— А сейчас? — задумчиво спросила Нерисса.
— Теперь я понятия не имею, что делать, — тёплый морской воздух пах солью. Она вдохнула его, понимая, что этого не заслужила. — Почему ты оставила Клео и вернулась сюда? Знаю, что она от тебя зависела, считала тебя своим настоящим другом.
— Принцесса мне больше не нужна, — просто ответила Нерисса.
Амара не могла не рассмеяться от этих слов.
— А я нужна?
— Да, — Нерисса взяла Амару за руку. — Думаю, да.
Амара посмотрела на её ладонь — и не пыталась уйти.
— Итак, — сказала Нерисса, когда впереди показались доки, — куда ты сейчас хочешь?
Амара улыбнулась возможностям, что открывались ей, тем, о которых она даже не думала никогда. Она могла искупить вину — и наслаждаться.
— Повсюду, — ответила она.
Глава 36
Клео
Лимерос
— Ай!
— Простите, Ваше Высочество! — Лоренцо Тавера так туго затянул платье, что Клео едва дышала.
— Не помню, чтобы во время предыдущей подгонки оно было таким неудобным, — скривилась она.
— Неудобства временны, а красота шелка и кружева вечна.
— Ну, раз ты так говоришь…
Он отступил от неё на шаг и радостно махнул руками.
— Это потрясающе! Это моё самое великое творение!
Ей потребовался миг, чтобы заметить красоту платье в зеркале. Юбка состояла из слоёв тонкого фиолетового шёлка и атласа цвета розовых лепестков. Золотые нитки заставляли платье сиять каждый раз, когда лучи солнца касались платья. Несколько швей — и сам Лоренцо, — неделями вышивали изящных птиц в полёте на её лифе.
Это были ястребы, которых захотела видеть Клео. Ястребы — символ Ораноса, символ Хранителей и бессмертия. Они значили для Клео столько же, сколько феникс для крешийцев.
Жизнь — то, что оранийцы познали в последние дни после смертельной осады Родичей, — любовь, друзья, семья, желания других превыше своего…
Клео осторожно остановила одну из помощниц, что пыталась стянуть её волосы в попытке достичь совершенства. Казалось, голова её горела. Половина её золотых локонов была заключена в сложные косы, вторая свободно спадала по плечам и по спине. Лоренцо попросил убрать её волосы для того, чтобы толпа, что стояла снаружи, на дворцовой площади, увидела красоту платья, но она не могла позволить заплести всё.
— Мы закончили, — Клео посмотрела в своё отражение. Она долго отходила от испытания Родичем воды. Единственный знак, что остался — это выцветшая синяя полоса вдоль её щеки. Одна из её служанок, девушка из Терреа, сказала, что это напоминало знак её предков на празднование дня богини.
И говорила она это с таким энтузиазмом, что Клео посчитала её слова комплиментом.
Лоренцо улыбнулся, когда Клео шагнула к двери.
— Это ещё красивее, чем было ваше свадебное платье!
— Ты гений, — это платье было невероятно, но тогда она не имела времени оценить его по-настоящему.
Сегодня всё было иначе.
— Да, гений! — весело согласился Лоренцо. — Это коронационное платье будут помнить веками!
— Не сомневаюсь, — она подавила улыбку.
Ник с нетерпением ждал её под дверью.
— Ты готовилась целую вечность. Так делают королевы? Подожди, так странно, ты для меня навсегда принцесса…
— Ты ведь понимаешь, что не должен был меня ждать.
— Но как я мог пропустить хоть один миг этого дня? — он шагал рядом с нею по коридору. На другом его конце её поджидал Йонас, готовый сопроводить на балкон как королеву Митики.
— Ты уверена, что не передумала? — Йонас скрестил руки на груди.
— Побереги дыхание, — отмахнулся Ник. — Я всю дорогу пытался её отговорить, но нет. Это отвратительная идея!
— Как хорошо, что я тебя не спрашивала, да? — она терпеливо ему улыбнулась. — А когда вы с Ашуром отправляетесь в путешествие?
— Не на этой неделе, — нахмурился он. — И ты от меня так просто не избавишься, Клео.
— Я даже о том не мечтала, — Клео посмотрела на Йонаса. — Ты опять протестуешь?
— Кажется, да, — развёл руками Йонас. — Я проблемный человек. И я против всех правителей, что уж говорить о паре, что решила разделить трон?
Ник разочарованно фыркнул.
— Ещё и с этим! Ты хоть представляешь, сколько будет проблем? Ты читала книги по истории? Такое никогда добром не заканчивалось. Слишком много споров, сражений, даже войн. Смерть, хаос, кровь и боль — вот она, данность, и это в лучшем случае!
— И вот потому мы собираемся править вместе, — отозвалась Клео, — и собрали очень надёжный совет, который не будет бояться вмешаться, когда будет надо.
До сих пор в совете были только Йонас как представитель Пелсии, Ник как представитель Ораноса и Люция — как представительница Лимероса. Совет со временем, конечно, увеличится, но Клео подумала, что это было отличное начало.
К тому же, к ним могли присоединиться и Оливия с Феликсом, что поселились в лимерийском дворце.
Феликс остался по просьбе Магнуса, как личный телохранитель для него, Клео, в качестве защиты от всех, кто может пожелать вмешаться. Феликс согласился с энтузиазмом, но Клео желала, чтобы проблем было очень мало.
Оливии же Люция сообщила о том, что произошло в Святилище. Тимофей мёртв, всё рухнуло… а остальные не помнили своего бессмертия.
Шокированная, скорбевшая сначала Оливия утешилась, что будет поддерживать память и историю о Хранителях и поможет остальных.
Таран уже отправился прочь из Митики, сказав Клео и Магнусу, что желает присоединиться к революции в Крешии. Там всё только начиналось, и он хотел свергнуть шаткое временное правительство.
В конце коридора появился Энцо.
Поправляя алую униформу, он кивнул Клео, минуя её в коридоре. Метка огня на груди пропала сразу же, как Родич потерял свою физическую оболочку. Он присоединился к ним во время путешествия в Лимерос ради коронации, но настоял на том, что вернётся в Оранос на реконструкционные роботы во дворец.
Клео предположила, что причиной было его желание вернуться к хорошенькой кухарке, которая полагала Энцо самым прекрасным человеком на
