— Замечательная мысль! — ответила Изабель, взмахнув ресницами. Они взглянули на дрожащего пленника. И Элиас, и Изабель пытались посмотреть ему прямо в глаза, но Рам Джас упрямо отводил взгляд, и палачи покинули камеру.
Гленвуд сидел на дне желоба для кормления, сбоку от зарешеченного окна, и, тяжело опершись о каменную стену, чувствовал: его сейчас стошнит. Одержимость колдуньи, равнодушие священника, не говоря уже о запахе горящей человеческой плоти, — его желудок будто завязался узлом, и ему пришлось напрячь всю силу воли, чтобы его не вырвало.
Сквозь решетку на окне Кейл видел Рам Джаса — человека, которого, как он думал, он ненавидит больше всего на свете. Но теперь, когда он узнал о его детях и увидел, как жестоко его пытают, мошенник начал сомневаться в своей ненависти.
Рам Джаса трясло, пот струился по его почти обнаженному телу. Он не знал, что за ним наблюдают, и неудержимо разрыдался.
— Мне жаль, Кейша… Мне так жаль, — шептал он сквозь слезы.
Глава шестая.
Фэллон из Лейта во владениях Алого Отряда
Пленника держали в палатке на восточном краю лагеря. С того времени, как прибыли Тристрам, Мобиус и король, Фэллону было запрещено покидать его импровизированную тюрьму, и общаться он мог только с тремя слугами.
Брат Джакан чрезвычайно настойчиво требовал, чтобы пленника казнили при первой же возможности. Командующий Тристрам не стал слушать нытье идиота–священника и решил разобраться с Фэллоном после того, как они захватят Южный Страж. Его обвинили в богохульстве — в этом обвиняли тех, кто разозлил Пурпурных священников. Свидетелей было много, а вероятность избежать наказания — мизерная, даже с учетом поддержки воинов его отряда, да и сам Тристрам не хотел казнить Фэллона. Терон и Омс оставались верны своему капитану и настаивали, что Джакан начал первый и вывел его из себя, но Мобиус отмахнулся от их слов и встал на сторону друга–священника.
Фэллон вместе с армией дошел до крепости Южный Страж. Его посадили на лошадь под охраной отряда из слуг, и вслед за громыхающей доспехами массой воинов они продвигались по владениям Алого Отряда. Как только на горизонте показался Лес Волка, Тристрам приказал добровольцам Дарквальда выставить стражу на поросшей травой равнине, пока механики сооружают требушеты, а рыцари готовятся к осаде.
Фэллону этого никто не рассказывал, он почерпнул сведения из своих познаний в тактике боя. Рыцарям из его отряда запретили с ним общаться, и только подслушанные разговоры и интуиция подсказывали ему, что происходит.
С него сняли доспехи, сковали руки за спиной, и он сидел и через развевающийся полог палатки смотрел на раскинувшийся вокруг военный лагерь. Десять тысяч добровольцев и пять тысяч рыцарей. Такая сила могла справиться с любым противником на землях, населенных людьми, — одна из крупнейших армий, в составе которых воевал Фэллон. Он даже слышал разговоры о том, что к ним из Арнона направляется Красный кардинал, генерал рыцарей Малаки Фрит. Если это правда, то король Себастьян стягивает сюда почти все военные силы Тор Фунвейра, оставив для поддержания порядка в стране только местные гарнизоны. Городские стражники и армия Ро Хейрана не придут сюда, но их не хватит на противостояние Псам Каресии, которые, по–видимому, сейчас бесчинствуют на землях Ро.
Странным образом Фэллон совсем не усомнился в своих действиях с тех пор, как его взяли под стражу. Наоборот, сейчас его гораздо больше занимали вопросы собственной чести. Будто бы после первого шага — как выразился Джакан, после пересечения черты — дальнейшее неповиновение дается легче. Он со всей серьезностью решил, что больше не будет убивать людей, не причинивших ему вреда. Ранены — простые люди, они не заслужили той смерти, которая к ним приближалась. Фэллон больше не хотел слепо выполнять приказы, и его не волновало, что благородство может привести его к смерти.
Полог палатки распахнулся, и вошел командующий рыцарей Тристрам с гневным взглядом и стиснутыми зубами. Он махнул рукой, отсылая прочь слуг.
— Идите, поешьте. Мне нужно поговорить с этим дурнем.
Они убедились, что оковы Фэллона достаточно надежны, затем отсалютовали и вышли наружу.
Тристрам сел напротив рыцаря и подался вперед, оперев подбородок на кулак.
— Как один человек, который даже никого не убил, может вызвать столько проблем? — спросил он. — Большинству из тех, кого я казнил, хотя бы хватило здравого смысла сделать что–нибудь жестокое. А ты всего лишь спас предателя от смерти.
— Я разошелся во мнениях с Пурпурным священником — неужели это настолько плохо? — спросил Фэллон, не торопясь отыскать для себя способ избежать наказания. — Я убил тысячи людей, но вы арестовали меня за то, что я спас чью–то жизнь… Вам не кажется это глуповатым?
— Да какая муха тебя укусила? Вереллиан был хорошим человеком, но не настолько, чтобы за него умирать. — Тристраму в подробностях рассказали о произошедшем до и после дуэли, но от рассуждений о чести он отмахнулся как от наивных и глупых. — Значит, в Ро Хейле у него случилось духовное перерождение… как бы ты это ни называл, он предал свои обеты. Ты помог ему бежать — значит, помог клятвопреступнику.
— Ну так казните меня, — с вызовом заявил Фэллон.
— Ты же знаешь, я не могу, — рявкнул командующий. — Если я казню сэра Фэллона из Лейта — как отнесутся к этому остальные рыцари? Они и так злятся на то, что находятся далеко от дома, и большинство из них тебя уважает… как и Вереллиана.
— Месяц назад вы говорили мне, будто Мобиус может убить меня, если захочет. Положение изменилось? — Фэллон знал: что–то важное произошло после их ухода из Ро Хейла. Он слышал, как в лагере приглушенно перешептываются насчет сумасшествия короля.
Тристрам опустил взгляд на траву под ногами и нахмурился.
— Я просто хочу завершить эту кампанию и вернуть своих людей домой.
— А ранены? — спросил Фэллон.
— Если, для того чтобы как можно быстрее убраться из Свободных Земель, мне нужно будет закидать их большими камнями — я так и сделаю. — Тристрам потянулся рукой за спину и открыл полог палатки, намекая Фэллону посмотреть налево. — Двадцать требушетов в боевой готовности, наведены на цель, — пояснил командующий. — Мы начнем обстрел с заходом солнца, и я надеюсь, в ближайшие несколько недель мы сможем вернуться в Тор Фунвейр… вероятно, оставив часть добровольцев в качестве оккупационных сил.
Фэллон поднял бровь и повел плечами, пытаясь сесть поудобнее с закованными в кандалы руками.
— Ты действительно в это веришь? — спросил он. — Что
