Достаточно разогрев Аву, Роберт отложил флоггер и взял в руки стек. Он не стал сразу сильно бить им рабыню, а для начала только слегка пошлепал по ягодицам и бедрам. Ава не сдержала игривый смешок и тут же судорожно вздохнула, когда толстая кожаная петля стека хлопнула ее по интимному месту. Это было неожиданно. Больно. И довольно приятно.
С садистским удовольствием Рид похлопал ее по тому же месту еще раз, меняя угол и силу удара, и медленно провел петлей стека по побагровевшим от возбуждения складочкам вверх к ягодицам. Ава с легким смущением и ужасным возбуждением почувствовала, как на коже остается широкая полоса ее собственного сока.
Роберт снова похлопал ее, но на сей раз чуть сильнее, едва ли не откровенно ударяя рабыню, а она только громче постанывала сквозь кляп и подавалась навстречу новым хлопкам стека.
До прямых ударов дело так и не дошло, но, вдоволь наигравшись с одной частью тела рабыни, Рид переключил свое внимание на другую и с силой ударил девушку по пяткам стержнем стека, точно тростью. Ава вздрогнула всем телом и крепко вцепилась пальцами в цепи, но Хозяин ее щадить не стал. Он бил очень больно и, кажется, получал именно от этой пытки наибольшее удовольствие. Ава сдавленно вскрикивала каждый раз, когда гибкий стержень опускал на ее пятки, и из-под плотной повязкой на ее глазах проступили слезы. Она даже не сразу смогла расслабиться, когда Хозяин прекратил мучить ее и ласково провел по ее ступням кусочком льда, успокаивая боль. Но она бы соврала, если бы сказала, что ей не понравилось то, что с ней сделали.
Отложив стек, Рид снова взял в руки флоггер и по-новому прошелся им по телу Авы. По ее спине, ягодицам и бедрам. Он вновь разогрел ее поостывшую плоть, и более привычные ощущения тут же взвинтили чуть присмиревшее возбуждение.
Во втором подходе Хозяин перешел от флоггера к многохвостке. Семь узких плетеных хвостов ужалили Аву точно змеи, вырвали из нее глухой крик, который тут же превратился в сладкий стон, и оставили после себя на ее порозовевшей после ласкового флоггера спине семь красных полос. Они ужалили снова, на этот раз пышные ягодицы рабыни. Затем ее бедра и снова вернулись к спине. Ава тонула в той смеси боли и удовольствия, которую они приносили. Пропадала в четком ритме их ударов, словно бы в густом дурмане. Ее сознание распадалось и растворялось, но она чувствовала все очень четко. И то, как ее кусали злые хвосты, и то, как мех приятно гладил ее грудь, а шелк — живот и другую сторону бедер. Странный водород из ощущений окутывал ее и уносил в совсем иную плоскость чувственного мира…
Наконец-то после долгой пытки Господин опустил многохвостку. Ава не видела, но слышала, как он удовлетворенно вздохнул, и очень четко представила, как он привычным, но неосознанным движением облизывает капнувший на губы пот. Ей не надо было даже фантазировать. Перед ее глазами стоял четкий образ его покрасневших от напряженной работы четких скул, блестящего от пота поджарого торса, узора вен на его руках… И его довольная, злая и коварная усмешка.
Отложив верную хищную многохвостку, Хозяин взял в руки ременную плеть — арапник. Широкая полоса плотной кожи, не щадя, обрушилась на исполосованные ягодицы рабыни, заставляя кричать сквозь кляп сильнее, чем все прочие плети. Арапник кусал ее безо всякого ритма и схемы, и боль, которую он приносил, окончательно разорвала перевозбужденное сознание Авы в клочья.
Пытка последней петлей закончилась так же внезапно, как и началась. Наградив рабыню финальным мощным ударом, Хозяин отбросил арапник в сторону и забрался на кровать. Отчаянно пытаясь собрать себя по кусочкам как можно быстрее, Ава услышала звук расстегиваемой ширинки и сдавленно беспомощно пискнула, когда Хозяин резко дернул ее за бедра вверх, оставляя когтистой перчаткой на ее теле маленькие красные следы. Он вошел в нее резко и грубо, точно зверь, покрывающий пойманную в брачном танце самку. Точно Дьявол в душной ночи шабаша берущий самую преданную и талантливую из ведьм…
Ава могла только тихо стонать и отчаянно цепляться за сковавшие ее цепи, чувствуя, как горячая обнаженная плоть Господина наполняет ее, растягивает ее нутро, почти болезненно, но так приятно, так блаженно…
Он выждал короткую минуту, дав ей время привыкнуть к нему, и двинулся жестко, сильно, с хозяйским превосходством в каждом движении. Она откликалась с охотой и подавалась навстречу, позволяя проникать в себя еще глубже, заполнять еще больше… Сок струился по ее бедрам и градом стекал пот по вискам. Мех ласкал ее потемневшие соски, точно трепетный любовник. Она задыхалась от желания, и горящая страсть сжигала в своем пламени почти все ее мысли. Она могла думать только о мужчине, который властвовал над ней. Тот, кому она отдалась душой и телом. Целиком и полностью.
Она слушала его полные истомы вздохи. Она чувствовала его жар. Она плавилась в его руках, как восковая свеча, податливая и горячая. А он даже не пытался растягивать удовольствие. Он брал ее, полностью отдаваясь разгоревшемуся пламени. Он был хищником с острыми когтями, пропахший мускусом и потом. Рукой без опасной перчатки он взял ее за волосы, погрузил пальцы в огненные локоны и силой сжал у корней. Он потянул их на себя, вынуждая рабыню выгибаться и стонать еще громче, но от этой своеобразной болезненной ласки ее ощущения стали только ярче.
Подержав ее так немного, Дьявол отпустил ее и, не прерывая яростных движений, навалился на нее целиком. Покрыл собой. Ава чувствовала, как совсем рядом рука с когтями вцепилась в простыни и когтями впилась в благородный шелк. Вторая же добралась до ее лица, стащила вниз кляп и грубо схватила за челюсть, в то время как зубы мужчины сомкнулись у основания ее шеи, сдвинув ошейник. Теперь Ава могла стонать в полный голос, чем она не преминула воспользоваться. Чем жестче Хозяин имел ее, тем громче и слаще она стонала. Тем ближе она чувствовала приближающийся экстаз…
Слишком жестоко, чтобы называться любовью, но то была именно она. Чистая, янтарная и раскаленная, как лава. Бесценная и прекрасная. И осознавая эту мысль, Ава сама не заметила, как потонула в яркой вспышке света. Как почувствовала, что Рид перестал ее кусать, снова погрузив пальцы в ее волосы, и уткнулся носом в ее локоны с
