Одной из задач, естественно, кроме прорыва южнее Цусимы, для встреченных крейсеров, по-видимому, было установление численности японского отряда и направления его движения, так как сразу после короткой перестрелки последовала серия телеграмм, и русские вышли из боя, продолжив движение большим ходом в сторону Цусимского пролива.
Их передачи японцы пытались перебивать своей искрой, но вскоре от этого отказались, чтобы иметь возможность известить свои дозорные силы о приближении противника. Однако, едва поняв, что японцы что-то передают, русские сами начали мешать японскому радиотелеграфированию.
Это создавало очень сильные помехи, не позволявшие связаться даже с ближайшими береговыми станциями. Дозорных судов поблизости не было. Это вынудило Номото отправить один из миноносцев в залив Абурадани, для отправки срочных депеш об обнаруженных крейсерах и их курсе.
Но поскольку миноносец шел вдогонку за русскими, сообщения сильно запоздали. Едва получив сведения о противнике, в Абурадани сразу объявили тревогу, отправив через крепость Бакан по проводному телеграфу телеграмму вице-адмиралу Цунада, начальнику морского района Такесики, с приказом Номото немедленно выслать крейсера «Акаси», «Нанива» и «Такатихо» вместе со всеми миноносцами и силами отряда контр-адмирала Ямада в усиление дозорных линий. А все вспомогательные крейсера, не несшие дозорной службы в данный момент, выслать на сбор пароходов южнее Цусимы и конвоирование их в безопасные бухты. Телеграфировали также в управление порта Бакан (Симоносеки) и далее на юг в Сасебо и Нагасаки распоряжение о немедленной приостановке судоходства в западном направлении.
Разворачивать свои крейсера Номото не стал, считая оставленные в проливах силы вполне достаточными для отражения нападения. Своей первоочередной задачей он видел оказание помощи гарнизону крепости Майдзуру и уничтожение неожиданно активизировавшихся остатков главных сил русского флота.
Между тем в Озаки в авральном темпе грузили уголь на крейсера, чтобы выйти в море как можно быстрее, но распоряжение Номото удалось выполнить только к ночи в основном из-за возникших помех в работе радиотелеграфа. К этому времени уже начали поступать сообщения о перестрелках дозорных сил с русскими крейсерами, быстро рвущимися на юг. В итоге русские оказались южнее Цусимы раньше японцев.
Вскоре в Главной Квартире стало известно, что русские атаковали Гензан крупными силами и высаживают там войска при поддержке артиллерии крупных кораблей, и корректировке огня с воздушного шара. От отправленных туда истребителей известий пока не было, но численность вражеской эскадры исчислялась в полтора десятка вымпелов. Это сообщение было сразу передано на действующую эскадру по радио.
В дополнение ко всему, незадолго до полуночи, Номото получил телеграмму с известием, что русские покинули залив Вакаса на закате и ушли на север. Становилось ясно, что набег на Майдзуру и Цуруга, так же как, скорее всего, и десанты в Корее, были лишь отвлекающими маневрами для прорыва крейсеров через Цусимские проливы и их действий на важнейших на данный момент коммуникациях империи.
Номото приказал немедленно разворачиваться и идти полным ходом вдогонку за русскими крейсерами. Связаться по радио с Цусимой или Сасебо все так же не удавалось. Лишь глубокой ночью, когда японские крейсера вошли в восточный пролив, удалось уточнить обстановку.
Выяснилось, что русские уже миновали узости. Причем, прорвавшись, они обстреляли и повредили дозорные миноносцы «Цубаме» и «Хато», едва дотащившиеся до Такесики. У мыса Коозаки стоит без хода подбитый истребитель «Асасио», также встретившийся с русскими этой ночью. А в гавани Миура заделывал большую пробоину в носу миноносец № 26 из 5-го отряда, наткнувшийся ночью западнее Цусимы на большой трехтрубный крейсер и едва спасшийся от него. Кроме того, не выходят на связь три дозорных парохода, а еще два были вынуждены выброситься на отмель в районе бухты Иокура из-за полученных повреждений.
