— Божественно, — оценила она.
— Тогда ждем, пока немного остынет, и можно будет садиться за стол, — довольно произнес мужчина и, убрав ложки для готовки, накрыл кастрюлю крышкой. Ава быстро засуетилась, доставая столовые приборы и глубокие тарелки и расставляя их на кухонном столе, пока Чарльз нарезал лимон, чтобы сбрызнуть им подаваемый суп. Они двигались на кухне уже так привычно, будто проводили подобным образом каждый вечер, каждый обед и ужин по выходным, но в какой-то момент снова оказались у плиты рядом и замерли друг напротив друга.
Странное чувство захватило Аву с головой. Затаив дыхание, она завороженно смотрела в темные глаза Чарльза и чувствовала, как тонет в них, словно в глубоком омуте. С ней уже такое случалось рядом с Линном, когда она могла смотреть на него, точно околдованная, полностью осознавая, что пропала, влюбилась, хотя совсем этого не ждала и не хотела. В такие моменты она могла лишь надеяться, что он ничего не видел и не замечал. По крайней мере, до тех пор, пока не окрепнет ее уверенность поговорить с ним, объясниться…
Но вот именно сейчас, в замершую в ясной солнечной вечности минуту, он смотрел на нее в ответ, и она ясно поняла, что он все видит и знает. И возможно, что уже давно…
Возможно, стоило что-то сделать. Что-то сказать. Как-нибудь дотронуться. Но она не могла пошевелиться, не хотела разрушить волшебный миг и смотрела на его лицо, на линии его скул и подбородка, на прямые брови и интересный нос с легкой горбинкой. На губы, на ресницы, на темную радужку глаз… И ничего больше для нее не существовало. Разве только такое манящее тепло человека, от которого ее отделяло лишь полшага и вся смелость и решительность, на которую она только способна.
Она не знала, что он чувствовал в этот момент. Она не умела читать его взгляд и могла лишь гадать о том, чего он ждет. Но какое же облегчение ее охватило, когда он поднял руки и очень осторожно дотронулся до ее лица.
Она коснулась его запястья. Позволил прижать ладони к своим щекам. И, будто погружаясь в блаженный сон, прикрыла глаза и подалась на встречу к его приоткрытым губам.
Они целовались легко и нежно. Его прикосновения напоминали ей солнечный свет — теплый, золотой и мягкий. Она тонула в безмятежности, словно в пуховых облаках, и грелась в его бережных объятиях. Она хотела, чтобы он больше никогда ее не отпускал, чтобы не разрывал поцелуя и забрал всю себе без остатка. Она хотела раствориться в нем и навеки исчезнуть в его сиянии и тепле.
Но воздух тоже важен, и, как бы ни было приятно, поцелуй пришлось завершить, чтобы снова вздохнуть. Не открывая глаз, Ава набрала полную грудь и быстро выдохнула, чувствуя, как трепетно бьется ее сердце. Как бьется сердце Чарльза рядом, так близко…
Переведя дыхание, она потянулась за новым поцелуем, но вместо того, чтобы ответить ей, Чарльз мягко удержал ее на месте. Ава распахнула глаза и удивленно посмотрела на него, и то, с какой нежностью и любовью он смотрел в ответ, поразило ее еще больше.
— Не торопись. Не спеши, — тихо шепнул он ей, ласково водя кончиками пальцев по раскрасневшимся щекам. — Всему свое время.
— Но я люблю тебя, — сама не осознавая, что говорит, обескураженно выдохнула Ава. — Я тебя хочу…
— И я тоже тебя люблю и очень хочу, — улыбнулся ей Чарльз. — Но не стоит спешить. Мы будем двигаться медленно, наслаждаясь каждыми новым моментом в полной мере. Тебе понравится.
— Я не смогу, — запротестовала Хейз, окончательно придя в полное смятие. И все же он продолжал держать ее в объятиях, дотрагивался до ее пылающего румянцем лица и огненным волосам. Он смотрел в ее глаза и улыбался, и под его взглядом огонь внутри нее и вправду успокаивался, превращаясь в мерное солнечное свечение. Такое же, как и у него.
— Я тебя научу, — пообещал Чарльз и, словно ставя нерушимую печать на своем обещании, поцеловал Аву в лоб. В ответ она только прикрыла глаза и растерянно выдохнула.
Как же странно. И тем не менее хорошо.
— В тот вечер мы больше не целовались, но что-то безвозвратно изменилось между нами. Каким-то неуловимым образом Чарльз дал мне понять, что мы больше не просто друзья, а нечто больше друг для друга. Через прикосновения, интонации, взгляды… И в то же время, словно бы так было всегда.
Я была сбита с толку и очарована одновременно. Я чувствовала, как мое сердце наконец заживает по-настоящему, но не знала, что мне делать, и в итоге решила полностью довериться Чарльзу. Сдерживалась изо всех сил, хотя больше всего мне хотелось кинуться ему на шею и утонуть в его тепле. Но я держала свою горячую натуру в руках ради большего. Ради того, чтобы быть с человеком, в которого так слепо влюбилась.
Так продолжалось какое-то время. Действуя мягко, Чарльз все же достаточно жестко дозировал близость между нами. Поначалу все было четко. Одна встреча — один поцелуй. Он решал, когда меня целовать, когда обнять, а если же я пыталась хотя бы дотронуться до его руки, то он мог ее мягко отнять.
В какой-то момент я поняла, почему он так вел себя со мной. Он меня приручал. Дрессировал. И если я хотела получить его, я должна была быть послушной.
— Мне любовница не нужна, — пояснил Чарльз, задумчиво смотря в окно на ночной Чикаго. Сидящая рядом с ним на широком подоконнике Ава отвлеклась от рассеянного разглядывания рождественских огней, которые густо украсили готовящийся к праздникам город, и удивленно посмотрела на мужчину рядом с собой. Он казался таким далеким, каким ни разу она его раньше не видела, и от того только сильнее хотела, чтобы он снова обнял ее и прижал к себе. Подарил еще немного тепла…
— А мне казалось, что нас влечет друг к другу, — заметила она, памятуя о том, как всего пять минут назад они с Линном страстно целовались. Ее губы все еще чувствовали вкус его, и все тело ныло от несостоявшейся близости. Но, закончив поцелуй, Чарльз по обыкновению отстранился, а Ава не выдержала и наконец-то набралась смелости спросить, как долго еще будет продолжаться его игра с ней.
— Я не отрицаю, что влечет, — ответил мужчина и серьезно посмотрел на сбитую с толку девушку. — Но мне не нужна любовница. Я хочу, чтобы ты стала моим сабмиссивом.
Ава затаила дыхание. Всколыхнулись старые раны и в то же время все глубоко запрятанные фантазии и желания
