Впечатлительное поколение.
– Надо смочить ей лоб, – нашлась Кисонька.
Я приподнял голову Цыпочки и плюнул ей в лицо.
И одновременно чихнул.
По правде говоря, чихнул и плюнул разом.
В носу щиплет с того момента, как вышел к столу.
◆Цыпочка раскрыла глаза.
– Что это у меня на лице? – спросила она слабым голосом.
– Это я плюнул, – ответил я смущённо.
– О, спасибо. Это лучший способ меня воскресить. – Цыпочка тоже смутилась, и её бледные щёки порозовели.
– Как самочувствие?
– Я в полуобмороке, – прошептала Цыпочка и покраснела ещё гуще.
3– Забанили так забанили, – сказала дочь, присев на корточки рядом с печником. – Мы не рано появились?
– Как сказать… – заметил я.
– Мы всегда тебе рады, – вмешалась Кисонька.
– Я не в том смысле!.. – запротестовал я. – Конечно, мы тебе рады, я уже говорил, просто сама видишь… – Я снова закончил многоточием.
– Ты сам решил, что настал наш черёд, – подала реплику дочь, разглядывая мёртвого печника.
– Сцену твоего приезда написал я, но это не значит, что решил тоже я.
– А кто, если не ты?
– Учёные доказали, что в голове каждого из нас живут целые колонии микробов. Они воздействуют на мозговые центры в собственных интересах, – произнёс я с обречённостью мудреца. Я не уверен, что точно цитирую статью про обитателей черепной коробки, но сама идея мне нравится.
– Какой ужас, получается, за меня решают какие-то насекомые? – расстроилась Цыпочка.
– Я давно догадывалась, – вставила дочь.
– Я очень exited[1]. – Цыпочка училась в Англии, ей свойственно спонтанное англоязычие. – Но я не могу принять, что я – это не я… – Цыпочка обвела руками свои соблазнительные очертания, – …а какие-то мерзкие микробы. Какой-то вирус, болезнь.
– Мы одновременно и тело, и организмы, его уничтожающие, – заявил я тоном проповедника. – Нас учат, что каждый человек – индивидуальность, но это иллюзия. Индивидуальность наша определяется зрением. Если всех нас разглядывать под микроскопом, окажется, что между нами и остальным миром нет границ, молекулы и атомы бегают туда-сюда, постоянно размывая границы, мы – часть единого целого, и микробы, которых мы так боимся, которые убивают нас, как бы лишая индивидуальности, на самом деле приближают нас к единению с этим общим великим целым.
– Надо руки мыть перед едой, особенно если в доме питомцы, тогда и микробы меньше тревожить будут. – Дочь бросила выразительный взгляд на тело печника и погладила собаку.
– Дело не в гигиене, – не унимался я. – Просто каждый из нас – это вместилище других миров. И мы, в свою очередь, тоже живём в чьём-то организме.
– Вот следователю и скажешь, что не ты хотел его завалить, а банда микробов из левого полушария, – высказалась богиня.
4– Пора что-то решать, – перебила Кисонька. – В тюрьму никто не хочет. Там плохо кормят и нет Вайфая.
– Я понимаю, что моё мнение никого не интересует, но мякоть можно провернуть через мясорубку, а кости разбить на мелкие кусочки и закопать, – предложила богиня. – Я кошек буду целый год фаршем кормить.
Говоря это, она пытается удержать сердце поблизости от собственного лица. В другой руке телефон, она улыбается экрану. Она то подносит сочащийся потрох к губам, то держит на ладони, как туземцы держат экзотический плод. Меняя улыбки от чувственной и покорной до бойкой и дерзкой, богиня фиксирует автопортреты.
◆Пора уже отметить, что вмешательство Кисоньки в данное повествование хорошенько коснулось богини.
Она лишилась не только внешнего блеска, но и сына.
◆То есть с ним как бы всё нормально.
Он не пострадал.
Просто исчез.
Исчез с этих страниц.
А если уж совсем на чистоту, то никого Кисонька сына не лишала.
