А после в храм вошла Оливия — и встала рядом с Каяном. Она была так же красива, как и любая Хранительница, и её оливковая кожа безупречно контрастировала с шафрановым платьем. Да, она была прекрасна, но Клео и не догадалась бы о тайне Оливии, если б Йонас не рассказал ей всю правду.
Но теперь она не была Хранительницей, нет, она — просто Родич Земли.
— Приветствую тебя, Клейона, — промолвила она.
Клео облизнула губы, отчаянно пытаясь обрести способность говорить.
— Полагаю, это тебе стоить сказать спасибо за восстановление храма.
Оливия улыбнулась и махнула рукой. В сотне шагов от Клео, у окна, покрытая красивыми спиралями, незамеченная прежде упавшая колонна понялась и у них на глазах заняла положенное место.
— Это большая честь для меня — вернуть былую красоту в это великолепное здание, — ответила Оливия.
Клео поморщилась в ответ на такую лёгкость в использовании магии. Это напоминало о том, что она должна быть крайне осторожна, обращаясь к Родичу Земли.
— Это впечатляет.
— Спасибо, — улыбнулась Оливия. — Ты должна понимать, что мы тебе не враги. Мы просто хотим помочь, сделать твой переход не таким болезненным, каким он был у Тарана…
Таран. Клео вспомнила, как он появился в переулке, словно из ниоткуда.
Словно отзываясь на собственное имя, Таран появился из-за колоны справа. Сеть тонких белых линий, после последнего удушья добравшаяся уже и до его лица, теперь полностью исчезла, как и любые другие знаки. Кожа его казалась безупречной, если позабыть о воздушной спирали, запечатлённой на ладони.
— Таран… — прошептала Клео, чувствуя, как вдруг вновь пересохло во рту.
— Да, я решил сохранить это имя, — ответил он ей, — в качестве дани уважения этому сильному, умному вместилищу, чтобы показать ему, насколько я его ценю.
— Значит, Тарана больше нет? — тихо спросила Клео.
— Да, — кивнул он. — И как только ритуал завершат подобающим образом, все его следы окажутся обыкновенными воспоминаниями.
— И это случится очень скоро, — уверенно ответила Оливия.
Сердце Клео сжалось. Значит, Таран не исчез. И Оливия никуда не пропала. Ещё нет, не до конца. Значит, у неё всё ещё оставалась надежда.
Клео краем глаза заметила, как из тени храма выскользнул Курт Кирелло, встал позади неё и скрестил руки на груди.
Она обернулась к нему.
— Где Магнус?
Курт ухмыльнулся.
— О, принцесса, он придёт к тебе ещё очень нескоро.
В ней волною вспыхнула ненависть, достаточно сильная, чтобы задушить её. Она хотела вырвать его глаза из глазниц, задушить его, но заставила себя перевести дыхание.
— Курт… — вздохнул Каян.
— Да?
— Подожди снаружи.
— Но я хочу быть здесь! — уверенно ответил он. — Я хочу увидеть, как принцесса проиграет Родичу! Вы сказали мне, что я могу это сделать!
— Подожди снаружи! — вновь повторил Каян, и это было не просьбой, а приказом.
Курт побледнел, и его тело превратилось в камень.
— Да, как прикажете.
Клео с прищуром смотрела ему в спину, наблюдая за тем, как быстро Курт покинул храм.
— Прости за этого глупца, маленькая королева, — равнодушно ответил Каян. — Его присутствие не необходимо, а мне прекрасно известно, как он тебя раздражает.
— О да, можно сказать и так, — пробормотала она, внимательно следя за Каяном.
— И как ты себя чувствуешь? — спросил Каян, рассматривая её. — Надеюсь, тебе не больно?
«Тебе очень повезло, что сегодня у Каяна замечательное настроение, — проронила Родич воды в голове у Клео. — Ты должна быть мудра и не злить его».
Это был поразительно хорошим советом.
Советом, который Клео с охотой решила принять. По крайней мере, сейчас.
— Нет, ничего не болит, — послушно кивнула она.
— Хорошо, — согласился Каян.
Она осмотрелась, пытаясь увидеть хотя бы тень Лиссы, зная, что Каян выкрал её.
— Как ты думаешь, Люция придёт к тебе? Поможет?
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Каян.
Такая уверенность! Он прав или просто бредит?
Она не забыла о том, что этот монстр, сейчас занявший тело её лучшего друга, выжег множество деревень и убил тысячи людей, и её няню в том числе.
Клео прижала ладонь к юбке, чувствуя аквамариновую сферу в кармане, что она ещё там, что это чудо, что её до сих пор никто не обнаружил, пока она лежала без сознания.
Ей следовало получить столько информации, сколько это возможно.
Клео проглотила свой страх.
— И что теперь происходит?
— Ну, пока что достаточно того, чтобы мы вчетвером были вместе, — Каян протянул руку и провёл пальцем по синей линии у неё на виске. Она заставила себя не отталкивать его.
— Как близка ты к истинной свободе, которую испытываем мы, твоя семья… — прошептала Оливия. — Моя магия всё сильнее.
— Эта смертная форма невероятна. Я всё чувствую, — Таран с улыбкой посмотрел на свои руки. — И мне это нравится.
— О, больше, чем нравится! — выдохнула Оливия. — Ведь это твоё тело навечно.
— Твоя тело совершенно, — кивнул Таран. — Как и моё.
Клео заметила, как дёрнулся Каян.
— Ты недоволен своим телом? — напряжённо спросила она. — Ты ведь понимаешь, я так сильно люблю его…
— Знаю, — напряжённо ответил Каян. — На самом деле, всё в порядке. Но всё же не без сложностей. Все огненные души довольно сложные, плохо контролируемые. Но после того, как моя маленькая волшебница правильно завершит ритуал, всё будет хорошо.
Клео изо всех сил старалась не проявлять собственное потрясение. Он говорил, что Ник сражался с ним?
— Я бы никогда не догадалась о том, что у Ника огненная душа, — вместо этого спокойно промолвила она.
— Нет? А было столько подсказок! — Каян вновь провёл пальцем по виску. — Вспомни его храбрость, безрассудство. Его склонность влюбиться в мгновение ока или страдать от невозможной любви долгие годы! Я помню о нём… Он был маленьким, таким маленьким, таким готовым рисковать. Прыгал бы ради тебя с высокой
