Слабое утешение, но я словно услышала голос бабушки. Неожиданно это принесло покой. Да и унывать не собираюсь. Только мысль о запертой в родовом ключе магии не давала покоя, зудела пчелой. Ведь получалось, мир, в котором я до этого жила, был совсем другим, не таким, каким представлялся. Родители или бабушка обладали магическим даром, иначе бы в моей семье не оказалось подобного артефакта. И почему же мне никто и ничего не рассказал? Хотели сделать как лучше? Или грозила какая-то опасность?
Предположений нескончаемое количество. Но что толку их перебирать? Все равно правды сейчас не узнать.
Вздохнула, придвинулась к Лису, решив поболтать о какой-нибудь ерунде и отвлечься.
Вскоре небо потемнело, вспыхнули россыпи звездочек, появилась полная луна. Когда засветилась ракушка, я сразу села. Голубоватый луч показывал в сторону джунглей. Только мы с Лисом поднялись, как неожиданно ракушка затрещала и распалась на две одинаковые половинки. И от каждой из них потянулся луч.
– Ох, не нравится мне это! – выпалил Лис, к чему-то прислушиваясь.
– А что с ней?
– Нам придется разделиться, Яна. И каждому идти к источнику своим путем.
Оборотень посмотрел на меня, вытащил из моих ослабевших рук одну половинку ракушки.
– Лис, я вряд ли доберусь одна. Тут дикие звери вроде той кошки…
– Не тронут. Это точно скажу.
– А змеи?
– Придется быть осторожнее.
– А то, что я не оборотень и в темноте не могу видеть, никого не смущает?
– Луна светит, – меланхолично заметил Лис.
– Ты издеваешься? – возмутилась я, представляя себя покусанной и лежащей где-то под пальмой с поломанной ногой или рукой, так и не дошедшей до источника.
Воображение, чтоб его, родное! Никуда от него не деться.
– Как будто я придумал разделить ракушки! Скажи спасибо морскому богу! Ему зачем-то понадобилось устроить это испытание.
Я открыла рот, собираясь опять возмутиться, и поняла: бесполезно. Идти все равно придется, и именно на тех условиях, которые нам навязывают.
– Встретимся возле источника, Яна.
Лис потеребил ракушку, а потом решительно направился туда, куда показывал его луч – в противоположную от моря сторону, прямо в джунгли. Решив не смотреть, как исчезает фамильяр, который должен меня защищать и оберегать, пошла за своим лучом вдоль берега, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Тропический лес был тих, а воздух наполнял лишь вечный шум волн.
Я вдыхала терпкие морские запахи йода и соли, водорослей и сырости, исходившие от мокрого песка и валунов, которые изредка попадались на пути, пока ракушка неожиданно не угасла, превратившись в пыль. Она осыпалась с моих пальцев, а я оказалась возле небольшой лагуны. Вода была прозрачной, а песок на дне – мелким, манящим, усыпанным разноцветными ракушками наподобие той, что дали русалки. Только эти, лежавшие под ногами, манили, сверкали в лунных лучах серебром. Окружали водоем огромные валуны, но они не портили гармонии странного и красивого места.
– Нравится? – раздался приятный мужской голос.
Я обернулась и уставилась на худенького паренька, сидевшего на камне неподалеку. Его ноги находились в воде, к ним подплывали мелкие серебряные рыбки, но паренек их, похоже, совсем не боялся, позволяя касаться кожи и находя игру как минимум забавной.
Одет он был в белую, расшитую жемчугом рубашку и простые синие бриджи. Волосы светлые, короткие и торчащие во все стороны. А глаза, которые незнакомец наконец поднял от воды, отвлекаясь от рыбок, посмотрели на меня слишком серьезно, что никак не вязалось с образом озорного паренька.
– Нравится, – ответила, пытаясь понять, как он тут оказался. Остров-то необитаем.
– Хочешь, помогу, Яна?
