В остальном в квартире Чарльза было очень мало мебели, зато на стенах и просто на полу в углах хранилось много картин современных художников, часть которых Ава даже не знала, а полки стеллажей ломились от так или иначе связанных с искусством книг на самых разных языках. Последних Хейз было с первого же дня дозволено читать и брать на время в таком количестве, в каком захочется, и она в итоге задолжала Чарльзу пару особенно интересных альбомов и биографий, одну даже на французском. С досадой сообразив, что ей нужно было на всякий случай их прихватить с собой, либо для того, чтобы по обыкновению вернуть на место, либо демонстративно отдать хозяину перед драматическим уходом, Ава незаметно покривилась, но быстро взяла себя в руки и с вызовом обернулась к Чарльзу. Тот смотрел на нее все так же удовлетворенно, ясно давая понять, что Ава сделала все согласно его плану, что ее только сильнее разозлило. Глубоко вздохнув, она приготовилась окончательно расставить все по полочкам и прояснить статус их отношений раз и навсегда.
— Послушай, Линн, — с пылом начала она. — Я так больше не могу. Я, конечно, согласна с тем, что в отношениях и особенно наших не стоит торопиться, но у всего есть разумные приделы и…
Договорить ей Чарльз не дал. Широко улыбнувшись, он ни с того ни с сего прильнул к Аве, обнял ее ноги и поднял над полом. Громко ойкнув от неожиданности, девушка вцепилась в его плечи и изумленно замерла. Мужчина меж тем покрепче перехватил ее и целенаправленно понес вглубь квартиры
— Что? Как? Куда?.. — заметалась Ава, то изумленно озираясь по сторонам, то смотря на Чарльза в поисках хоть какой-то подсказки. Ответ не заставил ее ждать, и уже через пару секунд у нее за спиной замаячила спальня с расстеленной кроватью. При виде свежих белых простыней щеки Авы вспыхнули новым и куда более ярким, чем от мороза румянцем. Губы сами собой расползлись в предательской улыбке.
— О боже, нет! — спешно закрыв лицо руками, пискнула девушка.
— Не вздумай передумывать! Ты сама хотела! — весело рассмеялся Чарльз и бросил возлюбленную на постель. Ава спиной упала на мягкую перину и, не удержавшись, громком засмеялась. Господи, а она еще о забытых книгах волновалась!
— Сказал бы заранее, я хотя бы трусы одела покрасивее, а не первые попавшиеся в горошек! — сквозь смех возмутилась она, но Линн явно было все равно до узора на ее нижнем белье. Ему нужна была Ава… Хотя нет. Она уже была его. Она ему принадлежала, и каждое его движение, взгляд и властная улыбка подчеркивали то, кто из них хозяин.
Затаив дыхание, Ава наблюдала за тем, как Чарльз опустился рядом на кровать, как навис над ней и прижал своим телом к матрасу. Она махом забыла про свою злость, простила ему затянувшуюся прелюдию и едва не сгорала от того, чтобы поскорее отдаться ему и взамен получить его себе всего без остатка. Но момент был слишком сладок, чтобы так просто его отпускать, и Чарльз наслаждался им, давая Аве в полной мере прочувствовать то, как окончательно распределились и зафиксировались их роли.
— Ты же понимаешь, что теперь принадлежишь мне? — елейным голосом спросил он, по-хозяйски проведя ладонью по бедру Авы, и, не дожидаясь ее ответа, твердо произнес: — Ты моя.
— А ты мой, — с радостью откликнулась Хейз и приподнялась любимому навстречу, но он удержал ее и не дал себя поцеловать.
— Мы принадлежим друг другу, не сомневайся. Но тебе еще предстоит мне послужить и на деле доказать, как много я для тебя значу, — напомнил он тоном, не терпящим возражений и компромиссов.
— Собираешься надеть на меня ошейник прямо сейчас? — спросила Ава, и тут же все у нее внутри екнуло от нового витка восторга и волнения.
— Позже, — властно ответил Чарльз и вновь довольно заулыбался, забираясь ладонью ей под водолазку. — А пока насладимся более обыденными ощущениями.
— «Обыденными»? Смотря у кого когда в последний раз было… — озорно прыснула Хейз и тут же сладко вздохнула, когда Чарльз, задрав до груди ее водолазку, припал губами к ее обнаженному животу. Он по своему обыкновению не спешил и растягивал удовольствие до предела, но сейчас, оказавшись в его объятиях на мягких простынях, Ава было совсем не против никуда не торопиться, расслабиться и наслаждаться каждым прикосновением, каждым переполненным теплом и светом мгновением. Особенно точно зная, что именно последует после.
— Так от подготовки мы наконец перешли к практике. Мне бы уже и тогда стоило заметить, что Чарльз любил контроль даже, когда мы просто занимались любовью. Он вел постоянно, задавал ритм и выбирал позы, но действовал очень мягко и ненавязчиво, а я была так влюблена, что не обращала никакого внимания на такие мелочи. Мне было слишком хорошо. Впервые за долгое время я получила желанное тепло и любовь. Меня даже устраивало, что Чарльз полностью контролировал наши отношения. В тот момент мне самой так было проще всего.
Новый роман никак не повлиял на мою занятость. Наоборот, окрыленная любовью, я с новым энтузиазмом взялась за учебу и стажировку. Мне хотелось творить, двигаться вперед и прыгать выше головы. Трудилась, не покладая рук, а все свободное время посвящала Чарльзу с гораздо большим рвением и самоотдачей, чем когда мы просто дружили. Я жила только своими амбициями будущего архитектора и любовью к мужчине, который был мне другом, любовником и Господином. Все остальное в моей жизни окончательно ушло на второй, а то и третий план.
Чарльз больше не тормозил наши отношения и многого от меня не требовал. Я стала часто оставаться у него на ночь, но когда приходила совсем без сил после учебы и работы, он не просил от меня ничего и укладывал спать. То, что я приползала уставшая к нему, а не шла к себе домой, уже говорило о многом и доказывало, насколько же мне важно было находиться рядом с Линном, только с ним.
Ко мне он с того достопамятного вечера не заходил, и мне
