Барону Тайрину пришлось еще несколько раз съездить в столицу с сообщением, что Ленайра Геррая серьезно заболела, простыла и теперь лежит с температурой, и она никак не может приехать по вызову императора. Нет, совсем никак, лежит и не встает, очень высокая температура.
В общем, веселая неделя выдалась у всех. Наконец на третий день Ленайра открыла глаза, температура спала, и она впервые самостоятельно поела.
– Леш, мне нужно время, чтобы все обдумать, – слегка хрипловато сообщила она.
– Время? – не понял Лешка.
– Да… Если мы отправимся к тебе, то у нас это время будет.
– Ах да… Блин, как же сам не сообразил! И выздоровела бы ты там быстрее.
– Вот-вот. Сообщи всем… в обед уходим.
– Но…
– Сам говоришь, там быстрее выздоровлю. Собираемся.
– А что мы скажем вашему врачу? И слугам?
– Не переживай, я найду, что сказать. Сообщи остальным, и собираемся. И не переживай. Мы ненадолго уйдем… мне просто нужно время все обдумать.
– А этого… наследника тоже берем?
– Нет. Дом теперь закрыт… Риген Аахот Титтл вернулся?
– Да, вчера еще. Он все хотел сообщить о том поручении, которое давал ему твой дед.
– Вот и отлично. Позови его. Отдам все нужные распоряжения и переключу на него защиту дома. Заодно послушаю о поручении…
– Ты ему веришь?
Ленайра помолчала.
– Дед ему верил. Не назначают командовать гвардией Рода тех, кому не верят. Вот и проверим. Зови.
Лешка неодобрительно покачал головой, но спорить не стал, понимая, что, чем раньше Ленайра закончит с делами, тем быстрее успокоится и снова будет отдыхать. А уж отдыхать он ее заставит, в родном мире у него на нее намного больше влияния, чем здесь.
О чем Ленайра разговаривала с командиром гвардейцев, осталось тайной, но после она выглядела крайне задумчивой. Собиралась девушка тоже основательно и неторопливо, даже зашла в комнату Дмитрия Ивановича, куда ранее не заходила, и аккуратно собрала все бумаги в отдельную сумку.
– В тот день я попросила его подумать над одним делом… судя по всему, – Ленайра покосилась на сумку в руке, – он начал анализировать. Надо было бы раньше глянуть, но… в твоем мире гляну. Сейчас мне позарез нужно время… очень нужно… моя болезнь оказалась совершенно не вовремя. Если бы не возможность получить дополнительное время, уйдя в другой мир, я бы и не знала, что делать. Только сейчас по-настоящему оценила этот подарок. Что бы я без вас делала…
Последняя фраза прозвучала с такой искренностью, что Лешка даже на миг растерялся, не зная, что ответить. Потом сообразил – ничего. Все равно нужных слов не подобрать, да и не нужны они – всем все понятно. Только кивнул и вышел поторопить друзей.
Глава 18
Первое время после перехода было как-то не до бумаг – необходимо было обустроить всех и ввести в курс дела отца Лешки. Тот же, узнав о гибели Дмитрия Ивановича, долго сидел с задумчивым видом, изредка поглядывая на сына. Догадываясь, о чем он думает, Ленайра не мешала и не влезала с разговорами, просто молча сидела, откинувшись в кресле, и слушала, завидуя остальным друзьям, которые имели возможность торопливо поздороваться и разбежаться по комнатам, избегая неприятного разговора.
– Вот что, рассказывай все и сначала…
Лешка глянул на Ленайру, дождался ее кивка, вздохнул и приступил к рассказу с момента, как он попал в мир Ленайры. Девушка сама была в курсе его жизни в поместье деда лишь в общих чертах, как-то не было возможности переговорить спокойно, а потому тоже слушала внимательно. Правда, отмолчаться Юрий Петрович ей не дал и стал задавать вопросы, чтобы она дополняла рассказ сына в тех моментах, которые он либо не знал, либо не понял в силу незнания тонкостей жизни при дворе. Постепенно он и ее втянул в разговор, заставив отвлечься от мрачных мыслей и воспоминаний. Девушка даже слегка ожила и уже не выглядела ледяной статуей или ходячим трупом, смотря с какой стороны смотреть.
Постепенно разговор оживился и продолжился уже за чашкой чая, который принес слуга. Ленайра удивленно глянула на нового персонажа в доме – раньше Юрий Петрович обходился без слуг в доме, не терпел посторонних, – но вопросов задавать не стала. Однако Коршунов-старший заметил ее интерес и хмыкнул.
– Пришлось нанять, – пояснил он, – в связи с расширением фирмы работы прибавилось.
– Хм… и как вы добиваетесь верности в отсутствие механизма вассалитета?
– Поверь, есть способы, если интересно, позже обсудим.
Ленайра кивнула, о чем-то задумавшись. Снова кивнула.
– В общем-то, догадываюсь. Не угроза ведь, верно?
– Угрозой настоящую верность не приобрести… Я вот что хотел спросить… те пакеты, что были у тебя в руках, – это бумаги Дмитрия Ивановича по делу, о котором ты его просила?
– Да. Но я их еще не смотрела. Вряд ли он за день мог что-то накопать.
– Не возражаешь, если я гляну? Там нет каких тайн?
Ленайра чуть улыбнулась.
– Какие тайны от вас здесь о моем мире? Конечно, берите, может, вы что отыщете. Я и Дмитрию Ивановичу передавала эти материалы в надежде на свежий взгляд.
– О, свежий взгляд я обеспечу. В конце концов, разобраться во всем и в моих интересах – мне очень не нравится, когда кто-то хочет убить моего сына, а он ведь будет оставаться в опасности, пока ваш кризис не разрешится. – Коршунов взглядом заставил Лешку проглотить возражения. – Я ведь мог бы вообще запретить тебе уходить… но ты же понимаешь, почему я это не делаю?
Лешка криво усмехнулся.
– Ты всегда говорил, что я уже достаточно взрослый, чтобы учиться на собственных шишках.
– Не о таких шишках я думал… – Юрий Петрович задумчиво побарабанил пальцами по подлокотникам кресла. – Ладно, идите отдыхать, вижу, устали. И да, если не против, могла бы мне оставить эти бумаги?
Направившаяся было к выходу Ленайра замерла, глянула на сумку в руках и молча поставила ее на стол.
– Они на имперском только.
– О да, очень удобно делать заметки на языке другого мира, который на Земле точно никто не знает, если хочешь сохранить тайну, – усмехнулся Юрий Петрович. – Надежней любого сейфа.
– Хм… вы поэтому решили с нами изучать мой родной язык?
– Ну да, я о такой пользе сразу подумал.
Лешка удивленно хмыкнул, но говорить ничего не стал, понимая, что разговор может затянуться еще больше, а ему очень хотелось спать. Впервые за долгое время он смог по-настоящему расслабиться.
– А у вас там жизнь ничего так… адреналина постоянно добавляет. Только здесь начал это понимать, – сообщил Лешка, когда они с Ленайрой поднимались в свои комнаты.
– Я тебе на это намекала, только ты не слушал. Точнее, не понимал. Зато сейчас все понял, правда?
– Бр-рр… Если не возражаешь, следующие два-три дня, а лучше неделю, никаких разговоров о делах. Снежок, не пойми
