Все-таки он замечательный. Сложись все иначе, я сама нарезала бы вокруг него круги и из кожи вон лезла, чтобы понравиться дракономаме.
— Вы уже видели? — сменил тему боевик, сопроводив вопрос загадочным взглядом.
— Видела что?
— Значит, нет. Помните, вы предложили собрать «Огненный Череп»? Я придумал, как это…
Договорить он не успел.
— Мистер Вульф, мисс Аштон, — подошедший к нам ректор лучился дружелюбием. — Наслаждаетесь полетом? Нам невероятно повезло с погодой…
Шпаргалки. Точно шпаргалки. И еще что-то подмешивают в питье.
— Саймон, профессор Эмерсби вас искал, — сказал Оливер, закончив обязательную речь о погоде и радушии эльфов. — Жаждет продолжить беседу о смешанных плетениях.
Боевик насупился, проворчал что-то недоброе в адрес неизвестного мне профессора, но все-таки решил нас покинуть.
— Невежливо с вашей стороны оставить меня без кавалера, — высказала я после его ухода ректору.
— Я в этом качестве не подхожу? — улыбнулся он, вызвав у меня то ли восторженный трепет, то ли нервную дрожь.
— Почему же? — пробормотала я, отвернувшись к борту. — Очень даже.
— Хотел переговорить с вами без свидетелей. Это касается «Огненного Черепа».
Я в очередной раз подивилась творящимся на «Крылатом» странностям, но по понятным причинам не стала говорить, что Саймон собирался рассказать мне о том же.
Оказалось, вчера во всех учебных корпусах на стендах объявлений появился длинный лист бумаги, на котором вверху было написано: «„Огненный Череп“ будет жить». И подпись: «Стальной Волк». Ко времени окончания занятий на листе было уже около двух десятков имен, а точнее, клубных прозвищ, сегодня утром — почти четыре десятка.
— На каком листе? — я непонимающе тряхнула головой. — Если во всех корпусах… Нужно отметиться на каждом?
Оливер снисходительно улыбнулся и объяснил, что все листы связаны специальным копировальным заклинанием, которое переносит надпись с одной бумажки на все остальные, и объявления в каждом корпусе выглядели совершенно одинаково.
— Талантливый юноша этот Волк, — добродушно похвалил ректор. — Далеко пойдет.
— Может, преподавателем станет, — подхватила я.
Дальше пообщаться нам не дали.
Сначала подошла Сибил. Оливер ее узнал, пригладил волосы, сегодня заплетенные в косу, и, не дожидаясь неудобных вопросов, сбежал к отиравшемуся у столов Гриффиту.
Потом Сибил увидела своего куратора и решила, что должна удивить ее присутствием в числе избранных, а ко мне подошла леди Пенелопа, поделилась восторгами по поводу украшающих корабль цветов и эльфийской магии, оберегающей их от увядания, а заметив кого-то среди гостей, поспешила к нему, сдав меня словно из воздуха появившемуся Броку. Некромант повеселил рассказом о прекрасной погоде и гостеприимстве эльфов и порекомендовал попробовать персики. Я благодарно похрюкала и, не дожидаясь, пока старик сам заведет этот разговор, сказала, что не прочь сдать немного крови для его опытов. Брок обрадовался и куда-то убежал. Хотелось верить, не за шприцами и пробирками.
После Брока была мисс Милс: попросила прощения за сына, который совершенно не умеет общаться с девушками. Я согласилась, что однозначно не умеет, но удержалась от перечисления тех мест, где у меня остаются синяки после нашего с Саймоном общения.
Потом подошла леди Каролайн, но чего она хотела, я не поняла.
Грайнвилль хотел, чтобы я спасла мир, но говорил о Змеистом Каньоне, над которым мы пролетали. Каньон был глубокий и широкий, а на дне его блестела узенькая речушка. Мир был большой и волновался из-за меня, и эльф вменил себе в обязанность не дать мне забыть об этом.
Затем подошла Ева Кингслей. Постояла рядом, заметила, что я выбрала хорошее место, откуда открывается прекрасный вид, и спросила, не знакомы ли мы. Я ответила, что мы виделись в лечебнице. Провидица сказала, что ей кажется, будто мы встречались где-то еще, задумалась над этим и такая задумчивая убрела вдоль борта.
Поток желающих пообщаться со мной на этом не иссяк. Был еще профессор Гриффит, парочка преподавателей с боевого, только сейчас осознавших, что давно не видят меня на лекциях, и зеленокожий профессор Эррори, хвастливо заявивший, что он единственный гоблин, поднимавшийся в небо на эльфийском корабле.
Нужно ли говорить, что начинали все с традиционного погодного вступления? Интересно, если бы Грин не отказался от полета, тоже нес бы всякую чушь или остался бы верен себе? Его колкостей не хватало, чтобы разбавить приторную атмосферу.
Оставшись наконец в одиночестве, я долго не верила своему счастью. Всматривалась в рваные очертания каньона и внутренне готовилась к очередному преувеличенно-радостному приветствию.
Но услышала только тихий треск. Что-то кольнуло руки через перчатки, корабль накренился, разворачиваясь, резные перила, на которые я опиралась, рассыпались в труху, в спину ударил резкий порыв ветра, палуба ушла из-под ног, а речушка на дне каньона начала стремительно приближаться…
Крик не вырвался — застрял в груди камнем. Тянул вниз.
Уши заложило.
Перед глазами… нет, не прожитая жизнь промелькнула — лицо Оливера Райхона… и исчезло… Бред…
А речка стала шире… еще шире… еще…
И скрылась вдруг за туманом.
Из тумана проступило вновь лицо Оливера… Протянулась рука, схватила меня за воротник и резко дернула вниз. К земле…
Я зажмурилась в преддверии удара, и…
— Поймал, — выдохнул сжавший меня в объятиях мужчина.
Не худший вариант предсмертного бреда.
Нас швырнуло куда-то вверх, книжным разворотом распахнулось перед глазами небо с редкими облачками и снова исчезло в тумане… портала?
До того как я поверила, что это действительно портал, а обнимающий меня маг состоит из крови и плоти, а не из моих фантазий, Оливер открыл следующий проход. Нас резко тряхнуло, мужчина вскрикнул и, все еще держа меня на руках, завалился со стоном на спину. Я, соответственно, рухнула на него сверху. Стоны стали громче…
Я поспешно сползла с распластавшегося на земле мага, но он вцепился в мое плечо.
— Идиот, — процедил сквозь зубы. — Я. Держись, иначе долго, пока подберут. Потяну еще один…
Он говорил о еще одном портале, но я поняла это, лишь провалившись в знакомое марево, а когда оно развеялось, увидела не менее знакомый вестибюль лечебницы. Сжимавшие мое плечо пальцы разжались, рука Оливера