При этом точную численность и состав прорвавшихся на юг отрядов крейсеров установить не удалось. Достоверно опознан был снова только башенный крейсер с тремя трубами. Но, судя по числу пострадавших в ночных стычках своих кораблей и исходя из рапортов их командиров, отмечавших очень сильный огонь артиллерии, Номото не исключал, что русские задействовали в этой акции абсолютно все, что у них было.
Все эти известия подстегнули его продолжать преследование всеми силами, чтобы, если не перехватить русских, то хотя бы попытаться защитить свои транспорты в море. По его приказу все дозоры из проливов перебрасывались к югу для поиска противника и судов с военными грузами. Вызывались дополнительные силы из Сасебо, Мозампо и Симоносеки. Опоздавшим крейсерам из отряда контр-адмирала Уриу было приказано как можно быстрее произвести разведку к юго-западу от Цусимы.
К утру 20 июня «Якумо», «Адзума» и «Токива» находились почти в ста милях к юго-западу от Озаки, недалеко от восточной оконечности острова Квельпарт. Но преследовать врага возможности уже не было. Угля на крейсерах, после полутора дней погони на полных ходах, оставалось менее чем на сутки хорошего хода[11]. Крейсера «Цусима», «Акаси» и «Касаги» были в разных точках треугольника с вершинами в Вакамацу – Окиносима – Миура и также испытывали недостаток топлива. Многочисленные вспомогательные крейсера, уже неделю мотавшиеся в море, также не могли быть брошены в погоню немедленно. Преследовать прорвавшиеся русские рейдеры было фактически нечем.
Никаких известий о противнике все еще не было.
Понимая, что в такой ситуации нагнать русских ему не удастся, Номото приказал вспомогательным крейсерам, еще способным держаться в море, рассыпаться цепью с севера на юг и разворачивать все пароходы с армейскими грузами обратно в Сасебо, Симоносеки или Нагасаки, а сам повел большие крейсера в Озаки на бункеровку, приказав «Касаги», «Акаси» и «Цусиме» следовать туда же.
Еще до рассвета ему удалось установить связь со всеми своими отрядами, находившимися в море, и отдать необходимые распоряжения. Казалось, что ситуация снова становится управляемой. Смирившись с тем, что его переиграли, Номото решил подготовить горячую встречу русским крейсерам при обратном прорыве.
По его расчетам, угля на них оставалось не так уж и много, с учетом маневрирования на полных ходах при встрече с его эскадрой и прорыве через проливы. Пополнить его запасы они могли бы только в порту или в укромной бухте где-нибудь у островов Рюкю. Но насчет портов он надеялся заручиться поддержкой союзников – англичан, а к островам планировал отправить почти два десятка дозорных судов из проливов, так что спокойной стоянки у русских никак не могло получиться.
По примерным прикидкам получалось, что для действий в японских тылах у них было от двух дней до недели времени, после чего придется либо возвращаться, либо, израсходовав весь уголь, интернироваться в Шанхае, Цындао или Сайгоне. В том, что англичане строго проследят за соблюдением всех норм нейтралитета и не позволят русским отбункероваться нигде ближе Сингапура, Номото не сомневался. В случае же если они осмелятся приблизиться к любому из островов, об этом ему станет известно достаточно быстро, чтобы сорвать их планы.
Отправив в Мозампо с телеграммами для главной квартиры и ГМШ подвернувшийся дозорный авизо «Тацута», Номото со своими броненосными крейсерами, не спеша, двинулся к Озаки в 04:50. А уже к пяти утра ему удалось связаться со всеми легкими крейсерами, действовавшими восточнее Цусимы, и передать им приказ также выдвигаться к Цусима-зунду с севера, собрав все оставшиеся дозорные миноносцы из проливов.
Планировалось, догрузившись углем и собрав все наличные силы в Озаки, перехватить русские крейсера, когда они будут возвращаться из своего набега. А пока продолжать их поиск южнее Цусимы и Кореи имевшимися патрульными силами и вспомогательными крейсерами, уже стягиваемыми в юго-западные воды метрополии из южных и восточных районов.
Исходя из этого, он планировал успеть принять полные запасы топлива и воды на все
