белом появятся в деревнях только в конце XIX века.
В период с XVI по XVIII век красный цвет в повседневной жизни встречается все реже и реже. Постепенно он начнет восприниматься как отступление от правил, как некий сигнал или знак, и в этом качестве будет привлекать к себе еще больше внимания. Но пока что он по-прежнему вызывает ассоциации с блеском, любовью, славой и красотой, даже когда речь идет о цветке или плоде — например, о томате. Природный ареал этого растения — склоны Анд в Южной Америке; испанцы завезли его в Европу еще в начале XVI века, но европейцы признали его плоды съедобными лишь много лет спустя. В течение двух столетий томат культивировали как декоративное растение, поскольку цвет его плодов менялся от зеленого к желтому, а от желтого к красному, причем такому влекущему, чувственному красному, что мастера-красильщики не раз пытались воспроизвести этот оттенок. Многие авторы восхваляют его прелесть и изящество, считают его чудом и дают ему название "золотое яблоко" ("pomo de oro") или "яблоко любви". Вот что пишет, например, в 1600 году Оливье де Серр в своем трактате "Театр земледелия и полеводства":
Яблокам любви, чудесным яблокам и золотым яблокам требуется одна и та же почва и одинаковый уход. Обыкновенно их назначение в том, чтобы обвивать стены беседок, крепко цепляясь за опоры и весело карабкаясь вверх. Обилие их листвы делает такую беседку весьма уютным, приятным и отдохновенным местом, а с их ветвей свисают дивные плоды… Плоды эти не годятся в пищу и могут быть использованы лишь в медицине, но они приятны на ощупь и имеют легкий аромат[196].
Красная ШапочкаХотя с началом Нового времени значение красного в повседневной жизни постепенно снижается, он не теряет своей притягательности. Пусть в бытовой культуре он уже не играет такой роли, как раньше, зато в символике его позиции только укрепляются и в мире цветов он приобретает совершенно особый статус. Доказательства этого мы находим в литературе и в лексике. Так, во французском языке прилагательные rouge (красный) и fort (сильный) иногда мыслятся как синонимы, что свидетельствует о семантической интенсивности красного. Правда, употребление слова "красный" в значении "сильный" нельзя признать частым, однако в ту же эпоху в немецком языке было отмечено несколько случаев употребления слова rot (красный) в значении sehr (очень): "dieser Mann ist rot dick" ("этот мужчина очень толстый")[197]. С другой стороны, ни в английском, ни в итальянском, ни в испанском слово "красный" не употребляется для усиления значения прилагательного или создания аналога превосходной степени.
Символический потенциал красного особенно ярко раскрывается в устной литературе, в сказках и легендах, в баснях и пословицах. Поговорим подробнее о волшебных сказках, жанре, в котором хроматические термины встречаются не так часто, но всегда несут в себе очень важную смысловую нагрузку. По частоте встречаемости и по значительности символики здесь лидируют три цвета — белый, красный и черный. Речь идет о наследии глубокой древности, когда, как, например, в Библии, заметную роль играли только эти цвета, а все прочие, хоть и существовали, но оставались на заднем плане. Несмотря на возросшую оценку синего в Средние века, несмотря на богатую и неоднозначную символику зеленого, несмотря на упорную, многовековую неприязнь к желтому, в сказках и баснях Нового времени все, как и прежде, вертится вокруг триады белое-красное-черное.
Возьмем в качестве примера "Красную Шапочку" — возможно, самую знаменитую из европейских сказок. Нам она известна преимущественно в версии Шарля Перро (1697) и братьев Гримм (1812), однако есть и другие, более древние. Первый записанный вариант этой сказки датируется концом X или самым началом XI века и представляет собой короткую поэму в форме басни, сочиненную неким Эгбертом, учителем церковной школы, состоявшим на службе у епископа Льежского. Опираясь сразу на несколько устных традиций, автор изложил в стихах для своих юных учеников назидательную историю маленькой девочки в красном, которая прошла через лес и которую чудесным образом не тронули повстречавшиеся ей на пути голодные волчата. Спасли девочку ее собственные смелость и
