Люция поднялась.
— Мне уже пора.
Лэлия схватила её за руку, останавливая.
— Прошу, нет. Останься. Мы должны поговорить. Ты моя сестра, и ты богата. Ты должна помочь мне!
Люция закрыла глаза, призывая магию огня. Лэлия ахнула и одёрнула руку, её кожа покраснела и пузырилась.
— Держись от меня подальше, — прошипела Люция. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Наконец-то Люция получила ответ, что искала. И это заставляло чувствовать её более пустой, чем когда-либо прежде.
У неё нет семьи. И никогда не будет.
* * *Каян послеловал за нею на улицу.
— Люция, стой!
— Это смешно, — засмеялась Люция, но смеха не было в этом. Шторм назревал внутри неё, который собирался вырваться на свободу. — Чего я ждала? Хорошую, нормальную семью с мамой и папой, братьями и сёстрами, что были бы ради мне? Как смешно!
Каян обнял её за плечи.
— Я знаю, ты разочарована, и это понятно. Ты должна использовать это и стать сильнее. Используй всё, что хорошо или плохо, в качестве власти.
— Я одна. В ненавистном мире. Я так всех ненавижу…
— Ты не одна, маленькая волшебница. У тебя есть я.
Её глаза жгли, но она не плакала. Она посмотрела на него.
— Да?
— Конечно. Ты думаешь, что мы разные, но мы одинаковые. Я хочу, как и ты, семью и дом. Реальную, страстную жизнь. Но это мне не суждено. И из-за этого мы испытываем гнев, который надо выпускать. И тогда мы выпускаем ярость, а остальные страдают. Знаешь. Что это означает?
Она не кивнула, не покачала головой, просто посмотрела на него нерешительно.
— Что?
— Что мы семья.
Он сказал это так уверенно, что она поняла, что он имел в виду. Тяжесть на сердце немного уменьшилась.
— Мы семья.
Каян улыбнулся.
— Да. И как только мы воссоединимся с моим братом и сёстрами, мы будем страшны для этих ущербных, отвратительных смертных.
— Но я смертна.
— Ну, это маленькая помеха, небольшая доза хрупкости, но пока рано об этом думать, — он погладил её по тёмным волосам, заправляя их за уши. — Теперь спросим ведьм о колесе. Ты останешься тут и исследуешь рынок. Очисти разум. Наслаждайся.
— Моя мать ходила на рынок, чтобы почувствовать себя лучше, — нахмурилась Люция. — Я о королеве. Не моей маме. Королева брала меня в Ворон, покупала вещи, которые, как она считала, Лимерийская принцесса должна носить. Платья, туфли, украшения. Но я хотела книги.
Каян улыбнулся и кивнул в сторону оживлённого рынка.
— Уверен, там есть книги. Иди. Купи всё, что хочешь. И когда мы увидимся, ты будешь в порядке?
— Да.
Он наклонился и поцеловал её в лоб, что вызвало улыбку.
Люция пошла на рынок в центре деревни, погружаясь в толпу, что гудела вокруг. Сотни продавцов, что продают свои товары в красочных киосках и палатках. Тут было всё, что можно пожелать — вино, овощи, мясо, вышитые бисером ткани, украшения, платья, красивые одеяла, всё, что угодно.
Мужчина за мольбертом окрикнул её.
— Прекрасная молодая леди! Пожалуйста, позволь нарисовать тебя! Это было бы прекрасно! Только пять серебряных сантимов.
— У меня есть только лиммы.
— Прекрасно! Портрет всего за десять серебряных лиммов…
— Ты просишь лимерийской валютой в два раза больше? Это бессмысленно. Я использовала монеты в Пелсии без проблем прежде.
Человек развёл руками, словно показывая, что цены не зависят от него.
— Сантимы принимают в Митике всюду, но не лиммы. Это всё, что я знаю. Но если восемь лиммов?
— Ваша работа не стоит столько, — отозвалась она. Она ушла, оставив глупцов позади. Насколько смиренны крестьяне, лишь бы заключить сделку!
После она зашла в ларёк с кожами разных животных. Продавец махнул ей.
— Попробуйте пряную стружку варлага на свежеиспечённом хлебе! Или семена чивы, что облегчают ежемесячные страдания?!
Люция почувствовала запах варлага — пелсийское животное, похожее на смесь кролика и крысы. В животе потянуло.
— Спасибо, но нет, — он прошла мимо.
Сбежав от продавца и противного запаха варлага, она подошла к палатке шарфов, все стороны были сшиты из цветов. Она остановилась, чтобы провести рукой вдоль синего и фиолетового.
— Прекрасный выбор! Очень сочетается с вашими глазами, — старая продавщица улыбнулась, растягивая своё измождённое лицо в улыбке, словно демонстрируя отсутствующие зубы.
— Красиво, — признала Люция.
Женщина взяла шарф и положила его на плечи Люции.
— Я знала. Это для вас. Только вы можете носить это.
Роскошный материал стоил куда больше, чем портрет, не говоря уже о времени и умении, что шло на пошив и вышивку. Она полезла за монетами.
— Сколько? — спросила она. — Предупреждаю, у меня только лиммы.
— Два лимма, — кивнула женщина.
Брови Люции взлетели вверх.
— Так мало?
— Удовольствие для меня знать, что моё творение будет носить такая прекрасная девушка.
Люция вручила женщине три золотые монеты.
— Возьмите, и я знаю, что буду носить его с гордостью.
Старуха могла лишь смотреть на неё с проблеском радости в глазах, а Люция пошла дальше.
После она задержалась у оживлённой палатки с туниками из бисера, слишком привлекательными и красочными, как для тех, что носили лимерийцы на людях. Тем не менее, она обнаружилась, что смотрела на одну, мягкую и с силуэтом ястреба, и провела пальцами по шу.
Кто-то натолкнулся на неё, и она обернулась, увидев красивого молодого мужчину с широкими плечами и сверкающими глазами.
— Простите, — промолвил он.
Она попыталась проигнорировать его, возвращаясь к тунике с ястребом.
— Прекрасная туника, — сказал вам. — Или нет? Хотя, как по мне, слишком по-оранийски…
— Я не готова к разговорам. Мы можете освободить мой путь.
— Пожалуй…. Прекрасный день, но не столь красивый, как ты.
— Оставь меня.
— Как пожелаешь. Но мне кое-что нужно.
Она повернулась, посмотрев на
