Скорость, надо признать, была не самым сильным местом этих кораблей. В лучшем случае семь узлов, ведь, несмотря на малую осадку, брони на этих творениях судостроителей Конфедерации хватало. Следовательно, пришлось делать их довольно широкими, чтобы они не сели слишком глубоко. Согласен, не самые идеальные характеристики, зато «Нарвал» с «Косаткой» могли подняться по Потомаку и не только обстреливать цели на суше, но и пободаться с противниками на воде. И я вовсе не о несчастных речных канонерках!
Про что тогда? Про речные броненосцы типа «Неошо», два из которых всеми силами достраивались на верфях США. Про другие два броненосца, которые можно было отнести к мореходным, думать даже не стоило – им до достройки в лучшем случае оставалось месяца три, да и то большой вопрос. Но вот два речных могли доставить массу проблем. Впрочем, тут уж ничего не поделать, лёгкой прогулки лично я даже не ожидал.
В любом случае разговор со Стивеном Мэллори закончился к взаимному удовольствию. Что до Ли, то этот старый вояка, получив от Борегара приказ, даже обсуждать его не стал. Кажется, он был рад тому, что появилась возможность не просто организовывать оборону побережья и сбрасывать в воду десанты янки – которых уже долгое время даже не намечалось – а поучаствовать в действительно серьёзном сражении. Наверняка уже сел на специально приготовленный для него курьерский поезд, отправляющийся в Норфолк. А оттуда до Портленда рукой подать. Ох, и наплачутся янки с таким противником!
Зато мне предстояло этим вечером разговаривать с госсекретарем Тумбсом по поводу неотвратимо надвигающегося Гаванского конгресса. С учётом складывающейся обстановки, лёгким он для нас точно не станет. Не из-за плохого положения Конфедерации, а совсем даже наоборот, то есть по причине фактически выигранной войны и заметно укрепившейся обороноспособности государства. Далеко не всем это нравилось.
Предчувствия, как и в большинстве случаев, меня не обманули. Роберт Тумбс, в ведомство которого я смог попасть лишь в шестом часу пополудни, был доброжелателен, вежлив, но настроен на долгий, тяжёлый разговор. Уже по той лишь причине, что знал – я непременно поеду на конгресс с ним за компанию, и это есть факт, не подлежащий изменению. Вот он и считал своим долгом обсудить нынешний расклад сил на мировой арене и те изменения, которые могут произойти до десятого октября.
Серьёзность сегодняшнего разговора была продемонстрирована уже тем, что посторонних людей вроде секретарей и прочих помощников не наблюдалось. Нет, они время от времени могли появляться, но лишь в качестве «подай-принеси-сгинь», и не более того. Только Тумбс, я, специально приглашённый на встречу Фрэнсис Пикенс и куча проблем, пути к решению которых предстояло наметить.
Вид у всех нас был откровенно измотанный. Неудивительно, ведь каждому приходилось либо выстраивать работу порученного направления буквально с нуля, либо вносить серьёзные изменения и дополнения. Плюс обычные, рутинные дела, которые ни на кого не переложить. Заместители – это хорошо, но надо отслеживать их работу, а вовсе не пускать дело на самотёк. Чревато.
– Меньше месяца осталось до отбытия на Кубу, – постукивая пальцами по столешнице, изрёк Тумбс. – Джентльмены, вы помните дату?
– Двадцатого октября начало конгресса, десятого мы со Станичем должны в одном из портов садиться на корабль. Прибыв за несколько дней до начала, можно будет завести разговоры с представителями стран-участниц, подойти к открытию конгресса уже подготовленными.
– Мы с вами опытные дипломаты, Пикенс. А наш юный друг будет смотреть на собравшихся с иного ракурса, сочетающего в себе дипломатию и взгляд главы тайной полиции. Это полезно. Особенно если вспомнить о тех, кто будет возглавлять делегации.
Ну как же, это я знаю! От Испании – маршал Хуан Прим, который на время конгресса возвратится из Мексики на Кубу. Хотя что это я! Он ведь уже не маршал, а самый натуральный вице-король «земель, что были утрачены короной в прежние тяжёлые времена». М-да, у Изабеллы явно хватило ума – или кто-то из умных людей подсказал – придать одному из наиболее талантливых и популярных своих военачальников такой стимул, что он теперь готов был рыть землю ногами, зубами и рогами, лишь бы соответствовать. Ведь должность вице-короля была как для него, так и для его рода ступенькой туда, куда далеко не каждый генерал и даже маршал может попасть.
К Конфедерации однозначно будет настроен сугубо положительно. Не только потому, что королева – к которой он до недавних пор относился не слишком верноподданнически – приказала, но потому, что видел пользу от союзных отношений. Война с Хуаресом после блокады сухопутной границы с янки шла без каких-либо серьёзных проблем. А была бы граница открыта? У-у, тогда его армии пришлось бы тяжко.
Зато от Российской империи делегацию должен был возглавлять такой франкофил и пройдоха, как светлейший князь Горчаков – редкостная либеральствующая пакость и давний агент французского влияния. Не имелось и тени сомнения, что он будет первым делом проводить политику, выгодную не России, а Франции. И об этом я обязан был сказать прямо сейчас.
– Министр иностранных дел Российской империи Горчаков, в отличие от своего императора, может быть недружественен Конфедерации, – предупреждая вопросы, я поспешил прояснить ситуацию: – Давний франкофил и либерал. Есть серьёзные подозрения, что при столкновении интересов России и Франции выберет интересы последней. А Франция…
Тумбс понимающе кивнул, с печалью в голосе вымолвив:
– Наполеон III раздосадован, что первую скрипку в Мексике играют не его французы, а испанцы вице-короля Прима.
– Но это разумно. Их больше, они опираются на Кубу как на базу снабжения. Артиллерия, транспортные корабли. Поставки продовольствия и боеприпасов – всё идёт от испанцев. Французы своё получат – порты, выгодные торговые соглашения. К тому же договор заключён, и королева Изабелла не станет его нарушать.
– Это так, Френсис, но
