Я достала мобильник и позвонила маме. Она была в ужасе, когда узнала, что Жульен напал на нас. Эль тем временем позвонила в полицию. Я надеялась, что скоро кто-нибудь придет и спасет нас.
Вдруг в дальнем углу комнаты начало вырисовываться что-то непонятное. Не обращая внимания на бешеный стук сердца, я сжала рукоятку кинжала так крепко, что узоры впечатались мне в кожу. В голове промелькнула мысль, что я понятия не имею, как правильно держать кинжал и как им пользоваться.
Золотой туман сочился из воздуха, образуя неясный силуэт. Все происходило как в замедленной съемке. Как только золотая пыльца рассеялась, я поняла, что это Стефан. Я в ужасе бросилась к нему. Стефан лежал на спине, прижимая руки к животу. Его руки, рубашка, штаны были пропитаны кровью, которая продолжала сочиться из-под одежды.
— Стефан! — закричала Эль и упала на колени перед ним. Она сильнее прижала его руки к ране, пытаясь остановить кровь. — Держи крепче. Все будет хорошо, Стефан.
— Уходите. Он вернется… Я не смог переместить его далеко. — Каждое слово давалось Стефану с трудом. От боли у него закатывались глаза.
Я чувствовала себя совершенно бесполезной и не знала, как помочь ему. Слезы крупными каплями катились по моим щекам и падали на колени. Эль продолжала зажимать рану Стефана, ее руки были красными от крови. Она все что-то шептала и смотрела на брата. Я сидела и смотрела, как угасает Стефан, и ничего не могла сделать. Он пожертвовал собой ради нас.
Спустя мгновение тело Стефана ослабло, а голова безжизненно упала набок. Эль душераздирающе закричала. Внутри меня все сжалось от боли. Я ждала, что Стефан сейчас откроет глаза, скажет что-нибудь и улыбнется. Но он не шевелился. В моей душе образовалась огромная черная пропасть.
— Анаис! — в ужасе закричала Эль. Ее взгляд был прикован к чему-то за моей спиной.
Быстро развернувшись, я увидела перед собой Жюльена с красным подтеком у виска. Его лицо было перекошено от ярости. Он поднял правую руку и бросил в меня кинжал. В голове на долю секунды мелькнула мысль, что сейчас я умру, но за мгновение перед глазами появился знакомый пейзаж, а легкие наполнил чистый и свежий воздух. Мягкий ветерок поглаживал мои щеки, успокаивая. Я собрала последние силы и сосредоточилась.
Из нашей гостиной я попала во двор, засаженный зелеными деревьями, кустарниками и чайными розами. Здесь мир был совсем другим — безмятежным и спокойным. Сделав несколько шагов, я услышала шорох в кустах. Ноги были ватными. Я обогнула куст, как кто-то налетел на меня, чуть не сбив с ног.
* * *Перед глазами застыло мое удивленное лицо с рассеченной щекой. Из царапины медленно текла кровь, которая напомнила мне об умирающем Стефане и кричащей Эль. Сердце пропустило удар.
Посмотрев в свои глаза, полные паники и ужаса, я вспомнила этот день.
— У тебя получится перемещаться самостоятельно, если ты этого очень захочешь и будешь четко представлять все в голове. Главное верить. От веры зависит все, — отчеканила я, словно это был отрепетированный текст. Я даже не думала о том, что говорю, будто кто-то управлял моим языком.
А дальше я рванула с места, убегая куда-то в сторону. Мне было не по себе находиться рядом с собой. С Анаис, которая еще не испытала всей боли, которую познала я. Почему я не предупредила ее о грядущих событиях? Я могла рассказать о Жульене, и тогда можно было спасти жизнь Стефану! Почему? Неужели, когда мы встречаем самих себя, ты должен сказать то, что слышал раньше? Может, у меня получится догнать ее, если она еще не испарилась, и рассказать обо всем? Плевать на будущее, плевать на прошлое, главное — спасти Стефана!
— Анаис! — послышался чей-то голос, который вырвал меня из беспокойных мыслей.
Я стала вертеться в поисках того, кто меня окликнул, и, к моему удивлению, увидела человека, высунувшегося из окна библиотеки. Он выглядел очень молодо, но вокруг глаз появились едва заметные морщинки. Его темно-русые волосы были напудрены и собраны в низкий хвост. Шею украшал молочного цвета бант, наполовину прикрытый полами синего фрака, отделанного золотой вышивкой.
— Кто вы? — произнесла я сдавленным голосом.
— Прошу вас, подойдите к заднему входу, я все объясню, — ответил мужчина и скрылся.
Продираясь сквозь ветки кустарника, я обогнула дом. Когда моя нога коснулась ступеньки крыльца, дверь отворилась, и незнакомец поприветствовал меня поклоном.
— Меня зовут Анри Долан, я друг вашего отца. Рад с вами наконец познакомиться, мадемуазель Анаис. Прошу вас, проходите в дом. — Анри пропустил меня внутрь и захлопнул дверь. — Ваш отец скоро должен появиться, он будет очень счастлив вас встретить.
— Откуда вы знаете, что он скоро появится? — спросила я, когда Анри взял меня под руку и повел через уже знакомый мне огромный зал. Трудно поверить, что наши столовая и гостиная созданы на его месте.
Мужчина вел меня так, будто проносил контрабанду через границу. Он прятал меня то за собой, то за предметами декора, и это немного меня возмутило.
— Прошу меня простить. Дом полон слуг, они и так распускают всякие слухи по поводу нашей семьи. Ваш отец ответит на все ваши вопросы, как только придет сюда. Проходите, — проговорил Анри, открыв дверь в библиотеку.
Я проследовала в уже знакомую мне комнату-кабинет, где по центру располагался дубовый стол на ажурных ножках, а стены были заставлены шкафами с книгами в потрясающих переплетах. По правую руку от входа расположились несколько стульев и низкий столик с большой вазой цветов.
— Анаис, не уходи! — раздался приглушенный ветром голос откуда-то с улицы, из-за чего Анри кинулся к окну и распахнул ставни.
— Мадам, она здесь! — прокричал он. — Я думаю, ваша мать хотела бы присутствовать при разговоре, — пояснил он, когда обернулся в мою сторону.
Я поняла, что это кричала Аврора. В прошлую нашу встречу я держалась с ней холодно. А ведь она — мать, которой пришлось расстаться со своим ребенком и не видеть его целых семнадцать лет.
— Какой сейчас год? — спросила я, чтобы сгладить неловкое молчание, возникшее между мной и Анри.
— Сейчас 1773-й. Правление Людовика XV, если это вас интересует. Никогда не
