Но она уже не первый месяц знала Джареда, и он безумно ей нравился. Она жаждала близости с ним и сгорала от любопытства, на что же похож секс на самом деле. Так что решено. Сегодня. Сейчас.
— Я хочу, — шепнула она своему парню на ухо, а он ответил ей новым поцелуем и снова принялся ласкать ее, но на сей раз куда более смело и раскованно. Поглядывая на ее реакцию, Джаред расстегнул ее джинсы и стянул их вниз. Ава почти не двигалась в этот момент и, смущенно прижимая руки к груди, во все глаза смотрела на своего возлюбленного. На черные узоры татуировок на его сильных жилистых руках. На то, как золотятся его густые волосы в приглушенном свете комнаты. И на то, как недвусмысленно выпирает ширинка его собственных штанов. Боже правый, а ведь она сама его еще ни разу там не трогала, да и не видела даже совсем-совсем голым… Боже…
Разобравшись с ее джинсами, Джаред снял свои и остался в одних только помятых боксерах, так что разглядеть что-либо было проблематично, а попросить показать и разрешить потрогать Ава пока не рискнула. Для начала может стоит им обоим полностью раздеться? Или дать ему первому прикоснуться к ней там? Боже, как же кружится голова…
Джаред вынул из заднего кармана джинс Авы пару презервативов, положил их на видное место рядом с подушкой, чтобы в нужный момент их не потерять, и снова принялся целовать свою любимую. Она млела от его прикосновений, гладила и ласкала его в ответ и ловила каждое мгновение, одновременно смущаясь и распыляясь все больше и больше.
— Ты точно уверена? — оторвавшись на секунду, севшим от возбуждения голосом взволнованно спросил Джаред. — Больно ведь будет…
— Больно будет в любом случае. Не за анестезией же бежать, — отчаянно храбрясь, нервно хмыкнула Ава и потянулась за новым поцелуем. Ответив ей долгим прикосновением, Джаред мягко отстранился и потянулся к бюстгальтеру девушки.
— Давай снимем эту штуку для начала, — предложил он, и Хейз активно закивала, внутри сгорая от волнения и смущения. Но все же она неловко помогла раздеть себя, не глядя расстегнув застежку у себя за спиной. Плавно и не спеша, будто бы боясь сделать какое-либо неловкое движение, Джаред спустил с ее плеч лямочки и потянул лифчик за перемычку между чашечек на себя. Щеки Авы заалели еще сильнее, но глаза парня при виде ее обнаженной груди алчно заблестели от восхищения и предвкушения. Очень аккуратно он прикоснулся к ней, поводил по молочно-белой коже пальцами и наконец-то припал губами. Ава судорожно вздохнула и крепко закрыла глаза, стараясь побороть последние остатки страха и во всей красе прочувствовать новые, доселе неведанные ощущения. Понять и впустить в себя то бескрайнее наслаждение от того, как Джаред вначале ласкал ее так же, как и обычно, а затем дотронулся губами до соска и нежно-нежно потеребил его языком. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного и сама удивилась тому, как же сильно ей понравилось. Его рука постепенно скользила вниз по ее животу к краю бордовых трусиков, а ее пальцы нерешительно оттянули резинку его боксеров, и нужно еще пару мгновений, пока она не решится и не прикоснется к нему. Так хорошо. Так приятно… О боже правый…
И то, что потом будет больно, в ту секунду казалось такой незначительной ценой. Подумаешь, боль. Ава к ней и без того уже привычна. Вряд ли больнее, чем лезвием исполосовать себе запястье. Зато потом, говорят, обязательно приходит удовольствие. Моральное ли, физическое ли… Неважно.
Но удовольствия без боли не бывает. Как не бывает и наоборот.
— Не то чтобы было очень больно… Вполне терпимо. Во время месячных меня порой скручивало намного хуже. Да и крови тоже было немного. Всего несколько пятен, но не более того. Джаред потом клялся, что ту простынь никогда в жизни стирать не станет и даже сохранит на память — не каждый же день лишаешь девушку девственности. Шутил, конечно, но я в ответ пригрозила подарить ему огромную раму со стеклом под размер. Мы вволю насмеялись и больше окровавленные простыни не вспоминали.
В остальном первый раз прошел более-менее гладко и без особых проблем. Джаред был очень нежен и осторожен со мной, будто я была фарфоровой статуэткой, а мне и так ощущений хватало с головой. Оргазма в первый раз не испытала, но все же тот гигантский ком из боли и удовольствия снес меня с ног так, что я ни о чем другом и думать больше не могла. Потом мы с Джаредом еще повалялись у него, поболтали и обсудили случившееся, после чего он проводил меня до моего кампуса. Ничего особенного и страшного, первый секс как у многих других обычных пар.
Вот только самое главное было вовсе не в том, что произошло, а как я себя чувствовала после. Да, до первого дня месячных меня изрядно потряхивало от ужаса случайно залететь. У страха глаза велики, и презерватив мне с испугу не казался достаточно надежным средством, хотя с опытом я успокоилась на эту тему и перестала чуть что покупать тесты на беременность и отмечать одну полоску шотами в баре. Но в тот вечер, в ту ночь, и потом еще несколько дней после я чувствовала себя спокойной, удовлетворенной и, самое важное, чистой.
Странно, наверное, ведь девственность как раз и обозначает чистоту и непорочность. Но по каким-то своим личным причинам, которые я сама не до конца понимаю до сих пор, для меня она была чем-то грязным. Будто проржавевшие насквозь кандалы и цепи, она сковывала меня, мешала мне и вот, наконец-то я от нее избавилась. Смыла ее с себя вместе с кровью, оставшейся на ногах.
Я чувствовала себя свободной от обязанности впредь беречь свою невинность, соответствовать надуманному непорочному статусу и отказывать себе в том удовольствии, которое так меня манило начиная с того самого момента, когда я впервые всерьез задумывалась о сексе. Тем более, чего мне было стыдиться? Мы с Джаредом были влюблены и я доверяла ему. Но теперь мне не нужно было постоянно тормозить себя на поворотах, когда хотелось близости с любимым человеком только потому, что мое тело не было готово к спонтанному сексу, а опыта в чувственных делах катастрофически не хватало. Я наконец-то стала женщиной. Попробовала саму жизнь на вкус, и мне чертовски понравилось. Она
