– Почему меня не предупредили? – Мой голос был спокоен, но он уловил в нём скрытый гнев.
– Мессир, всё устроилось в последний момент, мы соблюдали тайну о встрече так строго, что совершенно забыли вас о ней оповестить. – Он не стал юлить и сразу покаялся. – Никто не хотел ставить вас в неловкое положение, простите меня!
Мы как раз проходили мимо статуи в коридоре, и я прикоснулся к ней рукой, та осыпалась на пол ржавой трухой. Рабы, сопровождавшие нас, испуганно дёрнулись в сторону.
– Пожалуйста, на будущее, не забывайте о подобном, – весьма миролюбиво заметил я, отряхивая руку.
На что эльф тут же принялся заверять меня, что произошедшее никогда не повторится, тем более в его доме.
Подачу эликсира, знай я о встрече заранее, можно было бы устроить с помпой и церемониями, а так пришлось лишь загнать слуг с подносами и раздать каждому по стакану. Хозяин дома отказался от своего, поскольку заметил, что так часто употреблять эликсир вредно. При словах «так часто» большинство гостей выпало в осадок, прикинув, сколько он мог выпить, если теперь отказывается от напитка, и эффект неловкости был смазан. Все припали к своим стаканам, и вскоре эльфов словно подменили. Они кроме того, что помолодели, так ещё и раскрепостились, начав обсуждать свою новую внешность.
– Господа! – Я постучал ложечкой по стакану, призывая внимание. Зал тут же затих.
– Хочу сразу прояснить, что повторение сегодняшнего вечера для каждого из вас возможно и дальше, но лишь до тех пор, пока вы разделяете наши убеждения и стремления. Те, кто хочет иметь всё, не прилагая к этому усилий, будут для нас бесполезны, поэтому хочу сегодня поговорить с каждым из вас, чтобы определить его роль в нашем движении, цель которого – доступность для каждого эльфа эликсира молодости.
Произносить речи я мог легко без подготовки, революционное прошлое многому меня научило, так что был способен даже спросонья двинуть такую речугу, что сам потом удивлялся, как такое у меня получилось. Зажигательная речь с массой примеров сработала и в этом случае, уже после двадцати минут моего выступления глаза слушателей горели, кулаки сжимались, и они были готовы идти за мной до конца.
«Правда, если при этом у меня будет эликсир». Я ничуть не обольщался их поведением, слова словами, а молодость примиряла их со многим, в том числе и с тем, что видели они перед собой человека, пусть даже внутри которого скрывался эльф, как им сказали.
На моё горе, речью восхитились не только гости, но и Ан’релана вспомнила о своих чувствах ко мне, и взгляды, которые девушка на меня сейчас бросала, вызывали у меня дрожь, заставляя судорожно припоминать, есть ли на двери моей комнаты внутренняя задвижка.
Когда Ан’гол занял гостей, я стал вызывать их по одному в отдельную комнату и беседовать, расспрашивая о том, что меня интересовало, а это, конечно же, были две основных темы: Никки и телепорты. Зная место, где находится моя жена, и расположение ближайшего телепорта, я мог не пускаться в длительный путь домой по осточертевшим морям, а в мгновение ока очутиться в собственном доме.
Буквально через несколько десятков минут я составил мнение о происходившем у эльфов. Они, под впечатлением от напитка, быстро и словоохотливо делились со мной всем, что знали. Хотя о пленнице никому пока не было известно, зато с телепортами оказалось проще, в любом здании Круга Семи имелся подобный, и, зная настройки обратной стороны, можно было переместиться на любое расстояние. Знание это не принесло мне радости, поскольку единственным, кто знал настройки телепорта, который был мне нужен, был эльф, с которым я познакомился при весьма странных обстоятельствах в подземелье – досточтимый маг пятого круга, Руфиус аз Тарос. Я не хотел, чтобы он знал, что я здесь и рядом с ним, но, похоже, без него мне не удастся узнать нужные настройки, чтобы попасть туда, куда я хотел.
Поэтому дальше я расспрашивал эльфов о нём, и оказалось, что его знали многие, нелестно отзываясь и о его характере, и о том, что он внезапно и необъяснимо для всех разбогател. Теперь с ним редко кто мог встретиться, поскольку маг стал общаться только со сливками общества, не снисходя до старых знакомых. В принципе это было мне на руку, ведь я знал его маленький секрет, и мне всего лишь нужно было обезопасить себя от магии, чтобы он меня не прибил, как единственного свидетеля, а главное – устроить свидание с ним. За это взялся один из пожилых эльфов, который сразу заявил, что если я намерен сделать этому бездарю гадость, то он узнает, где тот живёт, и передаст всю информацию о маге мне в руки, так он его не любил.
От всех остальных я тоже узнал много интересного, а особенно то, что одна из секретных лабораторий ищет подопытных людей-рабов, которые смогут путешествовать и выживать в другом мире. Я сначала подумал, что ослышался, и несколько раз переспросил своего собеседника, но тот спокойно произнёс слова, которые я не ожидал услышать здесь – про «другой мир». А когда я стал расспрашивать подробности, то был ошарашен ответом. Оказалось, что эльфы каким-то образом установили телепорт в моём мире и сейчас его пристально изучают, правда, с их посланниками возникают проблемы, и все они исчезают. А поскольку дело тут полудобровольное, то рабы могли просто остаться в мире, где рабства не было, чтобы не возвращаться обратно к хозяевам для участия в других, не столь мирных экспериментах. Поэтому в лаборатории ощущался дикий недостаток в рабах, которые хотели и могли у них работать, при этом возвращаясь обратно. Также мне рассказали о случаях, когда эльфы похищали пленников из мира людей, но те оказывались слишком строптивыми и наглыми, чтобы стать рабами, и в большинстве случаев отправлялись в кристаллы. Женщинами моего мира многие из этой лаборатории восхищались, но использовать их по прямому назначению также было проблематично. На их похищение и дальнейшее обучение в качестве рабынь уходило столько сил. Гораздо дешевле и менее хлопотно было купить рабыню на местном рынке. Хотя поговаривали, что парочка магистров содержала таких переселенок у себя в качестве дорогостоящей игрушки, которую мало кто мог себе позволить.
Я долго расспрашивал у эльфа о своём мире, но смог понять из его рассказов лишь то, что время там шло так же, как в этом, поскольку многое из того, что он описывал, мне не было знакомо. Он говорил о каких-то стеклянных
