— Кстати, все хотела спросить, — вспомнила она, когда они с Ридом вышли из ванной. — Почему именно «Ночь нежна»?
— Мне нравится слог Фицджеральда, — пояснил Роберт. — Далеко не у каждого автора настолько поэтичный и тонкий стиль, как у него. Так что даже несмотря на то, что я знаю сюжеты всех его книг вдоль и поперек, мне он никогда не надоедает. Хотя, все-таки признаюсь, вначале я подумал о совсем другом авторе…
— Каком же? — с неподдельным любопытством спросила Ава.
— Книга лежит рядом с кроватью, — загадочно ответил Роберт. Закусив губу, дабы спрятать игривую улыбку, Хейз быстро засеменила в спальню. Искать пришлось не долго — книга на прикроватной тумбочке сразу же бросилась в глаза. Но только взяв ее в руки, Ава прочитала то, что было написано на обложке. Озорная улыбка медленно сползла с ее лица, и щеки слегка тронул румянец. Почувствовав, как Роберт подошел к ней и встал рядом, она с трудом оторвала глаза от книги и посмотрела на мужчину.
— Захер-Мазох. «Венера в мехах», — глядя ему в глаза, повторила она прочитанное.
— Да, знаю. Слишком очевидно, — скептически произнес Роберт и с нескрываемой нежностью посмотрел на Аву. — Но ничего не могу с собой поделать. Стоило мне только познакомится с тобой, как на меня не переставая находят ассоциации. Будто ты и вправду моя собственная Афродита.
На последней фразе он протянул руку и заботливо убрал выбившуюся рыжую прядь девушки за ушко. Ава в ответ зарумянилась еще больше и вновь посмотрела на книгу в своих руках.
— Моя любимая книга, — призналась она, с ностальгией проведя пальцами по обложке, и с глубоким вздохом перевела дыхание. — Да, знаю, что по логике как сабмиссиву мне должна была запасть «История О», но она оказалась мне совершенно чуждой. Кроме пары интересных и почти сказочных идей и образов, мне совсем не понравился ни сюжет, ни персонажи и особенно оттолкнула завязка. То, как Северин сам осознавал свои желания задолго до встречи с Вандой, мне намного ближе и понятнее. А уж сама Ванда… Она действительно божественна.
Вновь подняв глаза на Роберта, Ава чуть нахмурила брови и машинально прижала книгу к груди.
— Почему ты меня с ней постоянно сравниваешь? Я ведь нижняя и никогда не хотела быть госпожой, — с искренним непониманием спросила она.
— Потому что ты действительно напоминаешь мне ее, — серьезно ответил Роберт. — Ты решительная и сильная. Знаешь, чего хочешь, и добиваешься своих желаний. И вряд ли подчинишься тому, кому не захочешь, а если попытаются заставить, то будешь сопротивляться до конца.
— Но Ванда ничего не боялась и ни о чем не сожалела, — напомнила Ава и грустно и немного цинично усмехнулась над собой. — О себе я такого сказать не могу.
— Потому что ты — это ты, и жизнь у вас с Вандой совсем разная, — отметил Рид и прижал ладонь к ее щеке. — Ты боишься и жалеешь, потому что по опыту хорошо знаешь, что такое порицание и непонимание других. И я бы не хотел, чтобы мои близкие узнали всю правду обо мне, но они вряд ли когда-либо догадаются. Так что я спокоен. Возможно и ты бы была, сложись в твоей жизни все так же.
Положив поверх ладони Роберта свою, Ава прикрыла глаза и тихонько вздохнула. Возможно он был прав. А возможно и нет. Вряд ли они когда-либо узнают, ведь то, что уже случилось, не переиграть и не исправить. Так что стоит ли тратить на такие размышления время?
— Почитаешь мне? — попросила Ава, отпустив руку Роберта, и протянула ему книгу.
— Ты правда хочешь? — уточнил Рид, чуть приподняв брови.
— Да, — уверенно ответила девушка и состроила хитрую мину. — Я и так влюблена в твой голос, а тут еще и любимая книга…
— Уговорила, — прыснул Роберт, взяв ее ладонь, и отвел к кровати.
Они легли на неразобранную постель, прямо поверх темно-синего покрывала. Не снимая халата, Ава юркнула Риду под бок и уютно устроилась, положив голову ему на плечо и обняв за талию. Роберт ласково улыбнулся ей, почесал за ушком, как маленького котенка, и, обняв девушку одной рукой, раскрыл книгу на первой странице.
За окном было темно, тихо падал снег и во всем доме горела только прикроватная лампа, но впервые за всю зиму было по-настоящему тепло и хорошо. С легкой улыбкой на губах Ава прикрыла глаза и вся обратилась в слух, когда Рид начал читать своим глубоким и низким голосом.
— «У меня была очаровательная гостья. Перед большим камином в стиле «Ренессанс», прямо против меня, сидела Венера. Но это не была какая-нибудь дама полусвета, ведущая под этим именем войну с враждебным полом — вроде какой-нибудь мадмуазель Клеопатры, — а настоящая, подлинная богиня любви. Она сидела в кресле, а перед ней пылал в камине яркий огонь, и красный отблеск пламени освещал ее бледное лицо с белыми глазами, а время от времени и ноги, когда она протягивала их к огню, стараясь согреть. Голова ее поражала дивной красотой, несмотря на мертвые каменные глаза; но только голову ее я и видел. Величавая богиня закутала все свое мраморное тело в широкие меха и, вся дрожа, сидела свернувшись в комочек, как кошка. Между нами шел разговор…»
Наши дни.
Ава всегда немного нервничала, когда приходила на праздник к родителям Мэтта и его многочисленной родне. Они были очень добрыми и открытыми людьми, но Хейз всякий раз терялась, оказываясь в эпицентре их огромной и шумной семьи. Она не привыкла находиться в подобных компаниях, ведь сама не могла похвастаться обилием родственников и их сплоченностью. Особенно сплоченностью.
Но все-таки со старшими Харрисами было весело, и, пускай она чувствуя себя всего лишь гостьей, а не настоящей частью семьи, Аве нравилось проводить с ними праздники. Она знала и понимала, что они были неидеальны — у них, как и у всех были свои проблемы и недопонимание. Но все-таки они были лучше и дружнее многих из тех семей, которые Хейз доводилось встречать. Начиная с ее собственной. Так что, преодолевая некоторую неловкость, она приходила к ним на праздники и хотя бы на один вечер притрагивалась к той, немного шумной, нелепой и смешливой сказке, которая в ее жизни так и не случилась.
Бережно держа в
