– Вас ир, – шептал он над телами, которые находил, и над теми, которых не было.
«Идите с миром».
На улицах было полно народу, но он шел сквозь толпу, как призрак. Их взгляды скользили мимо. Он шел, сверкая золотом, но они все равно не замечали. Он звал их, но они не отвечали. Не оборачивались.
«Осарон уже давно забрал у меня всё, что мог».
А он сам-то в это верит?
Нога скользнула по земле, и, опустив глаза, он увидел, что часть мостовой изменилась, камень превратился в черное стекло, такое же, как цветы на лестнице.
Он присел, провел перчаткой по гладкому пятачку. Тот не был холодным. Но и теплым его не назовешь. И не влажный, как лед. Он вообще никакой. Так не бывает. Рай с досадой выпрямился и продолжил поиски – искал тех, кому сможет помочь.
Серебристые – так их прозвали. Люди, которые горели в огне Осароновой магии и все же остались в живых. Жрецы, оказывается, уже нашли несколько таких человек – почти все они встали с больничных коек, которыми был уставлен Розовый зал.
Но сколько еще осталось в городе?
В конце концов первого серебристого отыскал не Рай.
Тот сам его нашел.
Из какого-то дома ему навстречу выкатился маленький мальчик. На его коже блестели, словно лучики, серебряные линии, черные волосы падали на лихорадочно блестевшие глаза. Он рухнул на колени к ногам Рая и прошептал:
– Мас варес.
«Мой принц».
Прямо в доспехах Рай опустился на колени, царапнув золотыми поножами о булыжную мостовую.
– Все хорошо, – сказал он мальчику. Тот плакал, размазывая слезы по серебряным полоскам на щеках.
– Я совсем один, – всхлипывал он. – Совсем один.
– Теперь уже нет, – сказал принц.
Он шагнул к дому, но в руку вцепились маленькие пальцы. Мальчик покачал головой, и Рай увидел, что грудь у него припорошена серым пеплом. Все ясно. В доме никого не осталось.
Теперь уже нет.
IIЛайла отправилась прямиком на ночной рынок.
Город вокруг нее не был пуст. Но лучше бы уж был – а то сейчас еще страшнее. Те, кто уступил чарам Осарона, бродили по улицам, как лунатики, которые, не просыпаясь, выполняют задачи, заложенные в них еще наяву.
То, что осталось от ночного рынка, походило на блеклую тень. Половина его сгорела, а все, что осталось, было как мертвое.
Зеленщик нахваливал зимние яблоки, а в его глазах клубились тени. Женщина предлагала цветы, края которых покрылись черной изморозью. Лайла брела, словно по морю живых марионеток, и невольно высматривала в воздухе ниточки, за которые их дергают.
Рай шел по городу, как призрак, но Лайла чувствовала себя незваным гостем. Люди смотрели на нее, хищно прищуриваясь, но порезы у нее на руках были еще свежи, и кровь отпугивала их, хотя шепотки за спиной не стихали всю дорогу.
По всему рынку под ноги попадались островки черного льда – будто кто-то расплескал по земле воду с чернилами и заморозил ее. Лайла обходила их стороной легкой поступью воровки и с грацией бойца.
Она направлялась в дальний конец рынка, к знакомой зеленой палатке Каллы, и вдруг увидела могучего бородача с серебристыми шрамами на руках и горле. Он высыпал в реку полную тачку огненных камней.
– Тебе меня не одолеть! – кричал он. – Чудовище, я тебе не по зубам!
Камни с грохотом посыпались в реку. Полузамерзшая вода зашипела, взвилось облачко пара.
И в тот же миг иллюзия развеялась.
Зеленщик, цветочница, все остальные павшие на рыночной площади вдруг обернулись к бородачу, словно очнувшись от тяжелого сна. Но это было не так. В них вздымалась темнота. Осарон поднял голову и смотрел по сторонам их глазами. Они двигались слаженно, как единое тело, которое им не принадлежало.
– Болван, – прошептала Лайла, двигаясь к бородачу, но тот словно не заметил. Ему было все равно.
– Сразись со мной в открытую, трус! – ревел он, и рядом с ним оторвался и взметнулся в воздух полог ближайшей палатки.
Толпа недовольно загудела.
– Как ты смеешь! – проговорил зеленщик и вытащил нож. Его глаза тускло блестели.
– Король этого не потерпит, – сказал еще кто-то и стал складывать веревку. В воздухе запахло насилием, и Лайла вдруг осознала – в павших Осарон черпает покорность, а в охваченных лихорадкой – энергию. Но те, кто вырвался из-под заклятия, ему не нужны. А с ненужными разговор короткий…
Лайла бросилась к нему, превозмогая боль в раненой ноге.
– Берегись! – крикнула она и метнула первый нож. Он ударил нападавшего в грудь, погрузился по рукоятку, но зеленщик, падая, успел тоже метнуть нож.
Лайла повалила бородача наземь. Металл просвистел у них над головами.
Незнакомец в ужасе уставился на нее, но объясняться было некогда. Павшие с оружием в руках наступали со всех сторон. Один из них ударил кулаком по земле, и кусок мостовой величиной с прилавок вздыбился, как щит.
Он возвел еще одну самодельную стенку и обернулся, явно намереваясь соорудить третью, но у Лайлы не было желания оказаться в темнице. Она рывком поставила бородача на ноги и юркнула в ближайшую палатку. В брезентовый полог ударился стальной чайник.
– Шевелись, – прикрикнула она, пробираясь сквозь стену во вторую палатку, затем в третью. Спасенный дернул ее за руку и остановил.
– Зачем ты это делаешь?
Лайла вырвала руку.
– Хоть бы спасибо сказал. Я из-за тебя потеряла пятый любимый нож…
Он прижал ее к столбу и прорычал:
– Зачем?
И впился в нее взглядом. Глаза у него были пронзительно-зеленые, в черных и золотых крапинках.
Пинок под ребра, и он опрокинулся навзничь, хоть и не так далеко, как рассчитывала Лайла.
– Потому что ты орал как резаный и рвался в бой. А твой противник – это ничто, лишь тени и туман. Совет: хочешь жить – не затевай таких драк.
– А я не хотел жить, – проговорил он дрожащим голосом и посмотрел на руки в серебристых шрамах. – Не хотел жить вот так.
– Многие охотно поменялись бы с тобой местами.
– Этот зверь все у меня отобрал. Жену. Отца. Я справился, потому что думал, будто меня кто-то ждет. Но когда очнулся… когда… – Он сдавленно всхлипнул. – Лучше бы ты дала мне умереть.
Лайла нахмурилась.
– Как тебя зовут?
– Чего?
– Имя у тебя есть?
– Мейнел.
– Так вот, Мейнел. Смертью погибших не воскресишь. И пропавших не найдешь. Множество людей пали жертвами монстра. Но есть и те, кто остался в живых. Так что если решил сдаться, выходи из палатки. Я тебя не остановлю. И спасать еще раз не стану. Но если хочешь найти достойное применение своим силам, идем со мной.
Она повернулась, рассекла полог соседнего шатра, шагнула внутрь… и застыла как вкопанная.
Она оказалась в палатке Каллы.
– Что с тобой? – спросил из-за спины Мейнел. – Что случилось?
– Это последняя палатка, – медленно произнесла она. – Выходи и иди во дворец.
– Во дворец, – сплюнул Мейнел. – Королевское семейство прячется во дворце, пока
