Когда они подошли к кирпично-красным стенам дворца и остановились перед массивными воротами, ведущими во внутренний двор, Джарек подал сигнал страже на стене, чтобы их пропустили. Прежде чем Дакс и Аша прошли внутрь, он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
– Мое предложение все еще в силе, – пророкотал он. – Я найду этого невольника и покончу с ним. Но ты можешь согласиться, и тогда я забуду о нем навсегда.
Аша вырвала руку из его хватки и двинулась вслед за братом.
– Можешь гоняться за ним сколько твоей душе угодно, – процедила она через плечо.
– Луна убывает, Аша! – крикнул он ей вслед. – Зачем откладывать неизбежное?
Но отец дал ей шанс избежать того, что Джарек считал уже свершившимся. Командующий просто об этом еще не знал.
Они прошли через ворота; Аша ускорила шаг и свернула в тень крытых галерей, оставив брата позади. Во дворе было тихо, лишь из глубины дворцовых садов доносилась веселая песенка фонтанов.
– Аша, – окликнул ее Дакс, устремляясь следом, – пожалуйста, давай поговорим.
– Поговорим? – она резко обернулась. – Мне говорить с тобой? С тем, кто хранил древние напевы в той комнате? И кто привел в наш дом врагов? Я не буду с тобой больше ни о чем говорить. Джарек прав: ты всех нас ставишь под удар.
В галерее появились двое слуг, спешащих куда-то по своим делам. Услышав голоса брата и сестры, они замедлили шаг, прислушиваясь к их разговору. Аша метнула в их сторону гневный взгляд, и они поспешно прошмыгнули мимо.
Она понизила голос.
– Напевы на тех свитках, – вспомнила она строчки, накорябанные неровным почерком Дакса. – Это ты их написал?
Он вскинул брови.
– Удивительно, что ты считаешь меня на это способным.
Это не ответ.
Она рассматривала брата. Скулы резко заострились, одежда свободно свисала с плеч. Насколько брат злил ее своим безрассудством, настолько же она боялась его потерять.
– Ты выглядишь совсем как она, – еле слышно проговорила Аша, – накануне смерти.
Его лицо исказила болезненная гримаса, но она пропала так же быстро, как и появилась.
– Не все так однозначно, как кажется, Аша, – он быстро метнул взгляд за плечо сестры, проверяя, нет ли поблизости солдат или слуг.
Убедившись, что они одни в галерее, он подошел к ней вплотную и тихо проговорил:
– Когда приходит тьма, Седой Ольн зажигает пламя.
Аша отшатнулась.
– Что?
– Так говорит Роя.
Роя? Девчонка, что предала его?
Он шутит?
У нее нет на это времени. Брат безнадежен, а ей нужно выкрасть священный огонь и вернуться к охоте на Кодзу.
Она молча прошла мимо Дакса.
Сзади раздались его шаги.
– Королевство раскололось пополам!
Она не остановилась, миновала галерею и углубилась в лабиринты дворцовых двориков, залитых солнцем, через тенистые анфилады и внутренние сады, засаженные финиковыми пальмами, где по стенам беседок вились тонкие плети белого жасмина.
Дакс шел по пятам.
– Ты этого просто не видишь, – продолжал он. – Ты вечно пропадаешь в Расселине, выполняя распоряжения отца. Все плохо и с каждым днем становится еще хуже. Грядет расплата.
Прямо перед тронным залом Аша остановилась и повернулась к нему.
– А тебе-то какое дело? – зло бросила она. – С каких это пор тебя хоть что-то интересует?
Пошатнувшись, он отступил на шаг назад, словно Аша его оттолкнула, и взглянул на нее глазами раненого зверя. Но за этим взглядом Аша увидела пожар войны, как ее беспечный брат пытается прийти в себя и спрятать настоящего, мягкого, Дакса с его бесчисленными обидами, затаившимися в душе. Она зря так сказала. Конечно, он интересуется многим, только совсем не тем, что ему нужно.
– Седой Ольн не покинул нас.
Он пристально смотрел ей в лицо, не позволяя отвести глаза.
– Он так же могущественен, как и прежде, просто ждет подходящего момента и нужного человека. Он ждет следующего Намсару, чтобы все исправить.
Аша застыла в дверях тронного зала; солдаты ее не видели. Понимает ли он, о чем говорит и как при этом выглядит? Как предатель и сумасшедший, как лестонг.
Аша вглядывалась в брата. Дакс всегда вел себя по-геройски, безрассудно. Они были совсем как Намсара и Искари: он – добросердечный романтик, она – разрушительница. Но, в отличие от богини, Аша никогда не желала брату зла. Она любила его и беспокоилась о его судьбе. «Все, хватит об этом. Я теряю время». Отвернувшись, она заглянула в зал.
Яркий белый огонь плясал в железной чаше, установленной на черном пьедестале. Тронный зал короля драконов был пуст, но вдоль всех стен выстроились стражники. Аша насчитала шестнадцать солдат. Шестнадцать пар глаз впились в нее, когда она прошла через арку входа и двинулась к пьедесталу. Звук ее шагов гулким эхом улетал к куполу потолка, взгляд скользил по убранству зала.
В зале не имелось балкона, да и вход-выход был всего лишь один. Выйти другим способом можно только через стеклянный люк в крыше. Солдаты сторожили тронный зал день и ночь, меняясь на рассвете и вечером. И все же Аше придется забрать огонь, причем сделать это незаметно.
В задумчивости она разглядывала священное белое пламя, бесшумно и жутко извивающееся в чаше. Огонь не нуждался в топливе. Он горел сам по себе с тех пор, как тысячу лет назад Элорма принес его сюда из пустыни.
«Нет, – мелькнула у нее мысль, – не сюда».
Элорма принес его в пещеры под храмом.
Ты должна забрать священный огонь у того вора, что украл его, и вернуть на законное место.
Аша сжала виски ладонями, пытаясь выжать приказ из головы.
Что же ей делать?
Отец хочет, чтобы она всецело отдалась охоте. Когда погибнет Кодзу, будет неважно, где горит священный огонь. Смерть Кодзу покончит с владычеством Седого Ольна раз и навсегда. Лестонги увидят лживость своего бога и покорятся отцу, и болтовня брата о Намсаре и расплате прекратится сама собой.
Но если она не выполнит задания Элормы, какую цену ей придется заплатить за неповиновение? Она вспомнила, как онемела ее рука: наказание за опрометчивое использование серпов-убийц.
Аше придется украсть огонь хотя бы для того, чтобы не лишиться своей силы. А потом она покончит с Кодзу раз и навсегда.
Но ей не справиться с заданием в одиночку. Ей нужен помощник.
Огромный, огнедышащий помощник.
22
Аша оседлала Леандру и поскакала по узким мощеным улицам к самому большому городскому базару. Над ее головой колыхались полотна свежеокрашенного шелка цвета индиго и шафрана, перекинутые от одной стены дома к другой так, что получился длинный навес, скрывающий солнце. Открытые лотки, ломившиеся от товаров, теснились вдоль стен.
Повозки, лошади, столы мелькали на пути Искари, а она искала одну особенную лавку и в спешке чуть не проскочила мимо нее. Леандра разразилась недовольным ржанием, когда Аша резко осадила ее перед стендом с выставленными напоказ музыкальными инструментами.
Рынок затих. Торговцы, невольники, покупатели шептались и глазели, как Искари покупает искусно вырезанную из полированного красного дерева