– Ты знаешь мое имя?
– Знаю, – весело ответил незнакомец.
– А ты… кто? – все же решилась я.
– Уверена, что хочешь знать? Ответ тебя вряд ли обрадует.
Сумасшедший! Я осторожно попятилась.
– Вообще-то бог удачи. Лиравир.
Споткнулась и упала, поморщившись от боли. Он тем временем спрыгнул с камня, подошел ко мне, протянул руку.
Я поднялась, всматриваясь в синие озорные глаза.
– Вытащишь нас с Лисом с необитаемого острова? – поинтересовалась, все еще не веря в происходящее.
– Не-а, – весело ответил бог. – Но помогу добыть зелье, которое снимет проклятие с источника.
– Там не нужна магия, – отозвалась я, вспоминая рассказ русалок.
– Это да… магия там не нужна. А что, если скажу, что проклятие уничтожит лишь добровольно отданная жизнь? И русалы рассчитывают, будто ты останешься на их острове?
– Что?
– То, – буркнул Лиравир. – Идея женить своего старшего братца их не покидает. И чем быстрее, тем лучше.
– Он так страшен?
– Нет. Красавчик. Умен, честен, но… к женщинам не знает подхода. Вот все русалки и сбегают от него, как от палящего солнца. Так помощь принимается?
– А ты, случаем, не обманываешь? – не удержалась я, выслушав иную версию того, что знала.
– Больно надо! – возмутился он.
– И с чего вдруг тебе мне помогать?
– С того, – вздохнул Лиравир, – Поспорил со старшим братцем, богом вероятностей.
– На меня?
– Нет, конечно. Просто он считает, будто я ни на что не способен.
– А ты, стало быть, хочешь доказать обратное?
– Жажду, – усмехнулся Лиравир. – Едва с моей помощью добудешь зелье, способное снять проклятие с источника, Греравир остается с носом! Согласна?
Я покосилась на бога, который казался странным и особого доверия не вызывал.
– А почему выбрал меня?
– Досталась же… недоверчивая! Мимо я пролетал, когда ты с русалками разговаривала. Тогда и подумал – это мой шанс.
Я смерила Лиравира взглядом с ног до головы.
– Никакого восхищения и почтения к божеству! – возмутился он.
– А просто переместить с острова не можешь?
– Нет. Это прямое вмешательство в чью-то судьбу, а значит, нарушает закон богов.
Я вздохнула, прикусила губу.
– А Лис…
– Пригляжу за ним. Малость поплутает по острову, пока не вернешься. Так согласна?
– Согласна.
Лиравир задорно улыбнулся, присвистнул, а потом поднялся знакомый ураган и швырнул меня в голубоватую сияющую воронку портала.
– У тебя два часа, чтобы найти нужное зелье. Оно называется «Поцелуй смерти». Потом снова окажешься здесь. И поторопись! – крикнул вдогонку этот ненормальный.
Ну, если обманул… из-под земли достану. И мало ему точно не покажется!
ИнгарДайне появился тогда, когда я уже раз тридцать рассказал встревоженному отцу и двум младшим братьям о произошедшем со мной. Только про свои непонятные эмоции промолчал. И боялся, как ни странно, не насмешек и непонимания, а того, что утрачу то светлое и волшебное, что обрел. Какой-то внутренний трепет, огонь…
Нет, еще не огонь. Огонек. И он согрел сердце даже тогда, когда опалил болью утраты. Обрести и потерять, даже не увидев, не узнав, не сказав ни слова…
Наставник неспешно прошел к кровати, сел, расправляя безупречно выглаженную мантию. Мудрые синие глаза посмотрели в мои, а на губах дайне скользнула легкая понимающая улыбка.
– Простите, я вел себя… Я…
С извинениями у меня всегда было плохо, признаю. Но дайне понял это без слов, лишь в полной тишине наклонился чуть ниже, вгляделся в мое
