— Ты ему доверяешь?
— Конечно, нет. Он лимериец.
— Вы в курсе, что я ещё здесь? — напомнил им Феликс. — И слышу вас просто прекрасно. Теперь ещё раз спрашиваю, что забыл крешийский стражник и его ручная собачонка здесь, что от меня хочет, от бандита митиканского царя?
Миках смотрел на него со скептицизмом несколько минут, пока его друг нетерпеливо сжимал и разжимал кулаки.
— Я ношу эту форму, но я не стражник. И хотя бы одет в наряд, что скрывает это, я знаю, что у тебя на руке знак кобры, и не верю ни секунды, что ты служишь королю или клану, — хитрая улыбка появилась на лице Микаха, что заставило Феликса буквально вспыхнуть любопытством. Но Миках не останавливался. — Я в этой форме, ибо я революционер. Я получил эту позицию при дворе, чтобы иметь доступ к королевской семье, — он кивнул на своего друга. — Это Таран. Он не крешиец, но присоединился к нашей борьбе, чтобы свергнуть режим Кортаса.
Этого он не ожидал. Казалось, он не может и шагу ступить без повстанцев по всему миру.
— Что же… Прекрасная цель. Удачи. Что вам от меня-то нужно?
— Нам нужна твоя помощь.
Феликс рассмеялся.
— И чем я могу помочь?
Таран шагнул вперёд, немного смягчившись, но его глаза были преисполнены гневом.
— Если б ты видел правду в Крешии. Если б знал, что делает император, когда что-то ему не нравится… Ты бы присоединился к нам без колебаний, — Таран помрачнел. — Это монстр. Он посылает войска в земли, которые выбирает наугад то, что хочет получить, а после уничтожает всё прочее — и людей, и недвижимость, и имущество.
— Страна постоянно воюет. Люди умирают в войнах, — рассуждал Феликс. — Часто те, что этого заслуживают.
Миках покачал головой.
— Эту идеологию я никогда не приму. Грубая сила — неумолимая жадность, и я сделаю всё, чтобы остановить его.
— Так вас лишь двое? И вы ищите сообщников?
Миках ухмыльнулся.
— Нас тысячи, организованных по фракциям и размещённых по всей империи, готовых подняться и бороться.
— Тысячи, — Феликс поднял бровь. — Это более устрашающе, чем ваша парочка. Тем не менее, это маленькая армия, если сравнивать с императорской.
— Поэтому мы хотим, чтобы ты помог нам.
Феликс фыркнул.
— Я слышал, что ты говорил принцессе утром. Я подслушивал вас.
— Знал, что ты извращенец.
— Заткнись и слушай. Принцесса Амара упоминала Родичей — и у короля есть один. Их силы реальны. Если это правда, мы должны получить у короля кристалл.
Феликс почти рассмеялся.
— Да? Попросите его у короля! Уверен, он будет счастлив вам помочь!
Не предупреждая, Таран ударил кулаком Феликса по лицу.
Ругаясь, Феликс зажал нос, из которого хлестала кровь.
— Ты его сломал. Молодчина. Ты в шестой раз сломал мне нос, и я собираюсь тебя убить.
— Попробуй. Давай! — Тарин откинул плащ, демонстрируя сверкающий кинжал. — Или закрой рот и прими нас всерьёз. Потому что мы вполне серьёзны.
— Извини, Феликс, — промолвил Миках, глядя на Тарана. — Мой дуг тут немного… вспыльчив. Может, из-за его оранийских кровей.
Оранийские? Теперь Феликс видел причину собственной неприязни.
— Так лидер революции — ты, Миках?
— В Джевеле — да. Я десять лет готовился во дворце к революции, следя по стопам отца.
— Десять лет?
Миках кивнул.
— Наша борьба была долгой, два поколения подготовки. Но мы будем бороться до конца — пока не свергнем императора и не освободим наш народ от его жестокости и жадности, независимо от того, сколько для этого нужно времени.
Это звучало, конечно. достойно. Весьма обречённо, но достойно.
— Вы провалитесь, и мы все умрём, — ответил Феликс. — Ведь вы в курсе?
Он ожидал, что Таран вновь попытается его ударить, но два революционера лишь торжественно смотрели на него.
— Возможно, — сказал Миках.
— Так зачем всё это?
— Потому что если ты не борешься со злом, ты сам зло в этом мире.
Этот парень посвятил всю жизнь восстанию, а оно даже не началось. Миках знал, что потеряет во время восстания.
Но он хотел попытаться.
Это распалило тот кусочек тьмы, что остался в Феликсе с момента, как он оставил Йонаса и Лисандру и вернулся к Кровавому Королю, и сейчас тьма стала сильнее и мрачнее. Он — мятежник? Он просто убийцы.
До сегодняшнего дня Феликс не верил, что у него есть какой-то выбор.
— Я имею представление относительно того, что могло бы помочь, — наконец-то отозвался Феликс.
Миках посмотрел на него.
— Что?
— Нужно связаться с принцем Магнусом Дамора.
— Что? Мало короля — теперь ещё и кровавого наследника? — сплюнул Таран, глядя на Феликса с отвращением и настороженностью, словно сомневаясь в его вменяемости.
— Ага. Наследничек, убивший, по слухам, дворцовую стражу ради спасения врага своего отца. И теперь, пока нет короля Гая, он на престоле в Лимеросе.
— Не факт, — издевательски протянул Таран.
— Нет. Но, прости, это куда полезнее вашей революции, чем то, что вы мне наговорили.
Миках изучал его внимательным взглядом, хмуря брови.
— Если это правда, то она звучит так, что Магнус может сам возглавить восстание.
— Думаю, всё куда сложнее. Но если отец и сын нынче не в ладах, принц захочет знать королевские планы, как и то, что у короля теперь блистательные Родичи — и он может быть союзником.
— Может быть, — повторил Таран. — Но не точно. Это не походит на план. На самом деле, это безрассудно.
— Это рискованно. Но я готов положить голову на плаху.
— Почему ты это делаешь? — спросил Миках, в его голосе было слишком много подозрения. — Почему помогаешь? Мгновение назад ты собирался нас убивать.
— Вы пришли за помощью, помните? Помощью, которую вы хотели так, что у меня теперь сломан нос. И вы жалуетесь, что я согласился?
— Это не
