Она отругала себя за то, что ни разу этим не поинтересовалась. Келл когда-то рассказывал, как в детстве отыскал пропавшего Рая. Какие слова он произнес?
Она напрягла память. Келл использовал что-то, сделанное Раем. Кажется, деревянную лошадку. Всплыл еще один образ – когда Келл впервые нашел ее в таверне «В двух шагах», он сжимал в руке носовой платок. Ее платок.
Но у Лайлы не осталось ничего из вещей Келла. Ни амулетов. Ни безделушек.
Вспыхнула паника, но Лайла с ней справилась.
Амулетов нет. Ну и что? Человек – это ведь не только то, чем он владеет. И не только предметы носят на себе его печать. Детали, слова, воспоминания…
Все это у Лайлы есть.
Она прижала окровавленную руку к дверям замка, ощущая на царапинах холод железа, плотно зажмурилась и вызвала Келла. Сначала вспомнила ту ночь, когда они познакомились, когда она его ограбила в переулке, и как потом он вошел к ней сквозь стену. Незнакомец, привязанный к ее кровати, вкус магии, обещание свободы, страх, что он уйдет. Рука об руку – из одного мира в другой, потом в третий, вместе прячутся от Холланда, торгуются с хитрецом Флетчером, сражаются с Раем, который не был самим собой. Ужасы черной магии во дворце, битва в Белом Лондоне, окровавленное тело Келла у нее на руках среди обломков каменного леса. Разбитая жизнь вдали друг от друга. Потом – возвращение. Матч, разыгранный под масками.
И снова объятия. Танец. Его ладонь обжигает талию, горящие губы в поцелуе, тела на дворцовом балконе, сошедшиеся вместе, как клинки. Невыносимый жар, а потом леденящий холод. Она упала на арене. Он вскипел гневом. А потом отвернулся. И ушел. И она отпустила.
Но сейчас она пришла, чтобы вернуть его.
Лайла напряглась, стиснула зубы, ожидая боли.
Собрала воспоминания, прижала их к стене, как амулет, и произнесла:
– Ас тасцен Келл.
Ворота под ее рукой содрогнулись, мир распался надвое, Лайла сделала шаг и очутилась в сером, мерцающем дворцовом коридоре.
На стенах горели факелы, вдалеке слышались шаги. На миг Лайла поздравила себя с успехом, а потом поняла, что Келла здесь нет. Голова пошла кругом, с губ сорвалось ругательство, и вдруг слева, из-за двери, послышался сдавленный крик.
Лайла похолодела.
Келл. Лайла потянулась к дверной ручке, но, едва коснувшись, услышала в воздухе тихий свист металла. Отскочила – и в тот же миг в дверь вонзился нож. От рукоятки тянулся черный шнур; обернувшись, Лайла увидела женщину в светлом плаще.
По лицу женщины тянулся шрам. Темнота наполняла один ее глаз и, как воск, выплескивалась вниз по щеке и вверх на висок, очерчивая скулы и уходя под шапку волос – ослепительно-красных, краснее, чем плащ у Келла, краснее, чем сияние вод Айла. Такой цвет слишком ярок для этого мира. Точнее, для мира, каким он был раньше. Но Лайла чувствовала – что-то здесь не так, и дело было не только в ярких красках и мертвых глазах женщины.
Эта женщина напоминала не о Келле и даже не о Холланде, а о черном камне, украденном много месяцев назад. Та же странная тяга, тяжелый ритм.
Взмах – и в руке незнакомки появился еще один нож со шнуром на рукояти. Рывок – и первый нож, выдернутый из дерева, полетел прямо ей в ладонь. Изящно, как птица, возвращающаяся в свою стаю.
Лайла, можно сказать, впечатлилась.
– Ты кто такая? – спросила она.
– Вестница, – ответила незнакомка, хотя Лайле одного взгляда было достаточно, чтобы распознать профессиональную убийцу. – А ты?
Лайла достала два своих ножа.
– А я воровка.
– Туда нельзя.
Лайла прислонилась к двери. Сила Келла стучала в спину, как умирающий пульс. «Держись», – в отчаянии подумала она, а вслух сказала:
– Рискнешь помешать мне?
– Как тебя зовут? – спросила женщина.
– Зачем тебе?
Та кровожадно улыбнулась:
– Мой король захочет узнать, кого я…
Но Лайла не стала дожидаться.
В воздух взлетел ее первый нож, и, когда женщина попыталась его отбить, Лайла ударила вторым. Когда он был на полпути, навстречу взвился клинок на шнуре, и Лайла увернулась. Хотела рубануть еще раз, но инстинктивно отбила второй скорпионий удар. Шнур между ножами был эластичным, и женщина повелевала ими, как Джиннар ветром, как Алукард водой, как Кисмайра землей. Ножи покорно подчинялись ее воле, и сила движения оттенялась изяществом магии.
И мало того, сама женщина двигалась с пугающей грацией, будто в текучем танце.
Танцовщица со смертельными клинками.
Лайла пригнулась. Лезвие просвистело возле лица.
Несколько прядей темных волос, отрезанных ударами ножей, слетело на пол. Клинки сливались в серебристое облако, нападая со всех сторон. Лайла только и делала, что увертывалась.
Ей не раз доводилось драться на ножах. И почти всегда начинала она сама. И знала: главное – нащупать брешь в обороне, улучить момент, когда противник откроется. Но сейчас бой был необычным.
Как вообще драться с человеком, который даже не держит ножи в руках?
Ответ прост: точно так же, как с любым другим.
Быстро и грязно.
Дело не в том, чтобы выглядеть красиво. Главное – остаться живой.
Лезвия мелькали, как змеиные жала, били внезапно и стремительно. Но была у них и слабость: они не могли менять курс. Выскользнув из руки, нож летел прямо. Вот почему нож в руке лучше, чем брошенный.
Лайла сделала обманный финт вправо и, когда метнулся первый нож, ушла влево. Прочертил свою линию второй нож, и Лайла опять уклонилась. Пока ножи летели своими путями, она метнулась к противнице.
– Попалась!
Но тут, к ужасу Лайлы, ножи изменили курс. Они развернулись в воздухе и ринулись к ней. Лайла едва успела отскочить, и они вонзились в пол там, где она только что стояла.
Ну конечно. Магия металла.
По руке струилась кровь, капала с пальцев. Лайла была быстрой, но все же этого мало.
Еще один взмах, и ножи вернулись в руки женщины.
– Имена – дело важное, – сказала она, скручивая шнур. – Я Ожка, и у меня приказ не пускать тебя.
За дверями закричал от боли Келл.
– А я – Лайла Бард, и мне плевать! – Лайла достала свой любимый нож.
Ожка улыбнулась и атаковала.
На этот раз Лайла целилась не в тело и не в ножи, а в шнур между ними. Острое лезвие коснулось натянутой нити…
Но Ожка оказалась проворнее. Едва металл коснулся шнура, как нож отскочил в руку хозяйке.
– Ну нет! – Лайла голой рукой ухватилась за шнур. На лице Ожки вспыхнуло удивление, и Лайла победно вскрикнула, но тут ногу обожгла боль. В лодыжку вонзился третий клинок, короткий и острый.
Лайла пошатнулась. На белый пол закапала кровь.
Но Лайла выдернула нож и выпрямилась.
За дверью кричал Келл.
Где-то в другом мире умирал Рай.
Времени медлить не было.
Лайла соединила
