— Старый пес, — проворчал рядом чей–то голос, — давай вперед с остальным двадцать третьим.
Армия делилась на пронумерованные отряды. Считалось, если дать отряду имя — это побудит его воинов к развитию гордости и индивидуальности. Когда пришел Далиан, он просто присоединился к ближайшему отряду. Двадцать третьи были стрелками, из оружия они предпочитали легкие метательные копья.
— Слушаюсь, — ответил он монотонно.
— Госпожа на что–то злится и, пока раздает приказы, хочет видеть вас вокруг себя. — Слова произносились без эмоций, передавая приказ в наиболее простом и доступном виде — значит, говоривший достаточно долго пробыл среди Псов.
Далиан и остальные воины двадцать третьего отряда молча прошли к переднему краю, где услышали отдаленный пронзительный визг. Голос был женским, искаженным в причудливую смесь малопонятных вскриков, в которых звучали гнев, разочарование и другие эмоции, не поддающиеся описанию.
— Похоже, кто–то умрет, — сострил стоящий рядом Пес, молодой карманник, недавно осужденный в Кессии.
— Надеюсь, ты, маленькая шлюшка, — рявкнул старший Пес, залепив ему пощечину, желая подчеркнуть свои слова. — Заткнули пасти, псы, — прорычал он остальным воинам.
Отряд из пятидесяти человек вышел из передних рядов и направился в сторону широких полей к югу от Козза.
Часть анклава утонула в облаках пыли. Далиан решил, что жители, скорее всего, сидят в укрытиях, пережидая обстрел. Катапульты больше не стреляли, их механики пока отдыхали в ожидании новых приказов. Рядом с ними Изра Сабаль, погонщица, устраивала разнос старшим Псам. Далиан узнал Казимира Ру, бывшего Черного воина, обвиненного в массовой резне в Рикаре.
— Они оказались не такими беспомощными, как мы думали, госпожа, — говорил Ру Изре. — Стоило клеткам открыться, за несколько секунд восставшие убили шестерых воинов.
— Как они сбежали? — воскликнула Изра. — Кто открыл клетки? Кто оказался настолько глуп?!
Казимир, Изра и еще несколько Псов сняли шлемы — привилегия высшего командования — и сейчас стояли среди двух тысяч безликих мужчин и женщин. Далиан не отличался от остальных, и про себя он усмехнулся тому, как близко смог подобраться к командующим Псов. Если бы это что–то решило, он мог с легкостью убить их и снова раствориться в толпе воинов.
— Бледный мужчина ро и восставший из мертвых, госпожа. Они убили охрану и выпустили пленников. — На лице Казимира застыла кривая ухмылка, а глаза его непрерывно бегали по сторонам, словно выискивая жертву, на кого можно свалить вину — Я послал за ними людей в погоню, госпожа.
Изра на секунду приостановилась, перестала кричать и сосредоточилась на своей ярости. Бросив беглый взгляд на капитанов, стоящих по обе стороны от нее, она со свистом выхватила из ножен на спине двуручный ятаган и ударила им сверху вниз. Казимир не двинулся с места, когда лезвие рассекло пополам его лицо, кожу ото лба через нос до подбородка. Порез был неглубоким, и мастерство, которое понадобилось для того, чтобы нанести подобный удар и при этом не убить человека, ошеломило даже такого опытного воина, как Далиан.
Никто не двинулся с места, только Казимир дернулся и упал на спину на траву под ногами. Кровь струилась у него с лица, но он не издал ни звука, не попросил о помощи. Он был капитаном Псов и не мог выказать слабость даже после такого удара — ему перестали бы подчиняться. Если Псы не будут бояться своих командиров, удержать их в узде не помогут ни наркотики, ни колдовство.
— Вставай, — оскалилась Изра, — и найди командира отряда, который был на страже.
Казимир медленно поднялся на ноги, стиснув зубы и сжимая кулаки. Лицо его превратилось в кровавую маску. Он демонстративно выпрямился напротив погонщицы, которая улыбнулась, увидев его силу.
— Что… — начал он, задыхаясь, — что мне сделать с Псом?
— Уши и нос, Казимир, — ответила Изра. — И пусть истекает кровью.
Бывший Черный воин слабо кивнул и поплелся к строю. Он не стал перевязывать рану, и он до тех пор не попросит о помощи, пока не выполнит приказ Изры. Далиана впечатлило его поведение, хотя рана наверняка загноится, если сразу не уделить ей внимание.
Изра глубоко вдохнула и опять повернулась к Коззу. Пыль начала оседать, и стены города снова стали ясно видны. Две секции, обрамляющие южные ворота, были полностью разрушены и кучами обломков лежали на внутреннем дворе, который виднелся в проемах стены. Несколько людей ро, воспользовавшись передышкой в обстреле, спешно утаскивали раненых и расчищали обломки, в то же время не спуская взгляда с южной дороги.
— Перед тем как мы вернемся к этим торговцам, — сказала Изра оставшимся капитанам, — приведите ко мне ублюдка.
Псы надели шлемы и ушли с передовой. «Ублюдком» называли рыцаря–наемника из Тор Фунвейра, находившегося под сильным влиянием Саары Госпожи Боли. Далиана беспокоило добровольное подчинение наемника: он не был околдован — он подчинялся приказам колдуньи просто потому, что ему нравилось это делать. Такой человек сам по себе
представлял опасность, и Охотник на Воров задумался, служил ли сэр Халлам Певайн кому–то из богов — а если служил, то какого мнения придерживался его бог о профессии, выбранной последователем?
Воины в передних рядах расступились, и вперед вышла разношерстная группа из людей ро. Они выделялись среди темнокожих каресианцев, и оружие, которое они носили, — разные ножи, арбалеты и булавы — похоже, подбиралось с целью напугать противника, а не с точки зрения практичности. Сам Певайн был вооружен большим боевым молотом незнакомой конструкции, носил броню толще и лучше по качеству, чем у Псов, и резко выделялся на фоне своих людей, одетых в разнородные кожаные доспехи. Их было двадцать, на нескольких виднелись свежие раны, хотя злобные на вид близнецы по обеим сторонам Певайна остались невредимы, как и сам рыцарь. Очевидно, самим рыцарям–наемникам
