Половина десятого.
Король тяжело опустился на диван, облегающий костюм натянулся по швам на его фигуре, которой трудно было отказать в солидности. Всего шесть недель назад он похоронил своего отца – а Келл уже начал доставлять ему проблемы. Их отношения надлежит выровнять. Установить свои правила. Он, в конце концов, не мягкотелый больной старик и не позволит посланнику испытывать его терпение – какой бы он там ни был волшебник.
– Генри, – окликнул Георг.
Он не повысил голоса – королям не обязательно кричать, чтобы быть услышанными. Через мгновение дверь распахнулась, и на пороге возник человек.
– Ваше величество, – он низко поклонился.
Генри Тэвиш был на пару дюймов выше самого Георга – мелочь, которая слегка раздражала короля – носил пышные усы и коротко стриг черные волосы. Приятный малый, отвечавший за не слишком приятную работу – улаживать дела, которые сам король улаживать не хотел… не был обязан.
– Он опаздывает, – объяснил король.
Генри знал, что за посетитель сегодня ожидается.
Георг был очень осторожен, разумеется. Не давал распространиться слухам о другом Лондоне, хотя ему порой и хотелось об этом поговорить. Однако он понимал, что может случиться, если наружу просочится хотя бы слово. Видеть все самому – одно дело, а распускать слухи и порождать в подданных нездоровый скептицизм – совсем другое.
«Что за сказочки, – будут говорить люди. – Должно быть, у нового короля не все в порядке с головой».
А революционеров слишком просто принять за помешанных.
Этого Георгу совершенно не хотелось. Когда он примет решение открыть кому-либо тайну магии другого мира, это будет не смутный слух, не невнятные байки, а нечто, что можно продемонстрировать публично и невозможно оспорить.
Но с Генри Тэвишем случай был особый.
Генри был очень нужным человеком.
И к тому же шотландцем, а всякому англичанину известно, что шотландцы не брезгуют самой грязной работой.
– Пока что он нигде не показывался, – подтвердил Генри в своей грубоватой, но живой манере.
– В таверне «В двух шагах» проверял?
Король Георг был отнюдь не глуп. Он установил слежку за зарубежным «послом» сразу после своей коронации. Его люди регулярно докладывали ему о перемещениях странного человека в еще более странном плаще – и о местах, откуда он регулярно исчезал. «Простите, Ваше величество, сами не знаем, как мы его упустили, Ваше величество»… Но такого, чтобы Келл покинул Лондон, ни разу не заглянув в любимую таверну, еще не бывало.
– Теперь она называется «Пять углов», сир, – поправил Генри. – После смерти прежнего владельца ее держит немного тронутый парень по имени Таттл. Неблагонадежный тип, по словам властей, но…
– Мне не нужен от тебя урок истории, – оборвал его король. – Мне нужен простой ответ на вопрос. Проверяли таверну?
– Да, – кивнул Генри. – Я заходил туда, но заведение закрыто. Странное дело, потому что я слышал внутри шаги и какую-то возню, и крикнул Таттлу, чтобы тот открывал – а он отказался. Сказал, что не может открыть. Так и сказал – не может. Это сразу показалось мне подозрительным. И голос у него звучал еще чудней, чем обычно, как будто напуганно.
– Думаешь, он что-нибудь прячет?
– Думаю, он сам прячется, – объяснил Генри. – Всем известно, что этот паб – любимое местечко оккультистов, а Таттл и вовсе повсюду раззвонил, что занимается магией. Всегда считал магию бабьими сказками, даже при всем том, что вы мне рассказывали об этом Келле. Однажды я заходил туда выпить – ничего там нет особенного, разве что занавески странные и кругом стоят хрустальные шары – но может, ваш чужестранец захаживает туда не без причины. Если он что-то замыслил, наверняка Таттл об этом знает. А если у него на уме пропустить вашу встречу, может, он туда еще заявится.
– Какая наглость с его стороны, – пробормотал Георг и громко поставил бокал на стол. Потом поднялся на ноги и сгреб со стола конверт с письмом.
Похоже, все же остается несколько вещей, которые королям приходится делать собственноручно.
* * *Становилось только хуже.
Много хуже.
Нед попробовал запретительные заклинания на трех языках, одного из которых он и вовсе не знал. Он сжег все свои запасы полыни, потом – половину остальных трав, хранившихся в кухне, но голос делался только громче. Дыхание выходило изо рта Неда облачками тумана, несмотря на то, что в очаге ярко горело пламя, а странное черное пятно на полу расползлось сперва до размеров книги, потом стало с сиденье стула, а теперь – шириной с крышку стола, которым он предусмотрительно подпер дверь.
У Неда не было выбора. Оставалось только призвать мастера Келла.
Ему никогда не удавалось призвать кого бы то ни было – если не считать духа двоюродной бабушки, когда ему было четырнадцать, и то он не был уверен, что это была именно она: в конце концов, чайник был переполнен, а кот всегда легко пугался чего попало. Но в отчаянные времена человек решается на отчаянные меры.
Проблема состояла еще и в том, что Келл находился в другом мире. Но, в конце концов, в другом мире находилась и эта тварь, а ей как-то удалось просочиться сюда, и, возможно, открытое ей отверстие еще не затянулось. Может, стены между мирами тоньше, чем кажется.
Нед зажег пять свечей, расставил их пятиугольником и поместил в центр набор стихий и монетку, которую подарил ему Келл в свой последний визит: маленький самодельный алтарь посредине самого красивого и древнего стола в таверне. Бледный дым, стоявший в комнате даже безо всякой полыни, словно бы склонился над его приношениями, и Нед принял это за благоприятный знак.
– Ну что же, приступим, – сказал он, обращаясь в пустоту – вернее, к Келлу – вернее, к темноте, заполнявшей пространство между ними. И уселся, вытянув руки на стол раскрытыми ладонями вверх, словно ожидал, что кто-то потянется с той стороны и накроет его ладони своими.
«Впусти меня», – прошептал тот страшный неизменный голос.
– Я призываю Келла, – Нед помолчал, осознав, что не знает фамилии волшебника, и начал заново. – Я призываю странника между мирами, известного под именем Келла, из другого далекого Лондона.
«Поклонись мне».
– Я призываю свет, чтобы одолеть тьму.
«Я твой новый король».
– Я призываю друга, чтобы одолеть неведомого врага.
По рукам Неда до плеч побежали мурашки – еще один добрый знак… по крайней мере, он на это надеялся. И продолжил.
– Я призываю человека, в чьем глазе живет вечность, в чьей крови живет магия.
Пламя свечей заколебалось.
– Я призываю Келла.
Нед сжал ладони в кулаки, и дрожащие огни свечей погасли.
Он перевел дыхание, глядя на пять струек тонкого дыма от угасших фитилей. Поднявшись в воздух, они сложились в пять ухмыляющихся ртов.
– Келл? – позвал Нед дрожащим голосом.
Нет ответа.
Нед откинулся на спинку стула.
В любое другое время он был бы вне себя от счастья, что ему удалось магией загасить