Его никогда не существовало, это я его придумал.
Придумал богине сына, вместо кошек.
Придумал ей тысячи подписчиков вместо нескольких десятков.
Теперь всё стало правдиво.
Одинокая девушка не первой молодости приехала когда-то с Украины с одним чемоданом и с тех пор ничего не нажила.
Обитает у нас по дружбе.
Хотя кого я обманываю?!
Не по дружбе, а просто напросилась.
И вот теперь эта горе-богиня предлагает разделать труп на фарш для своих питомцев.
Ох уж эта Кисонькина правдивость. Хотя бы кошек могла не возвращать, знает же, у меня аллергия.
5– Кости найдут, – вмешался плотник, который молчал с самого убийства. – Надо залить его серной кислотой и подождать два дня. Получится однородная кашка. Кислота свободно продаётся.
– А где его растворять? – спросила Кисонька.
– В ванне, – со знанием дела ответил плотник. – Я с кислотой работаю, протравливаю текстуру. Кислота – великая вещь. А здесь всё протереть нашатырём, чтобы следов не осталось.
– Это только в сериалах такое, – возразила дочь. – У нас в итоге и ванна растворится, и трубы засорятся, и труп останется. От нашатыря вонь по всей деревне пойдёт. Да и где его столько взять? Лучше хлоргексидин – и запаха нет, и надёжнее. Но, если честно, стопроцентного средства уничтожения человеческого ДНК не существует. Даже через несколько месяцев после уборки его смогут определить.
– По-моему, надо просто в лесу закопать, и всё. У нас лес по границе участка, а мы думаем, – нашлась Кисонька.
– Звери разроют, – возразила дочь.
– Глубоко закопать.
– Соседи увидят.
– А если сжечь?
– Запах… да и всё равно не сгорит до конца.
Все задумались. Успевший ужасно надоесть при жизни, мёртвый печник доставлял ещё больше хлопот.
– Надо подвесить его за ноги, спустить кровь, вырвать зубы, потому что они не растворяются, и обсыпать его негашёной известью. Трёх вёдер должно хватить.
Все повернулись к Цыпочке, это были её слова. Её голова ещё покачивалась после обморока, но мыслила она конструктивно.
– Или обернуть полиэтиленом, у вас же есть?
– Откуда знаешь? – спросил я.
– Сделала research[2], – ответила Цыпочка. – Вот, пожалуйста.
Она что-то кликнула на тачскрине и выставила телефон так, чтобы всем было слышно. Приятный голос произнёс:
– Обматываете его полиэтиленом. Я знаю, у вас есть.
Мы с Кисонькой переглянулись, голос продолжил:
– Затем привязываете к ногам батарею и топите в водоёме.
Все слушали, не перебивая.
– Можно проще, – пустился в рассуждения телефон. – Отрезать голову, отпилить руки и растворить в кислоте, остальное просто бросить подальше в лесу. Без головы и рук тело не опознают. А значит, никого искать не будут. Главное – помните: выпустить душу из смрадного кокона плоти – высшее благо.
6Мы ещё подождали некоторое время, но телефон молчал.
Не могу сказать, что меня заинтересовало сильнее: познания средства связи в столь щекотливом вопросе или его же рассуждение о душе. Следует признать, что оба эти явления заслуживают внимания.
Я посмотрел на проводника телефонных откровений.
Собранная и одновременно хрупкая, знающая и наивная. Перед Цыпочкой мне всегда хочется себя показать. Я ощущаю себя немного старым козлом.
Старым козлом с оленьими рогами.
Именно в таких ситуациях себя и проявляешь.
Не только в таких, но и в таких тоже.
Выслушав собравшихся, я пришёл к выводу, что настал мой черёд.
Глава 22
1Я подвернул коротенькие рукавчики футболки, встал над печником, вытянул руку и сосредоточился.
Пусть все взгляды и прикованы ко мне, но обстановка всё равно кажется недостаточно торжественной. Не хватает тёмного каменного пола, смутно отражающего происходящее, не хватает
